Три вокзала - Мартин Круз Смит

— Вы хотите предложить мне сделку после того, как почти всех нас перестреляли?

— Да, но вы, кажется, не особенно и заботились о себе. Я имею в виду то, что когда Тупой в вас стрелял, вы, не раздумывая, подошли и продырявили ему голову.

Молнии прекратились, но дождь продолжал идти. День готов был начаться, и Аркадий знал, что рано или поздно патрульная машина, проезжая мимо отгороженного участка, увидит на недостроенной эстакаде лимузин. Если они подъедут ближе, то наткнутся на тела… Дорожная милиция брала взятки почти за все.

Ваксберг, не дождавшись, пока Аркадий передвигал коченеющие тела, подошел ближе, словно хотел получше разглядеть то, что осталось от самого славного карлика на свете.

— Что вы делаете? — вскрикнул он, когда Аркадий молча вложил пистолет в руку, прицелился в небо и несколько раз нажал на курок пальцем Ваксберга, как будто тот стрелял.

— Делаю из вас героя. Экспертиза покажет, что вы стреляли несколько раз.

— Вы хотите списать преступление на меня?

— Напротив. Я сделаю из вас героя. Расскажите им о том, что случилось, как было, за исключением моего присутствия здесь. Сыграйте эту сцену и честно расскажите, что происходило.

— Вы нас оставляете? — осведомилась Аня.

— Да. Скоро откроют метро. В десяти минутах отсюда станция. Заберу свою машину. Не «Мерседес», конечно, но, по крайне мере, без дыр от пуль.

— Итак, я действовал в целях самообороны. Я просто приблизился к этому убийце и… Бах! — продумывал свою роль Ваксберг.

Аркадий ничего не сказал, хотя помнил, что писал его отец в армейском уставе: «В боевой обстановке офицер может бежать только, если это последний выход, но никогда не отступать. Офицер, находящийся под прямым огнем, должен двигаться спокойно и уверенно, а не носиться от одного укрытия к другому. Такой стоит десяти блестящих тактиков». Аркадий мечтал, чтобы он умер до того, как стал его отцом.

Ночной ливень к утру превратился в мелкий дождик. Егор настоял на том, чтобы встать в очередь к киоску на улице за хот-догами и пивом.

— Я знал, что ты придешь, — сказал он Мае.

— Я с тобой до тех пор, пока мы не найдем моего ребенка.

Цвет кожи у продавца в киоске был почти коричневый, темные брови. На нем очки в стальной оправе, какую обычно носят студенты и молодые преподаватели. Он осторожно приветствовал Егора:

— Вы сегодня в хорошем настроении, мой друг?

— Точно.

— Замечательно, вы — всегда долгожданный гость, когда в хорошем настроении…

— Мы целый час ждали хоть какого-нибудь гребаного обслуживания… Шучу.

— Я вижу, что все отлично… Вы — мой гость. Заказывайте, что хотите.

— Уверен?

— На сто процентов.

— Али — хороший малый, — сказал Егор Мае… — Ты — индус или пакистанец?

— Пакистанец, пожалуйста… — сказал Али.

— Он как-то увяз здесь в Москве.

— Судьба посадила на мель тридцать лет назад. Я ехал, чтобы учиться, и вот я здесь.

— Какое-то тупое дерьмо создает Али проблемы.

— Предрассудки — ужасная вещь. Держу пари, я — единственный пакистанец, у кого здесь есть собственный киоск.

— Предрассудки… — Егор покачан головой.

— Но Егор щелкнул пальцами, и проблема исчезла. Теперь нет больше проблем, по крайней мере, от бешеных подростков — и все благодаря Егору. Зайдите в любой другой киоск, и вам скажут то же самое. Егор — важный друг, хорошо иметь такого друга.

Егор стащил с головы у Маи капюшон и показал ее синюю голову.

— Что скажешь?

— Весьма экзотично. Сколько ей лет?

— Достаточно.

Егор забрал еду и подтолкнул Маю, ему было явно приятно.

— Ты слышала? У тебя есть «важный друг».

— Мне не нужен друг, мне нужна Катя.

— Согласен, но ты не можешь просто ходить и спрашивать о каком-то гребаном ребенке… Сделка должна принести выгоду обеим сторонам. Ты должна выполнить свою часть сделки.

— Согласна.

— Держись подальше от Гениуса. Он думает, что ты — Дева Мария. Не пытайся действовать в обход меня. Ты должна быть счастлива, потому что я ценю то, чем ты занимаешься.

Занятие это было ничем иным, как проституцией, понимала Мая. И он так на нее смотрел, что у нее возникло чувство, словно бы его руки лапали ее, выдавливая молоко из груди, протискивались между ног, хотя он даже не коснулся ее. Ощущение было гипнотизирующим и унизительным. И она была уверена, что он точно знал, что говорил.

Часами близко наблюдая мужчин, Мая научилась их «читать» как книгу. Одним достаточно было обычных сексуальных фантазий — об этом можно было рассказать отдельную историю. Другие хотели найти чистую девочку, но у которой уже был бы сексуальный опыт. Они хотели получить все, за что можно заплатить.

Мая поперхнулась хот-догом и швырнула его в сторону.

— В чем дело? — спросил Егор.

— Гадость.

— Сейчас самое время начать выполнять твою часть договора.

Дождь замедлился, мимо торопились машины. Мая стала думать о том, что же видят пассажиры, когда они смотрят на улицу из своих уютных авто. …Убогие стеллажи дисков в пластмассовых коробках. Молодого сутенера и шлюху.

Через три недели Катя все еще была частью своей матери. Любой привкус и запах, тепло и прикосновение — все это было ее матерью. Когда она пугалась, голос матери успокаивал ее, и этого было достаточно — даже если она не могла отличить лица отца от лица матери. Как земля и луна, Мая и Катя, казалось, вращались вокруг друг друга на бесконечных орбитах. И когда Катя проснулась и услышала незнакомый голос, ее вселенная рухнула.

Баба Лена пошла прямиком в женский туалет на Казанском вокзале и вышла оттуда уже Магдаленой — видной, ярко одетой женщиной, с серьгами-кольцами и крашеными волосами. С корзиной в руке она быстро прошла через зал ожидания и присоединилась к своему партнеру Вадиму, который также преобразился — из пьяного солдата он мигом превратился во вполне добропорядочного гражданина. Они покинули вокзал, перешли по подземному переходу на площадь со статуей Ленина и подошли к восьмиэтажному жилому дому на площади Трех вокзалов.

Сценка с бабой Леной — обычный розыгрыш, чтобы подцепить девчонку. В плацкартных вагонах всегда найдется пара-тройка таких девочек. «Баба Лена» привычно отвлекала их внимание рассказами о деньгах, которые они сумеют сделать в Москве. Показывала фото якобы дочери и себя рядом с дорогой машиной. Зачем скучать в деревне, бесплатно заниматься сексом с прыщавыми подростками? Их ждет другая жизнь — в эксклюзивных клубах в качестве эскорта богатых и самых завидных мужчин в мире. А потом вступал Вадим — как угроза или друг — исходя из ситуации, он мог сыграть любую роль.