Поединщик-2. Отмеченный молнией - Роман Владимирович

дело с грабежом, то логичней для убийцы было бы подхватить жертву за плечи, уложить ее на тротуар и спокойно обыскать. А не ждать, пока бедняга рухнет сам, попутно расквасив себе нос. Тем более, что покойник мог в таком положении запросто пробежать пару десятков метров и только потом потерять сознание. Нет, господин Риордан, он перестал интересовать убийцу или убийц с момента, когда ему перерезали горло. Так что я настаиваю, что это именно убийство, а не убийство с целью грабежа.

– Понятно, – обронил Риордан. – Но никаких улик нет. Стало быть, расследование придется начинать на пустом месте.

Доктор Бринд со снисходительным видом отрицательно покачал головой.

– Улик может быть и нет, но есть несколько зацепок, которые переводят данное преступление в разряд исключительных. За свою практику я, честно признаюсь, ничего подобного не припомню.

– Внимательно вас слушаю.

– Что же, извольте, господин Риордан. Характер раны резаный. Расположение: сразу под "адамовым яблоком". Края раны ровные, без осаднений. Перфорирована передняя стенка трахеи. Частиц режущей кромки оружия в ране не обнаружено. Убийца правша, характер разреза слева направо это подтверждает. Это, так сказать, общий доклад. А теперь, с вашего позволения, давайте проведем небольшой следственный эксперимент, – с этими словами Бринд подошел к квадратному столику стоявшему у маленького окна и жестом пригласил Риордана следовать за собой. Посередине столешницы возвышалось нечто округлых размеров, укрытое серой клеенкой.

Доктор зажег несколько настенных свечей, потому что в помещении мертвецкой было не слишком-то светло, а затем сдернул покрывало с предмета на столе. Под ним обнаружилась вертикально стоящая свиная голова, отделенная от туловища вместе с короткой шеей. Подле головы лежал охотничий нож с широким клинком и слегка изогнутым лезвием.

– Господин Риордан, надеюсь вы не откажетесь принять участие практическом опыте. Вы на миг должны стать убийцей, нож – вашим оружием, а этот безвинный свин – жертвой. Перережьте ему горло!

Риордан не заставил себя долго упрашивать. Через мгновение на шее свиньи зазиял широкий разрез. Бринд достал из кармана тонкую стеклянную палочку, чтобы промерять глубину раны. Закончив свои манипуляции, доктор удовлетворенно кивнул.

– Теперь дава йте ознакомимся с результатами нашего эксперимента. Посмотрите на свой разрез, господин Риордан. Он неровный по траектории и глубине. Там, где вы вонзили нож, глубина больше. Теперь обратите внимание на траекторию. Она следует за вашим движением. Вы по росту выше, чем стол, на котором установлена свинья. В конце разреза траектория заметно уходит вверх. Будь вы ниже, она бы искривлялась к низу. Ровной она будет в единственном случае – если вы по росту точь-в-точь, как жертва. И это в условиях, когда свинья совершенно вам не сопротивляется.

– Убийца мог двигаться быстро, – заметил Риордан.

– Все равно жертва должна была отпрянуть. Пусть не выраваться, но попытаться! Ему перерезают горло, а он застыл в покорности! Ладно, вернемся к этому позже. Теперь исследуем длину разреза. Обратите внимание, где вы закончили. Будь на месте свина человек, конец разреза был бы на уровне его правого уха. Подведем итоги: разрез неровный по траектории, глубина колеблется, окончание разреза соответствует расположения человеческого уха. А теперь вернемся к нашему бедолаге.

Доктор Бринд набросил клеенку на пострадавшую свиную голову и опять переместился к каталке, на которой покоилось тело Скилленгара. Врач своей стеклянной палочкой несколько раз промерял глубины раны, со значительным видом поглядывая на Риордана, потом рывком перевернул покойника на спину.

– Итак, что мы тут видим? – Спросил он у самого себя. – Ряд нестыковок. Первая! Разрез по всей длине имеет одну и ту же глубину. Как такое может быть? Невероятно. Траектория ровная. Никаких колебаний, ни вверх, ни вниз. Это вторая загадка. Мое воображение рисует мне убийцу, который аккуратно режет этого несчастного по специальному лекалу, а тот замер на месте, чтобы случайным движением не испортить всю работу. И третья нестыковка. Самая важная. Посмотрите, где заканчивается рана. Она дошла до затылка! Не на уровне уха, как у вас, господин Риордан, а до затылка! Признаюсь, я вижу такое впервые.

– Но какие-то вы выводы вам все же удалось сделать?

Доктор Бринд всплеснул руками.

– Теперь я буду называть этого убийцу горлорезом. Господин Риордан, я ставлю всю свою репутацию на кон и заявляю: он делал это раньше. Мне придется поднять аналогичные дела в архиве за последние пять лет. Уверяю вас, я пересмотрю их все. Такой характерный почерк мы непременно обнаружим в преступлениях, совершенных прежде.

– А если ему просто сопутствовала удача?

Криминалист отрицательно покачал головой.

– Шанс на это один из тысячи. Даже еще меньше. Судите сами, он не просто профессионал, у него для этой операции имеется специальный инструмент.

– Инструмент?!

– Именно. Оружие убийства. И здесь, признаюсь, я вновь в тупике. Потому что выходит что-то навроде воротника из ножей. Или ошейника. На это указывает опоясывающий характер разреза.

– Воротника или ошейника, значит, – повторил Риордан. – Благодарю вас, доктор Бринд, за столь подробный анализ. Если это все, конечно.

– Пока все, – сокрушенно ответил криминалист. – Но я, как обещал, пороюсь в архивах.

Риордан простился с врачом и направился к выходу. Он машинально дал прислужнику обрызгать себя цветочной водой, чтобы приглушить трупный запах. Риордан думал о том, что даже такая светлая голова, как Бринд, может ошибаться. Вернее, он сам ввел себя в заблуждение по причине слишком живой фантазии. Горлорез! Специальный инструмент. Ох, доктор Бринд, как же далеко может увести от истины одно неверное допущение. Его построения базировались на том, что ни один человек не будет стоять в позе "руки по швам", пока ему режут горло. Так родился блистательный горлорез со специальным оружием для своих адских целей. А если станет? Если жертва была покорна своему убийце? Что скажете на это, доктор? Что такого не может быть? Может! Вы правы в одном – ограблением тут и не пахнет. Но это было не просто убийство. Это была официальная казнь предателя. Отщепенца, который переметнулся на сторону тайной полиции, сексота, продавшего за гроши своего господина и своих товарищей. С точки зрения Кармарлока и его людей такая расплата равнозначно содеянному.

Риордан осознал это вдруг и сам ужаснулся собственной слепоте. Как он мог не подумать об этом раньше? Скилленгар изначально являлся его человеком, поэтому он к нему и обратился. Но для противоположной стороны конфликта все выглядело иначе. Они