На закате лета - Алекс Хилл

— Ты потрясающая, Аврора, — хрипло шепчет Давид, подбираясь ртом к моему уху. — Невероятная.

Жмурюсь от влажной щекотки, вызванной дразнящими движениями его языка. Давид надавливает мне на спину, заставляя нагнуться. Возбуждение следует за руками Давида, которые теперь поглаживают внутреннюю сторону бедер. Колени слабеют, а внизу живота растягивается тугая пружина. Она может пробить любые стены силой своего удара. Стоит только отпустить.

— Давид, — тихо выдыхаю я, когда его пальцы подбираются к краю белья.

— Хорошо, что ты в платье, — говорит он. — И хорошо, что ты хочешь меня так же сильно, как я тебя.

И мне нечего возразить, потому что тело говорит вместо меня. Прогибаюсь в спине и расставляю ноги чуть шире. Одобряющее рычание ударяет мне в затылок. Контраст горячих пальцев Давида и холодного морского ветра подводит к краю слишком быстро. Но я не готова взлетать в одиночку.

Не понимаю, что на меня находит. Свожу колени вместе и оборачиваюсь, ловя взгляд темных глаз.

— Хочу тебя, — говорю я с обескураживающей серьезностью.

Давид напрягает челюсть. Ощущаю, как дрожь сотрясает его бедра, как каменеет живот.

— Давид, я хочу тебя, — повторяю, не теряя смелости. — Хочу вместе с тобой. Хочу почувствовать…

Больше не успеваю ничего произнести, потому что Давид резко разворачивает меня к себе, крутнув за талию, и обрушивается на мои губы. И в этом поцелуе столько жажды, столько зашкаливающих эмоций, что я с трудом выдерживаю напор, едва ли не рассыпаясь на мелкие кусочки. Здесь наверху куда прохладнее, но я перестаю чувствовать ветер, для меня им становится Давид. Сейчас кажется, что он может заменить мне все на свете, настолько сильны чувства, что исходят от меня и от него.

Провожу руками вниз по его животу и хватаюсь за пряжку ремня.

— Мы ведь не приняли душ, — говорит Давид сквозь улыбку.

— Плевать! — бросаю я, расстегивая его брюки.

— И у меня нет с собой…

Не желаю ничего слышать. Никаких оправданий. Он нужен мне. Сейчас. Весь. Целиком. Без преград и отговорок. И даже мои собственные правила сгорают в нашем общем огне.

— Я приму таблетку, — мгновенно нахожу выход из ситуации.

— Нас могут услышать, — предупреждает он, но я же вижу, что его самого этот момент совсем не волнует.

Да и меня тоже!

Запускаю руку под резинку его боксеров. Пару раз двигаю рукой вверх-вниз, наблюдая, как меняется Давид. Ему уже точно не до шуток.

— Аврора, — вздыхает он и сжимает зубы.

Давид подхватывает мою ногу и прижимает к своему бедру. Теперь я полностью открыта и готова. Он в моих руках, а я вся его. Мы вместе. Разговоров больше нет, медленный и плавный темп, дрожь от нетерпения и предвкушения большего. Давид позволяет мне немного привыкнуть, прежде чем ускориться, и как только его движения становятся резче, я впиваюсь ногтями в его плечи и кусаю губы, стараясь контролировать рвущиеся наружу стоны удовольствия.

В спину давят металлические перекладины, мышцы на ногах сводит, а руки болят, но все это лишь мишура. Настоящие ощущения в сто тысяч крат сильнее и глубже. И все-таки… Мне кое-чего не хватает.

— Давид, — сбивчиво зову я. — Я… Мне…

— Понял, — кивает он, замедляясь. — Поворачивайся.

Слушаюсь беспрекословно и хватаюсь за перила, наклоняясь вперед. Давид приподнимает мою юбку и оглаживает ягодицы.

— Я бы смотрел на это вечно, — восторженно говорит он.

— Потом сделаешь фотку, а сейчас закончи то, что начал, — с нетерпением произношу я, и незамедлительно получаю желаемое.

Он снова во мне. Плавно и глубоко. Его ладонь скользит по бедру и он касается меня, выводя быстрые круги двумя пальцами в самом чувствительном месте, которое он находит уже без подсказки.

Крепче сжимаю руки до боли в пальцах, ощущая приближение оргазма. Дыхание рвется в клочья, поднимаю лицо к небу, но вижу не звезды, а мерцающие искры.

Тихие хлопки наших тел, шуршание одежды и звенящая музыка ночи. Все смешивается в тонкий пронзительный писк, тело охватывают сладкие конвульсии. Эйфория накрывает с головой, и я теряюсь в пространстве на несколько мгновений, не желая возвращаться.

Давид обхватывает меня поперек груди, заставляя выпрямиться и прильнуть к его груди спиной. Поддаюсь его контролю, отпустив свой. Поднимаюсь на носочки, чтобы подстроиться под его тело. На моем плече сжимаются зубы, оттягивая кожу. Ощущения такие яркие, что невозможно отличить одно от другого. Даже боль сейчас породнилась с удовольствием. Еще несколько порывистых толчков и мы замираем, восстанавливая тяжелое дыхание.

— В каюте есть душ, — хрипит Давид, водя губами по саднящей от укуса коже.

— А что еще там есть?

— М-м-м… Кровать?

— Сколько у нас еще есть времени?

— Сколько ты захочешь…

Просыпаюсь от легких поцелуев, рассыпающихся по плечам и шее. Улыбаюсь, обнимая крепче подушку, и тихонько одобрительно мычу. Давид водит губами по моей коже, а после мягкие прикосновения сменяются на легкий массаж. Сильные руки разминают затекшее тело, уделяя особое внимание спине и ягодицам. Может быть, я все еще сплю? Иначе почему это так приятно?

Мышцы отзываются вибрацией и оживают. Вытягиваю руки вверх, напрягая все тело, чтобы окончательно выбраться из объятий сна и попасть в реальные. Теплые, нежные и трепетные.

— Доброе утро, — говорит Давид, помогая мне устроиться на его широкой груди.

— Доброе, — отвечаю я, потираясь щекой о его кожу. — Который час?

— Очень рано, но я хотел показать тебе кое-что.

Не могу не улыбнуться, и поднимаю голову, чтобы взглянуть в его глаза. Сколько всего я могу в них найти? Сколько всего получить от одного только взгляда? Я могла бы смотреть в них часами. Но что еще он может мне показать, после прошлой ночи? Я видела все… Страну чудес, Юпитер со всех сторон, даже побывала в забвении черной дыры. Если Давиду правда удастся удивить меня еще раз, то без сомнений стоит держаться за этого мужчину не только руками, но и зубами.

Выбираемся из постели и принимаемся натягивать валяющуюся везде, где только можно, одежду, то и дело, цепляя друг друга локтями или коленями. Эта каюта не рассчитана на двоих, но вчера нам было все равно. Не знаю, каким чудом, но мы умудрились даже крепко заснуть на односпальной кровати, едва ли не связавшись узлом.

— Можешь сходить в ванную, но только недолго, а то все пропустим — произносит Давид, кивая на крошечную дверь в углу комнаты. — Там в шкафчике есть одноразовые зубные щетки и паста.

— Да, капитан, — смеюсь я и прикладываю пальцы к виску.

— Аврора, не искушай меня, — Давид понижает голос и опускает подбородок, глядя на меня исподлобья. — Я буду ждать тебя наверху.