Священные чудовища - Наталья Александрова

– О, – еще больше обрадовался коренастый, – умели делать вещи в советское время! Работает лампочка Ильича!

Он снова скрылся за перегородкой и вышел оттуда с двумя старыми настольными лампами. Взял у длинного нож, отрезал сами лампы и бросил их возле плиты. Шнурами же примотал руки Инги к подлокотникам кресла.

– Сережа, – ласково пророкотал он длинному, так что получилось «Серожа», – выруби электричество на время, будь так добр. –  Вот, – пропыхтел он, с трудом впихивая вилки в розетку, – сейчас ты у нас заговоришь. Только долго из себя не строй партизанку на допросе, потому как электрический ток – штука опасная. Со знанием дела тебе говорю, батя у меня всю жизнь электриком проработал. Так что как бы тебе не окочуриться.

Инга молчала. Сказать, что память у нее начисто отшибло, – так все равно ведь не поверят.

«Умирать не страшно», – вспомнила она расхожее выражение. И правда не страшно. Никого она на этом свете не оставляет, не о чем ей жалеть. Что касается боли, то как-нибудь перетерпит, что физическая боль по сравнению с тем ужасом, который носит она в себе уже восемь лет. Бесконечные восемь лет.

– Ну, – спросил коренастый, – надумала?

– Да не знаю я ничего! – рявкнула Инга и тут же едва не прикусила язык от внезапной резкой… это была не боль, а как будто взорвалось что-то внутри и на миг резкий свет заполнил все. Заполнил и выжег. Ингу трясло, руки колотились о подлокотники, казалось, что голова сейчас отвалится, а сердце выскочит из груди, изо рта пошла пена.

– Вырубай! – заорал коренастый. – Вырубай, на хрен, рубильник!

Инга обмякла в кресле. В ушах стоял ровный гул, тело было не свое, оно больше не чувствовало ни боли, ни неудобств.

– Ты чего, Серый, совсем с ума спрыгнул? – орал коренастый. – Так долго нельзя, она же ласты склеит тут у нас! Вагнер приедет, что я ему скажу?

Инга тяжело дышала, этот спертый воздух не мог насытить тело кислородом. Снова представилось ей, что она находится в темном подвале и ждет смерти рядом с мертвой сестрой.

Но нет, это она бежит, задыхаясь, по темной улице, бежит, подгоняемая страхом, – домой, скорее домой. Дома можно спрятаться, закрыться на все замки, и с ней не случится самое страшное. Раньше воспоминания на этом обрывались, но теперь, когда через нее пропустили высокое напряжение, ее как будто осветило изнутри, и в этом свете проснулась память о той ночи. Как будто с черной дыры сдернули плотный занавес.

Она свернула в узкий переулок и увидела впереди какую-то фигуру, замедлила шаги. И вдруг перед ней вырос человек с волчьей головой и горящими красными глазами.

Человек?

Разве человек может быть таким? Глаза чудовища пылали, как два раскаленных угля, с белых клыков падали капли слюны, от всего облика веяло древним, как сама жизнь, ужасом.

Охваченная этим древним ужасом, почти потеряв рассудок, Инга бросается назад, сворачивает с улицы на освещенный проспект, машет рукой. Перед ней сразу же останавливается неказистая машина. Мрачный небритый кавказец только безмолвно кивает, когда она называет адрес. Отчего-то он подвозит ее не к самому дому, и она протягивает ему то, что сжимает в руке, – черный цилиндрик, компьютерную флешку.

– Что это? – Он отводит ее руку. – Дэньги давай!

Она достает из кармана кошелек – выходя из кабака, на автопилоте взяла его с собой. Кавказец берет сколько-то и возвращает ей кошелек. Она выходит из машины и в первый момент не понимает, где оказалась. Этот тип плохо ее понял и подвез с другой стороны квартала. Теперь нужно пройти еще квартал, потом срезать дорогу через двор, обойти дом…

Снова бежит она по пустой безлюдной улице, дальше – через детскую площадку, внезапно за углом дома видит какую-то тень и прячется в детский домик с ежиком на крыше. И тут осознает, что все еще держит в руках флешку.

Инга корчится на детской скамейке, ей хочется спрятаться и сидеть тихо-тихо, но вдруг перед глазами встает строгое лицо Макса, который говорит, чтобы она была осторожна и берегла флешку.

И тогда она прячет маленький черный цилиндр в крошечное углубление между сиденьем и левой ножкой скамейки. Потом осторожно выглядывает из домика. Кругом все тихо, она выбирается из домика и бежит к своему подъезду.

Это все, больше воспоминаний нет.

– Да что с ней будет-то, – бормочет длинный с лошадиным лицом, – здоровая баба, молодая еще.

В это время на пороге появился высокий блондин. Волосы очень светлые, как у самой Инги, глаза пронзительные.

– О, Вагнер. – В голосе коренастого нет особенной радости.

– Что у вас тут? – бросил блондин, увидев Ингу. – Опять твои шуточки, Боровик?

– Какие шутки, вот она тут, нашли и привезли, как велено было.

– А отчего она без сознания?

– Придуривается, – влез тут длинный, – она здорова как лошадь.

Жесткие руки схватили Ингу за подбородок. Совсем рядом она увидела очень светлые глаза. На левой щеке мужчины был небольшой шрам.

– Итак, – начал он, – что же мы будем делать? Будем повторять эксперимент или на этом закончим?

Инга хотела уже сказать, что не надо повторять, что она отдаст им эту чертову флешку, но помедлила. Если она скажет сейчас, где спрятано то, что им нужно, они и правда закопают ее в подполе. Или просто бросят здесь связанную умирать.

Так и сделают, ведь она знает их имена. И вообще, много знает. Нужно придумать такое, чтобы они вывезли ее из этого крысятника, а там, может, повезет удрать от них.

– Шутки кончились! Где флешка? – закричал Вагнер.

Чуткое ухо Инги уловило еле слышный скрип двери. Показалось? Да нет, как будто дверь скрипнула, но кто-то придержал ее сильной рукой.

– Не знаю! – крикнула Инга нарочно как можно громче, чтобы эти уроды ничего не услышали. – Ничего не знаю!

– Давай, – Вагнер кивнул длинному, по-прежнему стоявшему у рубильника, – врубай его.

Длинный взялся за ручку. Для Инги время как будто замедлилось, она ждала, когда внутри снова взорвется бомба и смертоносный свет выжжет все, что осталось. Одно она знала твердо: второго раза она не переживет, сердце просто не выдержит. И последнее, что она увидит перед смертью, – лица этих уродов. Жаль.

Рука длинного так и осталась лежать на рубильнике, но почему-то он его не нажал, а стал медленно сползать на пол. Тут все вокруг снова стало двигаться в обычном темпе, даже слишком быстро – Инга увидела, как из-за спины длинного появился высокий человек в черном комбинезоне, перешагнул через безжизненное тело и бесшумным прыжком оказался на середине комнаты.

Вагнер не следил за рубильником, он профессионально наблюдал за Ингой, коренастого же подвело любопытство. Ему нравилось пытать, запугивать и причинять человеку боль, оттого он и был таким оживленным – предвкушал интересное зрелище. Поэтому он тоже не заметил вошедшего. А когда почувствовал что-то не то и обратился лицом к длинному возле рубильника, получил хороший удар ботинком в челюсть, отчего тут же свалился на пол.