На закате лета - Алекс Хилл

Бросаю недоуменный взгляд на Давида, потому что не совсем понимаю, что все это значит. Неужели, это не я играла с ними, а они со мной?

— Я тебе потом все объясню, — говорит он.

— Так! Все! У меня день рождения или где? Я хочу выпить! — разрывается Родион и крутится на стуле, вскидывая руку вверх. — Официант!

— Может, лучше сейчас? — прошу я, потому что терпение во мне вытеснили ром и нервное напряжение.

— Конечно. Идем, прогуляемся к пляжу.

Выходим с Давидом через широкую арку из бара и спускаемся по узким деревянным ступеням на пляж. Дерзкий порыв ветра забирает из мыслей наказ друзей Давида о том, чтобы мы надолго не пропадали. Время собирает чемодан и хлопает дверью, оставляя нас в альтернативном измерении, где нет ничего важнее, чем сплетение наших пальцев и взглядов глаза в глаза.

— Мне точно пора взять твой номер телефона, — говорит Давид, крепче сжимая мою руку.

Он уже забрал мое сердце, так что телефонный номер уже кажется такой мелочью. Не совсем отдаю себе отчет в собственных эмоциях и чувствах, но к глазам почему-то подкатывают слезы, а каждую мышцу в теле одолевает устрашающее бессилие. Кажется, с момента нашей первой встречи прошло несколько месяцев, иначе, как я могла? Так быстро… Влюбиться в него? Да, все именно так. Я влюблена. И это страшно, потому что я до сих пор не понимаю, что за человек передо мной. Как он живет? Чем дышит?

Так нельзя… Мы уже не подростки, которые бесстрашно ныряют из одних отношений в другие. Быть взрослым — значит быть расчетливым и внимательным, слушая подсказки опыта, который мертвым грузом тащится за нами по пятам. Но сейчас я не смогла бы даже сложить два плюс два, а все внимание направлено на то, как рука Давида сжимает мою руку.

Останавливаемся у кромки воды, на границе влажного и сухого песка. Давид разворачивает меня к себе лицом и вглядывается в мои глаза. Секунда… Две… Три…

— Я скучал, — произносит он с легкой улыбкой.

Поддаюсь вперед, поднимая руки, и обнимаю его за шею. Прижимаюсь губами к его губам. Давид углубляет поцелуй, притягивая меня к себе. Страсть захлестывает нас, вызывая необузданный звериный голод и жгучее желание. Я ищу ответы на свои вопросы в движениях его языка, в ласковых прикосновениях рук.

Ты играешь со мной?

Он нежно посасывает мою нижнюю губу —нет.

Я действительно нравлюсь тебе?

Он шумно выдыхает носом, вжимая меня в свою грудь еще сильней —да.

Ты меня не обманешь?

Он зарывается пальцами в мои волосы, массируя кожу головы —никогда.

У нас все по-настоящему?

Давид внезапно подхватывает меня на руки. Взмываю вверх, не прерывая поцелуй. Глажу пальцами его щеки и скулы, чувствую сильные удары сердца на уровне живота. Давид сжимает мои ягодицы и с его губ срывается приглушенное рычание.

Отклоняюсь. Вижу, как темные пушистые ресницы подрагивают на закрытых веках. У меня есть всего мгновение, чтобы насладиться этим моментом, а после улететь в космос, похороненный на дне моря, потому что, когда Давид открывает глаза, я вижу ответ на свой последний вопрос —только по-настоящему.

Мы, как дураки, улыбаемся друг другу. Смотрим и не можем наглядеться.

— Ух ты, — первый нарушает молчание Давид. — Это значит, что ты тоже скучала?

— Может быть, — уклончиво отвечаю я.

— Скажи мне кто-то раньше, я бы не поверил, что на краю земли, где правит скорбь, где царствует печаль... Где нет людей родных, где только тьма прощаний — я встречусь с ней. Я встречусь и узнаю, что нет души родней, и нет прекрасней глаз, в которых столько обещаний. И пойман я в ее ловушку. Закрыт и запечатан на замок. Вырвал из сердца острую заглушку и отвернуться от нее больше не смог. Скажи мне кто-то раньше, я бы не поверил, что есть она, прекрасней чем рассвет. Я знаю. Я искал тебя. Я верил. Я ждал лишь только тихого - привет.

— Красиво…

— Ты вдохновляешь, Рори. У меня не было подобного уже давно.

— Так тебе нужна муза?

— Ты спрашиваешь так, будто это что-то плохое.

Напрягаюсь и перебираю ногами в воздухе, давая понять, что хочу вернуться на землю. Давид меня опускает, но не отпускает далеко от себя.

— В чем дело, Рори? Я не слишком хорош в чтении мыслей.

— Что между нами, Давид? Я понимаю, мы знакомы всего ничего и…

— А чего бы ты хотела?

— Так не честно. Не перекладывай все на меня, — отворачиваюсь в сторону моря и скольжу взглядом по легким темным волнам, чтобы немного отвлечься от бушующих чувств разных полярностей.

— Я и не собирался, — серьезно отвечает Давид. — Аврора, то, что я чувствую к тебе… Если я попытаюсь выразить это словами, ты точно сочтешь меня сумасшедшим.

— А я-то думала, что одна схожу с ума, — вздыхаю я.

Давид снова притягивает меня в объятия и оставляет поцелуй на моем виске, который как бы говорит — будем сходить с ума вместе. Мы чувствуем одно и тоже. В этом нет сомнений, но это и не избавляет от страха. Перемены пугают, а каждый новый человек меняет твою жизнь, даже если ты сам этого не хочешь. И Давид уже забрался мне под кожу, поселился в мыслях и распаковал вещи. Стоит мне просто подумать о том, что после свадьбы Эллы я должна буду уехать и все закончится, удушающая тошнота обхватывает горло. Все уже изменилось. И я тоже. Я не могу вернуться назад, сделаться прежней и все забыть.

— Мы пара, — твердо заявляет Давид, всаживая мне в сердце оголенный провод. — Ты моя девушка, я — твой мужчина. У тебя есть какие-то возражения или дополнения? Можем составить договор или обговорить правила, если хочешь.

Договор - глупость, но вот идея с правилами мне нравится. Они ведь есть у каждого из нас, но чаще всего мы боимся произносить их вслух. Но я не хочу больше ошибаться. Не хочу полагаться на чудеса понимания. Если есть, что сказать, нужно говорить, а не ждать, что люди вокруг догадаются сами.

— У меня только два правила.

— Я очень внимательно тебя слушаю.

Холодные капли морской воды брызгами больно бьют по ногам, будто подстегивают меня к действиям. Набираю в легкие побольше воздуха и произношу:

— Не лги мне и не обижай. Один раз я уже проверяла терпение на прочность, больше себя так насиловать не стану. Если что-то пойдет не так, я просто уйду.

— Тогда я буду стараться не допустить подобного, — без колебаний говорит Давид.

— А у тебя есть какие-то правила?

— Только одно. Если ты со мной, то со мной в любых ситуациях и обстоятельствах.

Его слова заставляют вспомнить о братской ссоре. Он ведь это имеет ввиду? Не нахожу подходящего ответа, поэтому отвечаю молчаливым согласием и обнимаю Давида одной рукой.