Ярость и рассвет - Рене Ахдие

– Одними из лучших? – Омар широко улыбнулся. – Мы лучшие, сагиб. Без сомнений.

Тарик ответил ему неопределенной улыбкой.

– Мы договорились?

– Я думаю, да, сагиб. Тем не менее могу ли задать последний вопрос?

Тарик кивнул.

– С какой целью вы ищете бедуинов?

Юноша на мгновение задумался. Этот старик был, в лучшем случае, слугой. Скорее всего, реликвией, которую каждый день отправляли за водой, с тем чтобы сохранить видимость его полезности в столь преклонном возрасте. Поделиться с ним информацией казалось довольно безвредным действием.

– У меня к ним есть деловое предложение.

– Деловое предложение? – прокудахтал Омар. – Бедуинам? Почему богатому молодому сагибу нужна помощь пустынного странника?

– Я ответил на ваш вопрос. Мы договорились?

Темные глаза Омара блеснули.

– Да-да, сагиб. Договорились.

Тарик направил Зораю на жердочку вверху колодца, а потом повернулся к лошади с намерением снять свой изогнутый лук. Он забросил колчан на спину и перекинул древко через грудь, потому что не был настолько глуп, чтобы оставить оружие. Наконец, прежде чем залезть на камень и известковый край колодца, дернул за веревку с целью убедиться, что она завязана прочно.

Колодец был шириной с человека и по глубине в два раза превышал его рост, так что ему было не особо сложно спуститься вниз и схватить деревянное ведро, плавающее на поверхности воды. Вскоре Тарик забрался наверх по углублениям в камне и вылез наружу в оранжевых сумерках пустынного заката.

Он передал ведро Омару.

– Я предлагаю привязать веревку к ручке, для практичности в будущем.

Омар засмеялся.

– Мудрое предложение!

Двое мужчин начали наполнять бурдюки водой и цеплять их на верблюдов, ожидавших неподалеку.

– Так с каким племенем бедуинов вы путешествуете? – спросил Тарик.

Омар улыбнулся.

– Я езжу с семьей аль-Садик.

– Я слышал это имя раньше.

– Многие говорят, это великая семья. Из древнего рода могущественных пустынных странников.

– Кто ваш шейх?

– Сын рода аль-Садик в шестом поколении. Некоторые утверждают, он немного странный. Он учился в Дамаске в течение определенного времени, перед тем как вернуться в пустыню.

– И что именно он изучал в Дамаске?

– Изготовление мечей. Он освоил ремесло железа и стали, сагиб.

– Что же заставило его изучить основы этой профессии?

Омар пожал плечами.

– Он считает, такое знание дает ему преимущество над врагами.

Тарик задумчиво кивнул.

– Он похож на интересного человека.

– Так же, как и вы, сагиб. Но я самый любопытный: что именно вы хотите от бедуинов?

Тарик уклонился от ответа.

– Это личное.

– Личное? – засмеялся Омар. – Значит, вы пытаетесь свергнуть члена семьи или… завоевать сердце женщины.

– Что?

– Зачем еще молодому богатому сагибу иметь дело личного характера с бедуинами? Так что из этого? Ваш отец – презренный деспот из древних преданий? Вы тот герой, которому жаждут служить ваши люди?

Юноша перевел взгляд вниз на Омара.

– Ах! Значит, вы пытаетесь завоевать сердце красивой молодой девушки.

Тарик повернулся к своей лошади.

– Она, должно быть, очень привлекательна, – размышлял Омар. – Чтобы завести красивого сагиба с соколом и прекрасным скакуном аль-Хамса так далеко в море песка.

– Это здесь ни при чем, – пробормотал Тарик.

– Так она не красива?

Тарик развернулся к нему:

– Это не имеет ничего общего с ее красотой.

– Так это все-таки из-за девушки! – пропел Омар.

Насупившись, Тарик схватил поводья и вскочил в седло.

– Не обижайтесь на старого Омара, сагиб! Я не хотел настаивать. Я просто очень любопытный в душе, и мое пытливое сердце имеет пристрастие к романтическим историям. Пожалуйста! Если вы последуете за мной, я буду рад представить вас шейху.

– А зачем вам это делать?

– Ради моего пытливого сердца, – ответил Омар с нелепой улыбкой, которая подчеркивала темную щель между его изогнутых зубов.

Тарик, задумавшись, остановился. Старый слуга, вероятно, врет ему, но это также может быть лучшей возможностью встретить шейха одного из самых знаменитых племен бедуинов.

Стоило рискнуть.

– Я последую за вами в ваш лагерь. – Тарик на всякий случай поправил колчан со стрелами на спине.

Омар кивнул, расправляя свою риду.

– Я обязательно расскажу шейху о вашей любезности сегодня у колодца.

– Спасибо.

– Не за что, сагиб! Я в высшей степени благородный человек.

Тарик следовал за Омаром на безопасном расстоянии, когда тот вел двух верблюдов обратно в пустыню. Старик ехал верхом на верблюде поменьше в равномерном темпе, постоянно оглядываясь через плечо, чтобы одарить Тарика ободряющей усмешкой.

Небо потемнело до темно-синего цвета, и в высоте начали проблескивать самые яркие звезды, по краям мерцающие белым светом. Через полчаса езды в море растущих дюн появился большой городок шатров, окруженных кольцом факелов.

Омар направил верблюда к его центру, весело насвистывая себе под нос. Он проехал мимо нескольких человек, которые остановились, склонив перед ним головы, и Омар поклонился им в ответ, поднеся руку ко лбу. Старик спешился с верблюда перед большим пестрым шатром в центре лагеря. В момент, когда его обутые в сандалии ступни коснулись земли, из тени сбоку послышался топот шагов.

Крошечные блестящие ручки обхватили ноги мужчины и устроили борьбу за его объятия.

– Баба Азиз! Почему ты так поздно? – закричало несколько детей нестройным хором.

Глаза Тарика сузились.

Откидная створка шатра открылась, и в лунном свете возникла пожилая женщина с красивой косой приглушенного медного цвета.

– Омар-джан, где вы были? Ваши внуки голодны, а дочери, соответственно, раздражены.

Омар снисходительно улыбнулся:

– Я привел гостя. У нас найдется место еще для одного?

Она закатила глаза к небу, перед тем как перевести взгляд на Тарика.

– А кто вы, молодой человек?

– Он наш безымянный сагиб. И мое любопытное сердце желает послушать его историю. Думаю, она будет хорошей. Про любовь и ее непрекращающуюся борьбу, – ответил Омар, подмигивая.