Враг Империи - Антон Медведев

— Еще раз тронешь мои журналы — убью… — проворчал крепыш, злобно взглянув на Кима.

— Они мне мешали, — ответил Ким, чувствуя, что начинает злиться. Он терпеть не мог подобного отношения к себе.

— Я предупредил… — Крепыш, не обращая больше внимания на Кима, разулся, снял и затолкал в башмаки носки, потом забрался на верхнюю полку напротив Кима и облегченно вздохнул.

Последним в каюту вошел уже довольно пожилой человек, его волосы заметно поседели. Тем не менее Ким сразу признал его самым опасным из всей троицы. Его взгляд был на редкость спокойным — и в то же время от этого человека веяло каким-то безумием. Казалось, его внешнее спокойствие было чем-то напускным, и бушующая под этой тонкой корочкой ярость в любую секунду могла вырваться наружу.

— Новенький? — не столько спросил, сколько констатировал вошедший, взглянув на Кима.

— Да, — ответил Ким, не зная, чего ему ждать от этого человека.

— Как звать?

— Ким. Мачо сказал, что я буду вместо Хитрого.

— Ну конечно, этому козлу лень табличку переписать… — произнес седой собеседник и сплюнул в раковину. — Дал бы ему разок в зубы, и все дела. В книге расписался?

— Да. — Ким кивнул.

— Тогда дело дохлое. Ладно, будешь Хитрым. Один черт…

— Все равно это ненадолго… — мрачно усмехнулся сидевший на нижней кровати долговязый. Все это время он растирал пальцы ног, болезненно морщась.

— Вот именно, — согласился седой. — Будешь нас слушать, проживешь подольше. Но конец все равно один… — Он снова сплюнул в раковину, потом опять взглянул на Кима. — Я Барон, этот болван наверху — Шнырь. А это Стратег, он у нас самый умный. — Барон кивком указал на долговязого, тот кивнул. — Через два часа обед, затем идем в Арсенал готовить оружие. А пока отдыхай… — Барон сел на свою кровать, снял башмаки и улегся.

Стало тихо. Ким лежал и думал о том, что в целом ему даже повезло с соседями по каюте. Если не считать Шныря, который в первые же секунды повел себя слишком вызывающе, то с двумя остальными явно можно наладить контакт.

— Хитрый! — позвал снизу Барон.

— Да?! — запоздало откликнулся Ким, не сообразив сразу, что зовут именно его.

— За что попал сюда?

Ким нахмурился, ему не хотелось распространяться о своих преступлениях. Но деваться было некуда — из-за такой ерунды Ким не хотел портить отношения с Бароном.

— За убийство, — сказал он, при этом лежавший на соседней полке Шнырь быстро повернул голову и удивленно взглянул на Кима.

— Неплохо, — уважительно отозвался снизу Барон. — И кого пришил?

— Двух офицеров Департамента, — ответил Ким, одновременно понимая, что говорить этим людям о том, что он сам бывший офицер Департамента, не следует. — Повздорили немного.

— Так за это же вышка положена. Или судье на лапу дал?

— Да нет. Сам удивляюсь, меня забрали сюда прямо из расстрельной камеры. Исполнитель даже кобуру успел расстегнуть.

— Значит, кто-то похлопотал за тебя, — подвел резюме Барон. — Повезло…

Снова стало тихо. Шнырь отвернулся к стене, Стратег вытянулся во весь свой богатырский рост, свесив босые ступни с кровати — она для него была слишком коротка. Барона Ким не видел, тот лежал прямо под ним.

Медленно текли минуты, Ким лежал и думал о том, что у него и в самом деле появилось будущее. Долгое ли, нет, но появилось. Может, за него и в самом деле кто-то похлопотал? Ведь в его практике не было такого, чтобы приговоренный выходил из расстрельной камеры живым. Только кто мог ему помочь? Дядя? Но он тогда не захотел даже поговорить с опасным племянничком. Чалми? А ему-то зачем это надо? Да нет, не он это. Но тогда кто?

Известие о том, что убит судья Ковач, застало Чалми по пути на работу. Выключив линком, Чалми небрежно кивнул водителю, давая понять, что маршрут не меняется, и задумался.

Ситуация и в самом деле была очень неприятной. Чалми лично знал Ковача, это был прекрасный специалист, вынесший не одну сотню смертных приговоров. Теперь поднимется шум, судьи потребуют улучшить охрану, да и про зарплату не забудут. К тому же непременно надо будет найти убийцу, теперь это вопрос престижа. Впрочем, наверняка Ковача убил кто-то из его былых клиентов или их оставшихся на свободе дружков — девять из десяти, что это именно так. Значит, для начала надо проверить именно этот контингент. Отдав по линкому распоряжение подготовить к его приезду нужные документы, Чалми устало вздохнул. Жалко Ковача. Хороший был работник.

Когда Чалми зашел в кабинет, папка с бумагами уже лежала у него на столе. Здесь были сотни страниц. Подумав, Чалми начал изучать документы с конца. Возможно, это кто-то из последних клиентов Ковача.

Буквально на второй странице он наткнулся на нечто удивительное. Не веря глазам, перечитал снова. Да нет, все правильно.

Поджав губы, Чалми снял трубку служебного линкома, набрал номер своего заместителя.

— Моррис? Зайди ко мне, ты мне нужен… Да, прямо сейчас… — Чалми положил трубку, устало вздохнул, потом снова вчитался в строки документа.

Моррис появился через несколько минут — весьма похвальная оперативность. Даже запыхался, бедняга… Чалми мрачно улыбнулся, увидев вспотевшее лицо Морриса.

— Садись, Себастьян… — Чалми кивком указал на кресло, Моррис сел, тяжело отдуваясь.

— Что-то случилось? — спросил он, вытирая платком лысину.

— Почитай-ка вот это… — Чалми подтолкнул Моррису листок из папки.

Взяв документ, Моррис вчитался в строки. Потом, явно не поверив, перечитал еще раз.

— Ну и как тебе это? — с язвительной улыбкой осведомился Чалми. — Интересно, правда?

— И как это получилось? — Моррис взглянул на обратную строну листа, словно надеясь, что там отыщется ответ.

— Об этом я и хотел тебя спросить… — Чалми достал сигару, не спеша закурил. Моррис молчал. — Ну говори, Себастьян, говори… — Чалми в упор смотрел на Морриса.

— А что я скажу, — пожал плечами Моррис. — Это Ковач что-то намудрил.

— С каких это пор судьи стали отпускать государственных преступников? Ну ладно, пристрелил кто-то этого недоноска — а если бы этого не случилось? Скольких еще преступников он бы выпустил?

— Ковач был хорошим судьей, с ним у нас никогда не было проблем. — Моррис снова пожал плечами. — К тому же он не отпустил Кима, а направил в команду смертников. Мы хоть сейчас можем его оттуда вернуть, это недолго сделать.

— Ты так думаешь? — Чалми выпустил в сторону Морриса облачко дыма. — Я только что узнавал, этой ночью «Сарацин» отправился в рейс.

— Ну так вернется же, — возразил Моррис. — Да и что тебя так волнует этот мальчишка?

— Этот мальчишка, как ты его называешь, только на Лотте убил четырех человек. Один из убитых, между прочим, числился в межпланетном розыске. Ты недооцениваешь его, Себастьян. Вспомни его ментограмму — если он попадет в руки серьезных людей, из него получится стоящий противник.