Квартет - Василина Орлова

Частил плешивый франт из прошлого:

— Широкорад. Запомните, меня зовут Широкорад. Да, я советую вам запомнить. Кто знает, кем окажется ваш знакомый Широкорад. Я без ума от вас.

Очнувшаяся хозяйка выставки выслушивала горячие восторженные слова. Такого не ждал никто! Невозможно предугадать! Интересный хепенинг.

Охранники приближались. Елена попятилась: скрутят. Но тут к ней пробился Кирилл, он махнул рукой, отстраняя черных парней жестом, каким отгоняют назойливых насекомых, и протянул Елене бокал шампанского:

— Вот, освежитесь. И примите меня своим телохранителем. Чувствую, у меня будет много работы.

Майка, оттесненная в сторону, с плутовской физиономией показывала ей большой палец.

Проснувшись утром, Елена уставилась в потолок. Восстановила в памяти детали вчерашнего вечера. Какой стыд! Оправдание одно — все произошло слишком быстро, неожиданно для нее самой. Вот, оказывается, какие желания теснятся в ней, с виду ровной, спокойной, обыкновенной учительнице, мечтающей стать художницей. Но, несмотря на угрызения совести, в душе пел и другой голос, он говорил: класс! Ай да Елена! Так им и надо. Нужно было только побольше экспонат подхватить, чтобы звону тоже побольше. И они называют это искусством…

Хорошенькое дело весна. Если так начинается, чем кончится?

Выкинув напрочь из головы вчерашнее, она стала собираться в школу. Открыла дверцу одежного шкафа и придирчиво осмотрела гардероб. Остановила свой выбор на стареньком черном шерстяном платье. Непроверенные сочинения так и остались лежать на столе немым укором. Ладно, в среду получат результаты.

Уже на пороге ее поймал телефон. Майя тараторила, как обычно:

— Привет, ты куда вчера сбежала? Наш принц тебя проводил?

— Я с тобой еще разберусь. — пригрозила Елена. — А от этого Кирилла будь добра меня избавь. Мне не хочется объясняться насчет твоих глупых фантазий. Впрочем, он и сам поймет. От сумасшедших нужно держаться подальше.

— Неужели?

— Я возвращаюсь к нормальной жизни. Все.

Но неожиданности на этом не прекратились. Не успела Елена положить трубку, как прозвучал второй звонок. В дверь. Елена почему-то на цыпочках подошла и заглянула в глазок. На площадке стояла девочка лет двенадцати. Гонец из школы? Что там-то стряслось?

— Здравствуйте, вот, вам сказали передать, — скороговоркой сказала девочка и протянула корзину цветов.

— Что это? — Елена чуть не присела от изумления.

— Цветы. Сказали передать, — повторила юная курьерша и поскакала вниз.

Кто, как, почему? Митя? Да нет, конечно нет. Кирилл? Он проводил ее вчера до самой двери. Зайти она его не пригласила. Неужто зацепило, начал осаду по всем правилам? Смех вышел какой-то нервный.

Первый порыв — куда-то деть эту корзину. Не понятно даже, от чьих глаз, если не от своих. Хотя… Пусть стоит.

Елена водрузила корзину на тумбу в прихожей и невольно залюбовалась цветами. Это были розы, маленькие, чайные. Насколько она знала по любовным романам, в цветах непременно должна обнаружиться визитка или открытка. Она внимательно все оглядела, но не заметила ни того, ни другого. Пожала плечами, кинула взгляд на часы и заторопилась на работу.

На первом уроке сходу задала диктант, — нечего мальцам по весне расслабляться. По правде говоря, она и не чувствовала себя в силах сегодня придумать что-нибудь повеселее. Мерно наговаривая строчки, рассматривала прилежно склоненные русые, черные, светлые, каштановые головы.

Все как всегда. Ручки водят по тетрадным листам, губы сосредоточенно сжаты, класс полностью введен в состояние транса. Жужжание мухи и дребезжание перегоревшей люминисцентной лампы и то можно услышать, когда Елена Алексеевна делает паузы между предложениями.

Потом еще уроки, столовая с прогорклым чаем и каким-то синюшным яйцом, сваренным вкрутую, с шапочкой майонеза. Глазированный сырок, если кому компоту захочется — можно и компоту. Не теплого, не холодного, так, средней прохладности. Тьфу!

После уроков — занятия с Савченко, отстающим. После занятий — педсовет. На следующей неделе — родительское собрание.

Домой Елена притащилась без ног. Еще с лестничной клетки слышала, как заливается телефонный звонок, а стоило перешагнуть порог, радостным лаем залился Фрай.

— Майка, привет, — с трудом урезонила Фрая.

— Привет. — что-то в Майкином тоне настораживало. — Я тут думала насчет твоего поступка на выставке.

— И что надумала?

— Лена, я хочу поговорить с тобой серьезно. Ты такое учудила на выставке, ох и шум поднялся, когда ты разбила эту чертову «инсталляцию», ты не представляешь! Главное, натворила делов и смылась. Ну понятно, я все-таки тебя в это втравила, но я всего ожидала, чего угодно, но такого…

Елена пока не могла понять, куда клонит Майка.

— Меня эта дама, устроительница, которая в обморок поначалу хлопнулась, отловила и начала допрос с пристрастием, представляешь?

— Насчет чего допрос?

— Насчет тебя! Кто такая, да чем занимаешься, где факультет искусствоведения оканчивала. У нее, по-моему, на тебя какие-то планы.

— На экспертизу отправить? — мрачно пошутила Елена.

— Во-во, только наоборот!

— Это как?

— Всех остальных отправить на экспертизу. Которую ты будешь проводить.

Майка рассыпалась мелким бесом: ты, мол, Елена, отважная. Наперекор всем. Умыла деятелей этого зоопарка. Смотри теперь, не упусти шанса.

Елена настороженно выслушала Майкину речь. Снова было непонятно, чего ради хлопочет подруга. Вроде не замечалось за ней раньше такой заботливости.

— Знаешь, как бы я хотела тоже вот так проявить себя! — с сердцем сказала Майка. — Хоть раз в жизни сказать то, что думаешь. Ты вот умеешь давать себе волю. Хорошее было зрелище. Без злобы, без гнева. Я поняла одну вещь. Мир — для таких, как ты. Для тех, кто действует, а не для тех, кто ноет. Но знаешь, что самое страшное? Вот я умом понимаю это, а сделать ничего не могу. Хотела бы, не могу. Плыву по течению всю жизнь, за другими.

— Майя, ну подожди, что ты такое говоришь? — растерялась Елена. — Если хочешь знать, мне просто стыдно за вчерашнее. А что я разбила эту склянку… Для меня было не меньшей неожиданностью, чем для тебя. Со мной вообще какая-то чертовщина творится. — от досады Елена стала расхаживать по комнате.

— Ладно. — вздохнула Майя. — Я тебе все рассказала. Хоть полегчало. Все, я тебя люблю.

Что-то случилось в мире. Что-то существенное произошло. Цветы с курьером — это еще цветочки, впереди ждали сюрпризы получше. Не успела трубка остыть от разговора с Майкой, снова — звонок. На этот раз низкий женский голос: приглашают не телевидение. Сниматься в передаче с хозяйкой галереи «Астрал».