Приют для миллионера - Александра Микс

Голос гостя, бесспорно, мне знаком, и с каждым словом он звенит в моей голове яснее. Я все отчетливее вижу перед собой его обладателя, но не могу поверить до конца.

Торопливо спускаюсь по лестнице, я должна увидеть его лицо.

Он сидит на краю дивана ко мне спиной, но я узнаю его: массивные, слегка покатые плечи и коротко стриженные волосы. Этот ракурс мне хорошо знаком, он как слайд, который останется в галерее памяти навсегда.

Росс замечает меня, ведь он стоит ко мне лицом. Мое замешательство не вводит его в ступор по понятным причинам. Очевидно, что мужчины знакомы не первый день, больше нет смысла скрывать.

Я все еще крадусь, мелкими шажками огибая диван. Взгляд Мартина выдает меня, и его собеседник оборачивается.

— Руперт?

Это действительно он. Человек, с которым я провела почти что бок о бок полтора года. Он как напоминание о прошлой жизни, что была не так плоха до недавнего времени.

Водитель Стока поднимается на ноги с легкой растерянностью. Он точно начнет сам, просто не знает с чего.

— Что я здесь делаю? — произносит за меня Руперт.

Непреодолимое желание дотронуться до него возникает почти сразу, и я подбираюсь ближе. Он знает, для чего я подошла и, по-доброму улыбаясь, сгребает меня в охапку.

Руперт был для меня тем спасительным островком, который жизненно необходим, когда тонешь в буднях чужой жизни. Сначала я не замечала его, просто водитель Стока, просто персонал. Но он заставил обратить на себя внимание.

— Я же говорил, что соскучился. — Руперт смеется, а я понимаю, что тоже скучала.

Мартин, до этого молча наблюдавший за нами, подает голос:

— Руперт.

Скользкие, едва уловимые, чтобы зацепиться, нотки ревности. Он уже твердо обозначил мне несколько часов назад, что я теперь с ним. И сейчас еще раз напоминает.

Мы с Рупертом размыкаем объятия и отступаем друг о друга. Теперь, когда первое удивление схлынуло, я замечаю стопку бумаг, разбросанных по стеклянному столику.

Я вырываю отдельные слова, имена, названия и, конечно же, фотографию Тоби.

— Что это? — я тычу пальцем на листы.

Росс подходит ко мне вплотную, как бы невзначай касаясь плечом моих лопаток.

— Это досье на Стока, милая.

— И вы, все-таки, знакомы, — я поочередно указываю пальцем то на Рупа, то на Мартина.

Я не спрашиваю, а утверждаю, подогревая слова укоризненной интонацией.

— Давно догадывалась? — кидает Руперт.

— После той встречи в парке, когда ты так легко оставил меня с ним наедине, — киваю головой в сторону Мартина, который все еще стоит рядом со мной.

— Разве она не прелесть? — хрипит Росс.

Он наклоняется вперед и кладет подбородок мне на плечо, руками обвивая талию в собственническом жесте.

— Я все хочу спросить, как давно вы знакомы?

Мартин не сдерживает смешок и закашливается, выставляя руку вперед в извиняющемся жесте.

— Ты удивишься насколько давно, — шепот Мартина зловеще касается моего уха, будто я должна узнать нечто страшное.

Росс ведет себя слишком вызывающе, даже вульгарно. Я не узнаю его поведения, словно все это большая насмешка. Похоже, это мимолетная ревность подстегивает его на своеобразную агрессию. И я намерена разобраться с этим, но не сейчас.

Я продолжаю сверлить вопросительным взглядом Руперта, пока он не сдается:

— Мартин мой брат.

Если бы я училась у Идиллии Росс актерскому мастерству, я бы могла театрально упасть в обморок. Но придётся переносить новость на своих двоих.

Поворот событий слишком резкий, чтобы не впечататься головой в стекло. И еще эта неразумная привычка не пристегиваться. Ремень уже давно болтается без надобности.

— Более дурацкого объяснения ситуации и не придумаешь, — выдыхаю я.

Братья… Кажется, я вообще теряю связь с реальностью.

Когда я повстречала Тоби, Руперт уже работал на него водителем и личным охранником. Судя по их отношениям, на работу Рупа приняли довольно давно. А вот появление Мартина все больше отдаляется от случайности.

Мартин, наконец, отходит от меня, выбирая позицию рядом с братом:

— Что, не похожи?

Росс словно издевается, чего не скажешь о Рупе. Его раскаивающийся вид заставляет мое недовольство стихнуть. Он контраст, полная противоположность Мартину.

— Не похожи совершенно. Ни внешне, ни внутренне.

— О, так мы с тобой, братец, еще и потягаться можем. Даже несмотря на то, что ты младше меня на два года.

Меня все же беспокоит поведение Мартина, и я решаюсь спросить:

— Что тебя так раздражает, Мартин?

— Меня мучает один вопрос, уже как минут пятнадцать, — Росс делает паузу и все с той же ухмылкой продолжает: — Вы часто так обнимаетесь?

Нет! Нет, нет и еще раз нет. Я будто вижу Стока с его ревностью и агрессией. Не хочу обратно, не хочу в эту кабалу тирании и господства. Росс, как любой мужчина собственник, но далеко ли он сможет зайти со своими варварскими замашками?

Мартин осекается, видимо, мое бледное лицо грозит надвигающимся обмороком. В глазах потухает враждебный огонек, сменяясь привычным зеленовато-голубым оттенком.

Руперт на фоне старшего брата выглядит более спокойным, сдержанным, мягким. Мартин другой, я уже чувствую это, он холерик. С ним не будет легко, не будет ровно и плавно. И я по-прежнему не знаю его. От этой мысли копится страх натворить дел и прийти в очередной тупик.

Росс бросает беглый взгляд по моему наряду и улыбается каким-то своим мыслям. Я почему-то машинально одергиваю платье на бедрах, хотя никогда так не делаю.

Он заставляет меня смущаться, определенно, заставляет. Только от его взгляда я чувствую себя беззащитной и слабой, что даже одежду стала поправлять, незримо защищаясь. А ведь раньше меня не мог смутить ни один мужчина.

— Почему вы мне не сказали, что вы братья? — я обращаюсь к обоим, но смотрю почему-то именно на Руперта.

— Тогда бы пришлось говорить «Б», Эйва. А тебя совершенно ни к чему впутывать, — голос Рупа звучит убаюкивающе, но недостаточно.

— Да что у вас вообще творится?

Солидарно молчат, не желая посвящать меня в мужские дела. Один смотрит мягко, другой жестче. Росс снова зацепился за меня взглядом, дай волю и он разденет меня прямо здесь.

— Ты сливаешь информацию на своего босса? — я максимально увожу от себя внимание, обращаясь к Руперту.

Мартин открывает бутылку виски и щедро наполняет два стакана, в которых уже покоятся камни для охлаждения напитка: