Пять причин улыбнуться - Ирина Градова

— А он и не смотрит. Это Олег так смотрит. А я его отталкиваю и даже объяснить ничего не могу. Ну что я ему скажу? Знаешь, Олег, я живу с твоим братом, он мне нравится. А ты — так. Сбоку припеку…

— Эх ты! Кричала: «Я о мужиков буду ноги вытирать!» Вот тебе, все карты в руки… А ты дурака валяешь!

— Ну не могу я так, Маришка. Сама же знаешь, какая я…

— Знаю. Сплошное недоразумение. Ладно, Алька, пока. Разбирайся со своими мужиками. И чем скорее, тем лучше.

«Да я бы с радостью… — подумала Алька. — Но не получается…»

Спокойно Алька теперь чувствовала себя только в «Альбине». Она уже привыкла отвечать на нервные звонки, ездить с поручениями и выслушивать замечания Кобры и ворчание Ларочки.

Правда, теперь эта работа не казалась ей пределом мечтаний. Несмотря на то что платили хорошие — для курьера — деньги, Альке хотелось найти себе что-то другое, более интересное. Как Сергей говорил, «более интеллектуальное».

Иногда она задумывалась над тем, чтобы пойти учиться. Грамотность у нее прихрамывала, но все же была лучше, чем у многих. А читать — именно читать, а не пробегать по листам пустыми глазами, — она уже научилась. И это ей нравилось. Почему бы не поступить в какой-нибудь гуманитарный институт и не стать, к примеру, учительницей?

Альке нравилось представлять себя в этой роли. Она носила бы светлые костюмы — чтобы у детей каждый раз было ощущение праздника — и относилась бы ко всем строго и ласково одновременно. Ее бы любили… Но образование стоило денег, а Альке предстояли еще траты на жилье.

Цены на квартиры страшно взлетели, и Алька понимала, что ей придется отдавать почти всю свою зарплату за то, чтобы снять даже самую скромную комнатушку на окраине Москвы.

Кроме всех этих беспокойств и тревог, Альку по-прежнему волновали проблемы Сергея. Что же все-таки связывало его отца и агентство «Альбина»? Она спрашивала о Павле Тимофеевиче Вольском у Пашки, но охранник видел в день столько людей, что при всем желании не смог бы вспомнить. Правда, Пашка пообещал посмотреть в старых журналах. Вдруг там найдется какое-нибудь упоминание о визите отца Сергея?

А пока Альке оставалось только сочувствовать Сергею и пытаться сделать то, что в ее силах. Кое-что ей уже удалось. Сергей перестал лечить свои проблемы «местной анестезией». И еще он отложил в сторону свою «великую книгу» и начал писать что-то новое, о чем сообщил Альке. Правда, не сказал, что именно. Но Алька почему-то не сомневалась: пройдет время, и скрытный Сергей все-таки посвятит ее в свои тайны…

После выставки позвонил Олег, но Алька струсила и отказалась с ним встречаться. Снова пришлось врать — Алька сочинила историю про заболевшую квартирную хозяйку, за которой некому ухаживать. Одна ложь неизбежно влечет за собой другую — это Алька очень хорошо знала…

Олег поверил и предложил свою помощь. От которой Алька, разумеется, отказалась. После этого разговора у нее окончательно упало настроение. Надо было что-то решать…

Сергей вглядывался в холодную скользкую мглу, царившую за окном, и тщетно пытался поймать ускользавшую мысль. Он уже несколько часов заставлял себя написать хоть строчку, но у него ничего не выходило. Не думалось. Не писалось. Не спалось. И все это — из-за Альки.

После разлуки с Еленой он не мог даже думать о том, что в его жизни появится еще одна женщина. А тем более такая, как Алька. Наивная и ослепительная в этой своей наивности. Простая и чудная в этой своей простоте. Совершенно не эффектная, но такая трогательная с этой своей улыбкой и ярко-синими глазами… Он никогда не мечтал о такой. Ему никогда такой не хотелось. И вот — на тебе. Влюбился. Да не просто влюбился, а обалдел от этой любви настолько, что жизнь — «пустая и глупая шутка» — стала вдруг такой яркой и красивой, что слепило в глазах. И ослепило бы вконец, если б у Альки не было Олега, а у Сергея — воспоминаний о Елене.

Вот эти два человека: один — реальный, второй — почти миф — мешали им быть счастливыми.

Им или ему?

Сергей не до конца уверен, что Алька испытывает к нему те же чувства, что и он к ней. А вдруг все это — лишь видимость? Вдруг Алька только жалеет его, немолодого пьянчугу-писателя, и потому все еще живет в его доме и пытается помочь ему? С чего Сергей взял, что это странное яркое существо, живущее в своем волшебном мире, предпочло его Олегу — жизнерадостному и успешному мужчине?

Эта неуверенность переполняла Сергея и рвалась наружу с каждым словом, с каждым жестом. Ему казалось, Алька все это замечает, хоть и не говорит ни слова. Но ведь он — мужчина. И по идее должен первым заговорить об этом… Сергей хотел и одновременно боялся этой откровенности. Слишком горько разбивать сосуд иллюзий, который слепил своими же руками. Это новое чувство, пробудившееся в нем так внезапно, не похоже на водоворот, в который вовлекла его Елена. Но ясности и спокойствия тоже нет. Все это время Сергей чувствовал тревогу. Алька могла уйти. Оставив такую пустоту внутри Сергея, которую он едва ли чем-то заполнит…

Сергей снова уткнулся в компьютер, но кроме черных букв — неясных, как очертания домов в дымке тумана, — он ничего не мог разглядеть. И мысли, те мысли, те истины, которые сейчас были ему необходимы, снова ускользали от него. Как призрак, как мираж, как Елена…

Из состояния транса Сергея вывел звонок, раздавшийся в коридоре. Наверное, Алька опять забыла ключи… Сергей обрадовался ее приходу. Когда она находилась рядом, все казалось простым и ясным. Не хотелось думать о том, что рано или поздно она уйдет. Алька, веселая и яркая, наполняла его дом светом. И этот свет затмевал все грустное, позволяя Сергею видеть жизнь совершенно другими глазами. Не думать о прошлом, о будущем, а наслаждаться настоящим моментом.

Но когда Сергей открыл дверь, вся его радость мгновенно испарилась. На пороге стоял незнакомый парень, с виду невзрачный. Взгляд у него был растерянный и одновременно жестокий. Сергей понадеялся, что парень не окажется очередным Алькиным другом.

— Это вы — Сергей Вольский?

— Я, — усмехнулся Сергей. Его надежды не оправдались. Похоже, этот парень — действительно Алькин друг. Только почему Алька ни разу о нем не говорила? — Вам, наверное, Аля нужна?

— Ну да, Алька… — Парень аж растерялся. — А вы-то почем знаете?

— Не «почем», а откуда, — по инерции исправил его Сергей, а потом спохватился. — Простите… Вы ее друг?

— Я? — Парень улыбнулся так, что у Сергея пропала всякая охота расспрашивать его дальше. В душе закопошились самые неприятные предчувствия. — Друг? Она так сказала?

— Она вообще ничего о вас не говорила, — раздраженно ответил Сергей. Было бы лучше, если бы Алька заранее предупреждала о таких визитах. — Я не знаю, кто вы.

— А-а, — насмешливо протянул парень. — Щас узнаешь. Я — ее муж.

Неспроста у Альки на душе с самого утра скреблись кошки. Неспроста было тревожно и гадко. Даже хмурая улица казалась ей диковинным черным зверем, который глядит на нее своими немигающими глазами-фонарями.