Ниро Вульф и Лига перепуганных мужчин - Рекс Стаут

Наконец он изрек:

– Мы установили несомненный факт: Чапин не печатал предупреждений в конторе своего издателя. Но вообще-то он их где-то печатал и, как я полагаю, готов напечатать что-то еще. Значит, пишущая машинка существует и может быть найдена. У меня для мистера Фарелла есть новое задание. Правда, выполнить его довольно сложно, но, как мне кажется, игра стоит свеч.

– Велите ему раздобыть образцы шрифтов из конторы Леопольда Элкаса.

Брови Вульфа слегка приподнялись.

– Инспектор Кремер связался с Сантини и выяснил, что после того, как они вышли из конторы Дрейера в тот день, Элкас зачем-то вернулся и оставался там один с полминуты. Пока этот факт у Кремера лишь в голове, но в ближайшие дни может оказаться у него в портфеле. И коли он нас опередит, вам придется вооружиться зеркалами и рассматривать в них наши кислые физиономии. А второй факт заключается в том, что Элкас приставил хвост к Чапину.

– И это тоже из головы Кремера?

– Да, тоже, но один из тех детективов…

– Арчи! Совершенно бессмысленно прислушиваться к мнению мистера Кремера. Мне показалось, что за семь лет ты это усвоил.

– Безусловно, мозгов-то у него нет… Но что вы думаете о фактах?

– Возможно, в один прекрасный день инспектор Кремер и подбросит нам какой-нибудь стоящий факт, но доктором Элкасом пусть занимается самолично. Это не входит в наши обязанности. Соберем все оружие, которым мы располагаем. Конечно, с фактами нельзя не считаться. Мне необходимо раздобыть еще два, после чего я буду уверен, что заставлю мистера Чапина признать свою вину.

Вульф опустошил стакан.

Я фыркнул:

– Вы воображаете, что этот хромой черт когда-либо признает свою вину? Не на такого напали.

Но Вульф несколько раз кивнул головой.

– Добиться этого будет нетрудно, я уверен.

– Что это за два факта?

– Первое: надо найти мистера Хиббарда. Но это требуется не столько для воздействия на мистера Чапина, сколько для удовлетворения наших клиентов и выполнения первого пункта моего меморандума. Второе: надо разыскать пишущую машинку, на которой он печатал свои угрожающие вирши. Вот это уже пилюля лично для него.

– Располагая этим, вы заставите его сознаться?

– Думаю, что да. На мой взгляд, это единственный доступный нам путь.

– И больше ничего не требуется?

– Разве этого мало?

Я посмотрел на него. Иногда мне казалось, что я могу различить, где кончается реальность и начинается фантазия Вульфа, но иногда я этого не знал.

Я буркнул:

– В таком случае я могу сказать Фреду, Орри, Биллу и другим, чтобы они пришли сюда и получили расчет?

– Ни в коем случае. Мистер Чапин сам может привести нас к своей машинке или к останкам Хиббарда.

– Тогда зачем мне было разъезжать по всему городу на машине? У меня такое чувство, что я у вас что-то вроде стильной мебели или комнатной собачки. Я понял, что делом Дрейера вы меня решили не загружать. Хорошо. Но что же я должен делать дальше?

– Я был бы в восторге, если бы мы сумели отыскать мистера Хиббарда.

– Тысяча частных детективов и пятнадцать тысяч полицейских безрезультатно ищут Хиббарда вот уже восемь дней… Куда мне его девать, если я его разыщу?

– Если он жив, то сюда. Если он умер, то к племяннице.

– Вы мне скажите: где его искать?

– На нашей небольшой планете.

– О’кей.

Я поднялся наверх в страшном раздражении.

Во время расследований Вульф рано или поздно всегда начинал напускать на себя таинственность. Я к этому привык, я даже ждал этого момента, но каждый раз злился. Вечером той среды я чуть было не содрал эмаль с собственных зубов щеткой, воображая, что с ее помощью расправляюсь с чванством Вульфа.

Утро следующего дня, четверга, началось с того, что после завтрака я был в конторе и внимательно рассматривал фотографию Хиббарда, которую мне дала его племянница. Позвонил Сол Пензер, и мы с ним договорились встретиться в половине девятого в вестибюле «Мак-Элпина». После того как я вытянул из фотографии все, что она могла дать, я позвонил Эвелин Хиббард и инспектору Кремеру.

Кремер был по-дружески приветлив. Он сказал, что раскинул свою сеть по розыску Хиббарда весьма широко. Где бы ни был найден труп мужчины, Кремер будет знать об этом через десять минут и сразу затребует уточнения. После такого ответа я убедился, что мне не стоит тратить время и стирать подошвы ботинок в поисках мертвого Хиббарда. Мне было гораздо выгоднее сосредоточить все внимание на версии, что он жив.

Я отправился к «Мак-Элпину» и все это обговорил с Солом Пензером. Сол сидел на кончике стула, время от времени затягиваясь большой темно-коричневой сигарой, которая, как мне показалось, пахла если не навозом, то уж компостом наверняка. Сол отчитывался мне во всем, что ему было известно. На основании его рассказа можно было сделать вывод, что Вульф пришел к такому же заключению, что и я: если Хиббарда кокнули, то полиция лучше всех сумеет разыскать его труп. Солу было поручено проверить все связи Хиббарда в городе и вблизи него за последние пять лет. Видимо, Вульф допускает, что Хиббард был настолько напуган, что нервы у него не выдержали и он где-то скрывается. Ну, а в этом случае он, разумеется, должен был связаться с каким-то человеком, на которого он мог положиться.

Хотя я и смирился с мыслью о том, что Хиббард перестал дышать по милости калеки, я не видел иной возможности выполнить поручение Вульфа, как поразнюхать во всех тех местах, где он когда-либо появлялся. Я составил общий список – соседи, друзья, ученики и прочие знакомые, – а Сол сам избрал для себя членов Лиги поджатого хвоста.

Я заглянул в контору «Трибюн», но Майкла Эйерса не было на месте. После этого я поехал в цветочный магазин Дреммонда. Толстенький тенор был в восторге. Он хотел о многом узнать, и я надеюсь, он поверил тому, что я ему говорил. Но в обмен он не смог предложить мне ничего полезного.

Оттуда я поехал повидаться с Кайроном, издателем журнала, и там снова вытащил пустой билет. За те полчаса, что я там провел, он сумел выкроить время между телефонными разговорами лишь для того, чтобы попросить у меня извинения. Я даже подумал, что если его когда-нибудь прогонят с издательского поста, то он спокойно может устраиваться телефонисткой.

Выйдя из конторы Кайрона без нескольких минут одиннадцать, я поехал домой.

Вульф еще не спустился из оранжереи. Я прошел на кухню и спросил у Фрица, не оставил ли кто-нибудь для нас трупа на крыльце. Он ответил, что вряд ли. Но тут я услышал шум подъемника и пошел в кабинет.

У Вульфа было тоскливое настроение, он поминутно вздыхал. Вздохнул, пожелав мне доброго утра, вздохнул, втискиваясь в кресло. Причиной могло быть что угодно: от появления тли на бутоне какой-нибудь жалкой орхидеи до чего-то действительно серьезного. Я обождал, пока не закончится вся процедура начала дня.