Как мы строили будущее России - Эдуард Лимонов

На рассвете 9 октября помощница учителя Джулия Кортес пришла посмотреть на Че. Он говорил ей низким голосом о том, что в школе происходит событие, каковое будет принадлежать истории Латинской Америки. В 6:30 вертолет доставляет полковника Зентено Анайю и кубинца — агента ЦРУ Феликса Рамоса. Зентено обменивается несколькими ничего не значащими фразами с Че, затем между Че и Рамасом происходит яростная перепалка. Агент ЦРУ устанавливает фотоаппарат на учительском столе и фотографирует журнал Че. В это же самое время в столице Ла-Пас президент Барриентос разговаривает со своим министром иностранных дел доктором Вальтером Геварой Авсе. Он в Вашингтоне, и министр советует ему сохранить жизнь Че, «потому что в противном случае мы дадим миру очень плохой имидж этой маленькой Боливии». Но боливийский президент со вниманием отнесся к другому «совету», данному послом США в Боливии Дугласом Хендерсоном, тот еще в 23 часа накануне вечером известил президента США Линдона Джонсона о захвате Че. Вашингтон полагает необходимым ликвидировать Че. Причины: его смерть нанесет страшнейший удар по Кубинской революции, важно выставить на обозрение миру Че абсолютно побежденного, убитого в бою. Президент Барриентос созывает заседание Генерального штаба с генералом Альфредо Овандо Кандией, шефом вооруженных сил, и объявляет о своем решении ликвидировать Че. Затем он отсылает шифрованный приказ о казни в Валье-Гранде, куда немедленно вылетает и генерал Овандо с несколькими военными.

В 10 часов приказ покончить с Че прибывает в Ла-Хигуэру. Марио Лорензетти вступается за Че, когда агент ЦРУ набрасывается на Че, чтобы вытащить из него сведения. В 11 часов полковник Зентено поставлен в известность о решении уничтожить Че. В то время как юная учительница Элида Хидальго приносит Че суп, Зентено предлагает Феликсу Рамосу покончить с делом самому, если тот желает. В конце концов Зентено, Селич и Ауароа решают выбрать одного из трех унтер-офицеров, которые добровольно вызвались выполнить приказ, и их выбор падает на Марио Терана: у него в этот день — день рождения. Он начинает с того, что помогает Че подняться со скамьи, на которой команданте спокойно ожидает. Но страх наполняет Терана до такой степени, что он не может сделать и жеста. Че воодушевляет его: «Стреляй, не бойся! Стреляй!»

Солдат дрожит. Позднее он вспоминает: «Его глаза ярко горят. Он меня завораживает. Я его вижу большим, огромным». Терану дают выпить, но этого мало, его палец отказывается нажать спусковой крючок. В этот момент раздается очередь в соседнем зале, потом во втором, и Че понимает, что это покончили с Вилли и Чино.

В 13:10 боливийские офицеры и агент ЦРУ так наезжают на Терана, что тот подчиняется. Он выпускает очередь из «узи» бельгийского производства, закрыв глаза, автомат плохо пристрелян, и Че все еще жив. Пуля в сердце приканчивает его. Ни один из присутствующих не сознается в этом выстреле, но секретный рапорт кубинской разведки G-2 считает его делом рук Феликса Рамоса. Всего в Че попало девять пуль.

Место захоронения Че неизвестно. По одним сведениям, его труп был сожжен, по другим — захоронен вблизи аэропорта Валье-Гранде, третья версия — сброшен с вертолета над непроходимыми лесами у реки Бени, на границе с Бразилией. Достоверно известно, что у трупа были отрезаны руки, для того чтобы прибывшие позднее агенты аргентинской полиции могли подтвердить по отпечаткам пальцев, что действительно речь идет о трупе аргентинского гражданина Эрнеста Гевары, родившегося 14 июня 1928 г. в г. Розарио, номер идентификационной карты: 3524272.

