Дети природы. Возрождение - Юлия Мишина

— Это так интересно! Мне нужно все обсудить с отцом. Я думаю, что эти записи... это какая-то притча, сказание... И они ведь не появляются просто так, на пустом месте! — Деонис взволнованно размахивал руками. — А вдруг мне удалось найти кусочек древней истории?!

Оказавшись в столовой, принц занял свое место. Приборы для короля не были поданы. Тогда Деонис вспомнил, что сегодня день казни, чем и объяснил себе отсутствие отца.

Королева дождалась, пока сын усядется и положит салфетку на колени.

— Деонис, я же запрещала тебе пропускать завтраки, — недовольно сказала Амалия.

— Прости, матушка! Я нашел такие интересные... — попытался оправдаться он.

— Сначала съешь свой обед! — перебила Амалия, строго взглянув на сына.

Деонис вздохнул и приступил к трапезе. Отправляя в рот ложку за ложкой, он думал, что совсем не хочет есть. Тем более теперь, когда вспомнил, что придется идти на площадь. Расправившись с первым блюдом, принц наблюдал, как служанка подает ему запеченное мясо в ореховом соусе.

— Я уже сыт, — сказал, отодвигая тарелку.

— Это возмутительно! — всплеснув руками, негодовала королева, а потом вдруг встревожилась, — как ты себя чувствуешь? Ты болен?!

— Нет, нет. Я вполне здоров, — поспешил заверить Деонис.

В дверях появился Камир. Он поклонился королеве и с ее разрешения произнес:

— Ваша ложа готова. Пора.

Собравшись вместе у выхода, королевская семья показалась на площади. Под шумное приветствие толпы Ромар занял место в центре, королева и принц сели в кресла по обе стороны от него. На деревянный помост виселицы два стражника вывели заключенного.

Мужчина выглядел отстраненным, и, казалось, не совсем понимал, что происходит. Одежда на его изможденном, худом теле висела. Г рязные, спутавшиеся волосы болтались до плеч. Он опустил голову и послушно выполнял указания.

Люди взревели.

— Будь ты проклят! — доносилось из толпы.

— Это тебе за короля Оданиса! — кричали жители.

В заключенного полетели сгнившие яблоки и переспелые томаты. Кто -то бросил в него камень. Тот угодил прямо в голову, и по щеке Петриса тонкой струйкой стекла кровь.

На помост вышел Дарий. Толпа стихла.

— Петрис, сын Виория, волею Короля Ромара и в присутствии народа славной Нивии да свершится над тобой правосудие! — громко произнес главный стражник и подал знак, резко кивнув головой.

Приговоренному развязали руки. Дарий подошел к нему и, схватив за плечо, подвел к центру перекладины. Петрис поднял лицо к синему небу. Перед пышными белыми облаками на длинной веревке медленно покачивалась петля. Как только Дарий скомандовал заключенному подниматься на подставку для ног, послышался свист. Тут же из трех разных точек площади на стражников посыпались стрелы. Одному из них острый наконечник вонзился прямо в глаз. Дарию стрела угодила в плечо. Взвыв от боли, он быстро спустился по лестнице на площадь. Тело последнего стражника, с перебитым горлом, лежало в луже крови.

Под испуганные возгласы Амалии, королевскую семью вывели из ложи и спрятали за стенами замка. В толпе началась паника. Люди старались быстрее выбраться с площади. Они падали и давили друг друга.

На помост заскочили четыре человека, с головы до ног покрытые одеждами. Их лица трудно было разглядеть за туго стянутыми капюшонами. Они схватили Петриса и, окружив его, спустили с виселицы. Под помостом их ждали еще два человека. Они накинули на Петриса длинный белый халат, на голову водрузили черную шляпу и, сорвав с себя верхнюю одежду, смешались с толпой.

С первыми лучами солнца в распахнутых дверях главного зала появился король в сопровождении четырех стражников. Стук тяжелых шагов эхом разнесся по высокой комнате. Ромар поднялся по ступеням и занял бронзовый трон. Его грудь была защищена кольчугой, на поясе висел меч. В голубых глазах застыла решительность.

Со стороны парадного входа появился Дарий. Он быстро пересек комнату и остановился напротив короля. Вид у него был уставший. В одной руке он держал шлем, другая была прижата к телу. На плече через плотную ткань серебряной коты выступило пятно крови. Дарий преклонил колено, поникнув головой. Затем вытянулся и, напряженно смотря на Ромара, доложил:

— Мы не смогли догнать их, мой король. Они добрались до леса и словно растворились в нем.

— Значит, горстка разбойников проворнее моих стражников?! — прорычал Ромар.

— Нет, мой король. Они подготовились. Расставили ловушки. В лесу прятались лучники. У нас трое раненых и двое убитых. — Дарий побледнел, но старался объясняться уверенно.

— Сколько всего?

— Думаю, человек двадцать. Может, двадцать пять.

— И скольких вы убили? — интересовался король, нетерпеливо постукивая пальцами по широкому подлокотнику трона. — Скольких поймали?

— Ни одного, — глухо отозвался Дарий и побледнел сильнее прежнего.

— Прекрасная работа главного стражника! На площади человек пятьдесят затоптаны живьем! Убийца короля сбежал! И ни один, ни один его пособник не схвачен! — яростно кричал Ромар, поднявшись с трона. — Да вы не то, что к ловушкам, вы ни к чему, ни к чему не готовы!

— Я отправил лучших стражников прочесать лес! Охрана дворца усилена! На улицах дозор! Я делаю все возможное, мой король, — отчаянно оправдывался Дарий. Пятно на его плече медленно расползалось. Ромар бросил на него быстрый взгляд и снисходительно сказал:

— Покажись лекарю.

Дарий поклонился и покинул тронный зал.

Перед северным входом в замок собрались люди. Человек тринадцать. После давки на площади не многие рискнули предстать перед королем с просьбой. Каждого тщательно досмотрели. Придворный занес в большой журнал их имена. Спустя час в сопровождении двух стражников людей по одному заводили в главный зал.

Очередь дошла до Артемиса. Его провели в высокие входные двери дворца. Затем по холлу к тронному залу. Глаза рыбака разбегались от красоты и простора. Все в замке было светлых тонов: и стены, и колонны, и каменный пол. Потолок был украшен узорами, на витражных окнах перемешивались прямоугольники матового и цветного стекла. Артемис преодолевал длинный проход посередине залы, удивляясь и любуясь окружением, пока его глаза не остановились на фигуре, занимающей трон. Высокий, черноволосый король, властно расположился в главном кресле. Поверх кольчуги на нем была надета кота глубокого бордового цвета. В центре груди на свету пылал вышитый серебром цветок камелии. По обе стороны от прохода восседали придворные — советники короля. Стража остановила Артемиса. Оказавшись перед королем, он ощутил себя мелкой рыбешкой у пасти зубастой акулы.

Советник, сидевший первым в ряду, поднялся и громко сказал:

— Артемис, сын Ирона, поклонись королю своему!