Приют для миллионера - Александра Микс

— О, так тебя объятия так вывели из равновесия? Ну надо же. Где же тот ласковый и заботливый покоритель женских сердец.

— Он перед вами, мисс Хилл. Просто постарайтесь не будить мою темную сторону.

Мартин впивается в мои губы, заставляя утонуть в нахлынувшей нежности. Этот мужчина может быть разным: грубым и неуступчивым, потом мягким и податливым. Мне многое предстоит узнать о нем, но я уже чувствую его каждой клеточкой.

Непроизвольно подчиняюсь, впитываю его и иду на поводу. Я привыкла к этому напору и больше не сопротивляюсь.

Я размыкаю губы, позволяя Мартину углубить поцелуй. Он руками проскальзывает под подол платья и обводит контур нижнего белья. Любое прикосновение его рук обжигает, вынуждая желать большего.

Росс нехотя отстраняется. Проводит большим пальцем по моей щеке, заставляя прильнуть к его широкой ладони.

— Я скоро, милая.

Он уходит, а я почему-то вспоминаю о своих панических атаках, которые внезапно отступили. Всему виной присутствие Мартина, рядом с ним я не чувствую опасности, он непробиваемый бронежилет, который примет все удары на себя. И откуда во мне такая уверенность в нем?

Досье на столе все еще приковывает мое внимание, и я не могу решить, нужна ли мне вся эта грязь. Женское любопытство — самый что ни на есть порок: касаюсь первых листов.

Руперт оставил все как и приказал Мартин. Росс решил обжечь меня посильнее, чтобы я и не думала сопротивляться его плану.

Мне и самой не мешает открыть глаза на все, что окружало меня эти полтора года.

Я начинаю с самого начала, не зная наверняка, смогу ли осилить эту правду. Хоть Сток когда-нибудь и останется в прошлом, но это часть меня.

Собрано не мало: дата и место рождения, детские годы, данные о родственниках, образование, личная жизнь, информация о местах работы и, конечно же, бизнес. Почти что полная биография.

Переворачиваю несколько листов, и передо мной открывается темный мир власти и больших денег, куда нещадно засосало Тоби. Отдельные предложения сами выпрыгивают из текста, желая быть замеченными: незаконный сбыт наркотических веществ, распространение запрещенных психотропных препаратов, нанесение тяжких телесных повреждений, угроза жизни…

Я останавливаюсь, чтобы перевести дыхание. Все это кажется жутко бредовым и ненастоящим, словно передо мной разыгрывают комедию с криминальным подтекстом. Если все, что я узнаю о Стоке — правда, то боюсь представить, кем на самом деле может оказаться Мартин Росс.

Я продолжаю вырывать отдельные куски текста: Джет Мейсон — работал водителем на Тоби Стока. Пропал без вести три года назад.

Не нужно быть вундеркиндом, чтобы догадаться, кто пришел на смену исчезнувшему, а скорее убитому, бедняге.

Меня накрывает шоковой волной.

Все это время Руперт ходит по краю, с которого может сорваться в любой момент. Стока подозревают в зверствах, какие я видела лишь на экране телевизора. Безумец без тормозов, не прощающий никого. Именно таким его представило мне ненавистное досье.

Но я пытаюсь найти еще одно имя, всего лишь одно. Абзацы периодически повторяются, и я перескакиваю с одного на другой.

Есть!

Хлоя Уилсон! Одна из пассий Стока, с которой он состоял в отношениях чуть больше полугода. Девушка исчезла около двух лет назад, почти перед тем, как наши с дорожки с Тоби пересеклись.

Хлою не нашли, быть может, и не искали.

Если это дело рук Стока, то я отказываюсь понимать эту реальность. Двуличие в самой его полноте: теплота и спокойствие днем, хаос и холоднокровие ночью.

Насколько слепой нужно быть, чтобы не замечать намеки на то, что рядом с тобой чудовище.

Все это не укладывается в мою картину миру. Абсолютно ничего, ни одна деталь не может поместиться в моем представлении.

— Эйва?

Я вздрагиваю от неожиданности, и листы выпадают из моих ослабевших пальцев.

— Элиот, — шиплю я, — ты меня напугал.

— Я такой страшный?

Охранник присаживается на корточки, помогая собрать разлетевшиеся страницы. Он сосредоточенно вглядывается в текст и тяжело вздыхает.

— Зачем ты это читаешь? Нервы пощекотать?

Элиот грубо вырывает листы из моих рук, собирая все в одну стопку. Он недоволен и явно хочет сказать что-то еще, но не решается.

— Продолжай, Элиот.

— Не лезь в самое пекло, Эйва, тебя непременно заденет.

— Так ты тоже в курсе? Все вокруг знают, кроме меня.

Мне пора перестать искать правду там, где ее нет и у тех, кто о ней молчит. Я среди чужих, и налаживать контакты придется самостоятельно. Но именно это я умею лучше всего.

Элиот не сдерживает странный порыв и подходит слишком близко, нарушая личное пространство. Он выше меня на целую голову, не меньше, потому что мне приходится откидывать голову назад в попытках разглядеть его лицо. Когда он находится рядом, то страхов становится меньше. Он начальник охраны и права на ошибку у него нет.

— Тебе не нужно ничего знать. Просто подожди, когда Мартин разберется. Когда мы разберемся.

— Что ты хочешь сказать?

Я хватаю его за запястье, когда мужчина собирается отойти от меня, оставив без ответа. Мое прикосновение будто причиняет ему боль, и Элиот странно кривится.

— Тебе не место в этом болоте, Мартин это понимает, он обезопасит тебя и отпустит.

Откровение мужчины вводит меня в ступор. Все, кто окружают меня, непременно пытаются напугать, во благо или с другой целью. И страх копится, он непременно даст о себе знать, найдет способ, как выбраться наружу и заявить о себе. Мои не привыкшие к такому нервы подведут раньше, чем я смогу адаптироваться к новым условиям жизни.

Я понимаю, что все еще держу Элиота за руку, а он и не думает отстраняться.

Так и стоит, замерев, боясь даже шелохнуться.

— Вот так просто?

— Это очень тяжело, Эйва, поверь.

— А что об этом думаешь ты?

Охранник высвобождается и уже сам обхватывает мою ладонь, крепко сжимая:

— Удивляюсь, как ты вообще сюда попала.

Тонкая ниточка, протянувшаяся между нами, может серьезно привязать к этому большому, но мягкому мужчине. Невозможно не смотреть ему в глаза, когда он стоит напротив, разглядывая меня с очевидным удовольствием.

А я окончательно теряюсь в собственных чувствах.

Мой телефон оживает, спасая нас обоих от неловкого момента. Я кидаю взгляд на экран, — неожиданный входящий звонок колет куда-то в грудь.

Тоби.

— Что ему нужно? — риторический вопрос Элиота звучит невыносимо грубо.