«Лимонка» № 37 была уже в наборе, когда в Страстную пятницу 12 апреля произошли следующие неприятные события. В 11 часов мне позвонили из типографии и сказали, что «Картолитография» отныне не будет печатать нашу газету. Так как директору позвонили из Судебной палаты при президенте (имя звонившего директор типографии мне назвать отказался) и с «металлом в голосе» потребовали прекратить печатание «Лимонки», в противном случае типографии будет отказано в госзаказах на учебники, ими в основном «Картолитография» и кормится. То есть началась кампания по забиванию насмерть газеты. Это тем более легко сделать, что технические особенности (большой формат, но ограниченный тираж «Лимонки»), наша независимая политическая позиция (многие директора типографий или «красные», или ельцинисты) не оставляют нам широкого ассортимента в выборе типографии.

Заметьте, что нас наказывают, в то время как Госкомпечать еще не сделала нам ни единого предупреждения, а прокуратура г. Москвы никак не дала о себе знать. Не говоря уже о суде или судебном решении.

По крайне подозрительному совпадению в ночь с 11 на 12 апреля был задержан на улице за незаконное ношение оружия (нож) секретарь редакции «Лимонки» Дмитрий Невелев. В РУВД ему предъявили абсурднейшее обвинение в якобы имевшем место изнасиловании девушки, с которой он живет уже полгода. Мне сообщили об этом в 16 часов 12 апреля. Как-то совсем не верится, что с интервалом в пять часов запугали директора типографии и кинули в камеру ответственного секретаря газеты и все это совпадение.

В момент, когда я пишу эти строки, я не знаю, где буду печатать «Лимонку». Но мы победим. Нас не сломят.

Скучно стало в политике. Выдохся, обрюзг Жириновский и ничего, кроме ленивой пошлости и висящего подушкой живота, уже не может показать массам. Его последнее шоу — пародия на венчание в церкви — было удручающе вульгарно: двое старых морщинистых дураков-юродивых, мужчина и женщина, играющих новобрачных, и за ними — кортеж журналистов, ожидающих хохм и пошлой сальности. Антивенчание. ВВЖ сдох, скис, спекся, сгорел. Раздулся и разжирел и плохо соображает.

И Виктор Иванович Анпилов уже не тот. Не устоял перед соблазном примкнуть к побеждающему сопернику, пусть и ловко уведшему у него, Виктора Ивановича, руководство коммунистическим движением. Много раз кинутый Зюгановым, он, без сомнения, будет кинут опять. Никаких отныне гармошек, бескозырок, кастрюль, короче, просто народности, а без них Анпилов — еще один «политик», разглагольствующий на шоу у Любимова, стремясь угодить избирателям. На демонстрациях Анпилова в свое время гулял этакий народный ветер, и некоторая часть идущих за ним людей честно ненавидела партчиновника Зюганова. Как Виктор Иванович обошелся с ними? Придушил? Изгнал? Анпилову не идет костюмчик центриста, социал-демократа и «политика». Жалко на него смотреть в этом виде. Эх ты, Виктор Иваныч, что же ты, брат!

Лебедя заставили оставить неандертальскую челку и зачесать волосы назад. (В свое время специалисты сделали то же с Жан Мари Ле Пеном, но к власти он так и не пришел.) Он шустрит и высказывает мнения, противоположные собственным мнениям полугодичной давности. Если оппортунист Зюганов хотя бы поошивался на митингах и демонстрациях оппозиции (согласно Сажи Умалатовой, впрочем, сбежал с побоища 1 мая 1993 г. и убежал, спасая шкуру, 2 октября из Белого дома), то Лебедь — оппортунист совсем свежий, никаких политических акций и не нюхавший. Он трубит нагло свои неандертальские истины с экранов и сам в них вряд ли верит. Не очень умный генерал, все более неинтересный без мундира, способный очаровать только кассиршу в чебуречной. Его сторонники говорят, что он все быстро схватывает и «подучится». Странная идея «выучивать» в главу государства штрафника-грубияна комбата (генерала он получил от Ельцина за нарушение присяги — приказа Минобороны Язова — наступать в августе на Белый дом), ибо он по сути своей преступный, склочный комбат и должен был бы пойти под трибунал.