Братство магов. Мертвый некромант - Владислав Жеребьев

– А претенденты этого не знают?

– Верно, и думают, что если спрыгнут вниз, то поранят пятки. Кто сильный, тот шагнет вперед и, сняв с глаз повязку, поймет, что его разыграли. Кто послабее, даст задний ход, и старшие братья гильдии выставят его за дверь. Но бывает и хуже. Обливают холодной водой, заставляют петь гимн университета наоборот или обязуют носить старшину гильдии на носилках весь ближайший семестр. Издеваются, короче, но греет одно: даже самый главный в братстве когда-то подвергался подобным нападкам, а если он смог, то и мы сдюжим. Одного только не пойму.

– Чего?

– Зачем нам все это надо?

– Как зачем? – брови Фридриха удивленно взметнулись вверх. – Ничего ты, брат Марвин, в студенческой жизни не понимаешь. Братство – это сила. Ну вроде семьи, но только такой, где все тебя ненамного старше. Учившиеся тут всегда могут помочь, знают входы и выходы, могут подсказать, что при том или ином преподавателе делать следует, а что категорически запрещено. Ну и потом, легендарные вечеринки с девчонками и морем пива. Разве ты не хотел бы побывать на такой вот разудалой встрече?

– Хотел, – пожал плечами Марвин. – С пивом еще понятно, с помощью тоже. Но вот откуда тут девчонкам взяться? Тех, что я сегодня на сходке видел, за удалых и краснощеких принять сложно. Даром что метлы при входе оставили.

– А мне они понравились, – с глупой улыбкой на лице заявил Фридрих. – А рыженькая так в особенности.

– Нет, ты бредишь или точно повернулся умом. – Байк присвистнул и повертел пальцем у виска. – Вспомни, что Кольт про рыжую говорил? Не зря ее в Магический университет взяли. И волосы, и нрав. Ведьма, чистой воды ведьма.

– Марвин, – Фридрих возмущенно взглянул на приятеля. – Ты образованный человек, живешь в просвещенном веке в Срединном королевстве и до сих пор веришь в ведьм и привидения? Тебе драгуров с личами мало? Даром что последние настоящие, так еще и свирепые, а он про ведьм…

– Ну не знаю, Фрид, – Марвин смущенно опустил глаза. – Дед рассказывал, что были вроде такие, еще в его детстве. Ходили по деревням, просились на постой, и если хозяева давали от ворот поворот, ведьма уходила, а на следующий день начинались всякие несчастья. Болел и мер скот, хворали дети, приключались набеги саранчи на ячменные поля. Приходилось потом некроманта вызывать из столицы, за деньги немалые. Он заразу вмиг распознавал, убирал, и снова в деревне воцарялся мир.

– Поделом тем, кто женщину на порог ночью не пустил, – поморщился Бати. – А если она от обоза отстала или на нее лихие люди напали? Нет, конечно, детей околдовывать – это нехорошо, но и угол в доме для внезапного гостя всегда найти можно. Тьфу ты… – Он с иронией посмотрел на вышагивающего рядом приятеля. – И я теперь в ведьм верю. Вот напасть так напасть.

За разговором друзья и не заметили, как пересекли парк, большую часть кампуса и подошли к месту рандеву – стене около главного входа восточного корпуса. Естественно, там еще никого не было. Ровно подстриженные кусты огибали здание по кругу, как бы отгораживая от остальных строений и подчеркивая его особенность. Подошедшего к лестнице Фридриха привлекла табличка рядом с дверью. Большая, светлого камня, прикрученная к стене четырьмя коваными болтами. На ней не при помощи магии, а чьей-то умелой рукой было выбито следующее:

Хранилище рабочих манускриптов

Без допуска и сопровождения мага не входить. Опасно для жизни и рассудка.

