Луна. История будущего - Оливер Мортон

Однако, несмотря на новую ориентацию на абстракцию, оставалась и камерность — особенно в скафандре. Изначально многим казалось, что скафандр будет твердым, с шарнирными рукавами, из-за чего человек в нем будет похож на робота. Но на самом деле все оказалось иначе. Скафандры сшили из мягкой ткани на швейных машинках «Зингер» вроде тех, что можно было найти в половине домов Америки, причем работавшие над ними женщины не имели связи с оборонной промышленностью, а трудились в International Latex Corporation, производившей бюстгальтеры и пояса-корсеты Playtex.

Скафандр был миром, сжатым до минимального размера. Миром в третьем отдалении. Из теплой Флориды в командный модуль; из командного модуля — в лунный; из лунного модуля — в скафандр. Каждый раз он герметично закрывался — и мир, где можно было дышать, сокращался до размеров сферы на голове и рюкзака за спиной. Скафандры были подогнаны по фигурам астронавтов лучше любой другой одежды и сшиты с аэрокосмической точностью, при которой ни один стежок не выбивался из шва сильнее, чем на 1/64 дюйма, или на 2/5 миллиметра. Скафандр состоял из 21 слоя, но не все они были сшиты: 16 слоев, из латекса и майлара, дакрона и каптона, были склеены друг с другом без морщинок, и верхний слой всегда был почти неразличимо больше нижнего, потому что то, что снаружи, всегда должно быть больше того, что внутри. Нижний комбинезон был опутан водяными трубками для охлаждения кожи, поскольку в отсутствие циркуляции воздуха при ярком солнце тепло не рассеивается, создавая риск перегрева. Но при необходимости комбинезон мог и нагреваться. Специальная трубка подводила воду ко рту, а другая обхватывала член, чтобы отводить мочу. У этой трубки было три размера — большой, очень большой и очень-очень большой, — потому что при первых испытаниях, когда в наличии были маленькие, средние и большие трубки, некоторым астронавтам необъяснимым образом достались трубки не по размеру.

Следовательно, скафандры шились женщинами для мужчин. Астронавтами были летчики-испытатели, а летчиками-испытателями были мужчины. Женщины могли проходить те же тесты — и проходили их в частном порядке, не в NASA, — но они, в отличие от астронавтов, не были ни испытателями, ни истребителями. Некоторые сомневались в таком решении. Впрочем, их было немного — и они занимали не слишком высокие посты. Когда Кеннеди сказал, что нужно отправить «человека на Луну», он имел в виду не человека любого пола. Такими вещами занимались только мужчины.

Астронавты были не просто мужчинами, но белыми мужчинами — такими же белыми, как их скафандры[36]. Здесь все обстояло не так однозначно. В Белом доме понимали, что чернокожий астронавт произвел бы фурор как на национальном, так и на международном уровне, и подталкивали NASA в этом направлении, благодаря чему в следующем наборе летчиков-испытателей ВВС был и темнокожий кандидат. Однако когда этого кандидата не включили в группу подготовки астронавтов, политики не стали настаивать. Первый темнокожий астронавт отправился в космос лишь в 1983 году, в тот же год, когда в космос на шаттле отправилась первая американка — на 20 лет и 2 дня позже Валентины Терешковой, улетевшей на корабле «Восток-6».

Открыв искаженный гримасой рот лунного модуля, астронавты спустились по лестнице, неся с собой все циклы жизнеобеспечения, и ступили на Луну. В некотором смысле они так ее и не достигли. Одетые в скафандры, обмотанные трубками и укутанные в пеленки, они не теряли связи с миром, из которого пришли и куда им предстояло вернуться[37]. Они не чувствовали лунной температуры, имея собственную. Они не дышали на Луне, не мочились на нее и даже ее не касались: несмотря на толщину, их перчатки были на удивление гибкими, но не могли передавать тактильных ощущений. Астронавты слышали только друг друга и голоса других людей, находящихся далеко от них.

Но по нескольку часов или дней — в зависимости от миссии — они жили на Луне. Они перемещались по ней, прыгали на поверхности и ощущали легкие толчки, падая на колени, когда их мышцы поглощали импульс тела.

Они чувствовали, как идет время. Хотя Солнце почти не двигалось в небе, их сердца мерно бились, а запасы истощались.

Они наблюдали, как она на них реагирует. Они видели, как менялась ее поверхность, пока они копали канавы, и увиденное соответствовало их мышечным ощущениям. Они видели ее мягкие контуры, неровности, не поддающиеся оценке расстояния и близкие горизонты так, как вы видите места, куда можно отправиться на прогулку, а не как вы видите вещи, которыми хотите обладать, и не как вы видите репрезентации, иллюзии или представления окружающих.

Она их не видела. И они не видели друг друга — по крайней мере, в лицо. Золотое напыление на забралах шлемов обеспечивало защиту от Солнца, не выпуская из скафандра никаких эмоций. Глядя друг на друга, они видели в забралах лишь лунный ландшафт — тот самый, что мы видим на их снимках, которые они сделали на Луне и принесли на Землю. Они видели то, что всегда видели все смотревшие на Луну: отражения. Они видели самих себя.

Непосредственно они столкнулись с Луной, лишь вернувшись в лунный модуль. На их скафандрах осталась ее пыль и песок. Они почувствовали ее запах, когда сняли шлемы после герметизации крошечного лунного модуля: она пахла порохом, или пеплом, смешанным с водой. Острые, волнующие чувства от реакций, невозможных в безвоздушном пространстве снаружи, проявились в воздухе внутри.

Все вокруг было засыпано мелкой лунной пылью, или грязью в представлении антрополога Мэри Дуглас, которая считала грязью любую субстанцию, находящуюся не на месте. Субстанция немира попала в новый мир.

В лунном модуле, прежде чем ступить на поверхность Луны, Базз Олдрин причастился хлебом и вином, освященными на другой планете. «Я есмь лоза, а вы ветви, — сказал он. — Кто пребывает во Мне, и Я в нём, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего». Это не единственное лунное причастие. В своей книге «Планеты» (2005) Дава Собел вспоминает, как ее подруга Кэролайн в порыве чувств съела фрагмент лунной породы, подаренный ей ее парнем, планетологом. Астронавты «Аполлона» вдыхали ее не по собственной воле. В запыленном лунном модуле крошечные частицы пыли через альвеолы легких и микроворсинки кишечника попадали им в кровь, ткани и клетки. Они привезли Луну в себе. Они вернулись домой другими.