– Нет никого. – Марвин боязливо поежился и, задрав голову вверх, начал считать притаившихся на скате крыши каменных уродцев с выпученными глазами и длинными когтями, больше похожими на кинжалы. – Раз жутик, два жутик, три…

– Да тише ты, и без тебя боязно, а он еще горгулий каменных считать придумал. – Фридрих показал приятелю кулак и, присев на корточки, ощупал карманы куртки. Из своей комнаты он вышел экипированный и готовый к любым неожиданностям, поэтому в бездонных внутренних карманах можно было найти целый арсенал: рогатка, если вдруг придется отстреливаться; бечева, намотанная на деревянную палку; крохотный ножик, что и хлеб порежет, и, если на то пошло, послужит неплохой защитой в ближнем бою; три глиняных шарика с охранными символами, не магические, а скорее для личного комфорта, и, конечно же, соль, огниво и трут, если вдруг вечная свеча возьмет и потухнет. Магия, конечно, штука надежная, но все может быть.

Наконец в темной тисовой алее послышались неторопливые шаги, и в свете луны показались три таинственные фигуры. Но главным во всей этой картине было облачение таинственных незнакомцев. Один из них имел ярко-синий плащ, издалека в неясном лунном свете казавшийся черным, словно бездонный колодец, второй носил на плечах серый плащ ученика, а третий же был закутан в красный, знак боевого мага. Но чем ближе троица приближалась, тем все больше рассеивался полог таинственности, и буквально через мгновение стало ясно, что перед ними Дик-некромант, долговязый Кольт и давешняя рыжая девица, имени которой Фридрих почему-то припомнить не мог.

Остановившись перед претендентами, студенты смерили их презрительным взглядом, и тут, напрочь разбивая всю эту невнятную помпезность и напускную важность, раздался хохот.

– Не могу Дик, ой, не могу – Кольт перегнулся пополам и залился смехом. – Я как представлю себе, как мы со стороны смотримся, просто удержа нет!

– Дурак, – Дик осуждающе посмотрел на рыдающего от смеха приятеля и разочарованно развел руками. – Вот из-за таких, как ты, Кольт, о нашем братстве могут пойти слухи. Но я тебя спрашиваю, оно нам надо?

– Извини, не удержался, – юноша вытер выступившие на глазах слезы и, приосанившись, скрестил руки на груди. – Ну что, новички? Приступим?

Тридцать долгих лет он жил одной лишь мыслью о мести. Он лелеял ее где-то внутри себя, бережно прикрывая ладонями души еле теплящийся огонек раздора и ненависти, а когда понял, что вместо него в сердце бушует мощный лесной пожар, было уже поздно. После памятной битвы трех армий у стен Мраморного Чертога он почти умер, если бы не старания старого друга… Картина смерти Бари до скончания века, который он отмерил себе, будет стоять у него перед глазами.

Громыхнуло в небе, и яркие огненные стрелы, оставив уродливые и одновременно прекрасные отблески на угольно-черном небе, врезались в толпу красных плащей. Кто-то вскрикнул и, схватившись за лицо, рухнул на землю. Для других смерть приходила быстро, так же, как и для Виллуса, но лекарь Барт избрал другую участь. Час, почти час он плел заклинания, предназначенные для того, чтобы вырвать некроманта из лап его подруги-смерти, отражал атаки тяжелой пехоты, огромных рослых воинов, с ног до головы закованных в броню. Остро заточенные двуручные мечи вздымались как мельничные крылья, стремясь обрушиться на голову маленького суетливого мага. Все, что его могло спасти, – это скорость реакции и легкость движений. В отличие от королевских воинов, лекарь был закутан в свой обычный черный плащ с оранжевой каймой.

– Шире шаг, – надсаженно ревел кто-то из сержантов. Выставив вперед окровавленные мечи и громыхая щитами, закованные в панцири воины шли вперед, оставляя после себя груды изрубленных тел. Грохот копыт обрушился на магический строй с востока, и на правый фланг, на полном ходу, прикрываясь королевской пехотой, налетел авангард королевской конницы, втаптывая людей в землю. Умные, годами обучаемые боевые кони не жалели врагов, разбивая головы и ломая кости могучими копытами. Но и всадники в долгу не оставались и врезались в дрогнувшие ряды магов, как раскаленный нож в масло. Вскоре вытоптанная земля вокруг них с Бари стала красной, будто маковое поле.