Весенний подарок для девочек - Вера Иванова

Мама заходилась от тихого бешенства, потому что утром надо было бежать на работу, какие уж тут тарелочки и прочие условности.

— К чему эти условности! — стонала мама. — Мы же простые люди!

— Люди мы простые, да, — соглашалась прабабушка, — но это не повод для того, чтоб не застилать стол чистой скатертью.

«Ксюша, если хочешь на долгие годы сохранить здоровье, ешь по утрам, непременно натощак, два антоновских яблока», — наставляла она меня.

Мама недоумевала: где же теперь взять настоящей антоновки? Но прабабушка стояла на своем: «Пусть нет антоновки, но яблоки не перевелись, стало быть, надо съедать два хороших яблока!»

Прабабушка учила меня держать спину и ходить правильно, от бедра, так это называется. Причем наступать с носка на пятку, как будто я балерина.

Она и настояла на том, чтобы мама отвела меня в балетную студию. Правда, я там долго не продержалась. Остыла. К тому же совмещать школу, студию и музыку было практически нереально. Мы с мамой восстали, и прабабушке пришлось смириться. Музыкой мы занимались дома на старинном прабабушкином фортепиано.

А еще она привила мне вкус к хорошим вещам. У меня первой в классе появились туфли на каблучке. Изящные, золотистые, из мягкой кожи. «Запомни, ты девушка, — наставляла меня прабабушка, — а в девушке все должно быть прекрасно, в первую очередь обувь…» Это она так шутила.

Помню, я прибежала в школу в новеньких лодочках, уверенная, что произведу фурор. Но никто почему-то не заметил моих чудесных туфелек. Тогда я на первой же перемене уселась на стол перед носом самого красивого мальчишки в классе и вытянула ногу:

— Тебе нравятся мои туфли? — спросила с вызовом.

С перепугу он откинулся на стуле, скосил глаза и промямлил:

— Круто…

Скоро все девчонки в нашем классе стали носить туфли на каблучке. Потому что хотели нравиться тому мальчишке, а он стал бегать за мной.

Ну вот, а потом прабабушка заболела. Она была уже очень старенькая, почти не выходила из дома, чаще всего сидела у окна в кресле с высокой спинкой и молчала. Иногда просила что-нибудь почитать вслух. И я читала: Чехова, Лескова, Шекспира, Монтескьё, Золя, Загоскина… Прабабушка собрала большую библиотеку. Она и к чтению меня приучила. Все время доказывала преимущество гуманитарного образования. Но тут я не уступила. После начальной школы уговорила маму перевести меня в гимназию, в математический класс. Прабабушка только руками всплеснула и заявила, что я, к сожалению, пошла в прадеда. Если бы я, мол, была мальчишкой, это было бы хорошо и правильно, но девушка и точные науки — это нонсенс!

Гимназия далековато от дома, приходится ездить на маршрутке. Первое время меня кто-нибудь из родителей провожал и встречал, а потом стала ездить сама.

Прабабушка умерла, когда я перешла в шестой класс. Ей было под девяносто. Она прожила долгую жизнь. Перед смертью она помирилась с мамой, а меня не было, я уехала на каникулы в Одессу к родственникам. Когда вернулась, то сразу почувствовала пустоту. Не пугающую, а грустную, как будто прабабушка забрала с собой что-то важное. Так же стояло ее старое кресло у окна, но комната, вместо обычного беспорядка, сияла почти больничной чистотой.

— Ты не представляешь, сколько хлама пришлось выбросить, — сказала мама.

А я оглядывала полки с книгами, пустой шкаф, дверцы которого раньше просто не могли закрыться от выпирающих наружу вещей. Прабабушкиной кровати, потрясающей, металлической, с панцирной сеткой и металлическими шариками на грядушках, тоже не было. «Отвезли на дачу», — сообщила мама.

— А вещи? — спросила я, тоскуя от пустоты.

— Раздали, — ответила мама негромко, — часть дедушка с бабушкой забрали, что-то одни родственники, что-то другие… Я хотела с тобой посоветоваться, — мама немного смешалась, — ты хочешь занять эту комнату, или нам с папой сюда перебраться?

Конечно, я хотела остаться здесь, кажется, в тот день я впервые почувствовала себя ответственной за то, что осталось от прабабушки, и еще я поняла, что мы все осиротели…

С Аней и Полиной я подружилась сразу, как только пришла в гимназию. Выяснилось, что они живут неподалеку от меня. Так что мы частенько вместе ездили домой и в гимназию. Сначала с родителями, а потом сами. Остановка маршрутки прямо под нашим историческим балконом. Я выглядывала, видела девчонок, быстренько спускалась и выходила на улицу.

Аня тихая и спокойная девчонка. Предпочитала, чтоб ее не замечали. Казалось, как будто она не здесь, не рядом с нами, а где-то еще. Поля называла ее «вещь в себе». Аня не обижалась или делала вид, что не обижается. Они дружили с первого класса. Все думали, что Полина лидер, а Аня — тихушница. Может быть. С другой стороны, раз Аню и Полю устраивали их отношения, значит, все в порядке. Я, например, не слышала от Ани, чтоб она жаловалась на подругу. Общались мы примерно так: Полина начинала что-то взахлеб рассказывать, Аня молчала, причем вид у нее был совершенно отстраненный, а я успевала только поддакивать Поле да изредка вставляла что-нибудь типа «ах» или «да ты что…». Иногда Аня тоже что-нибудь рассказывала, например, о своем коте…

Я же люблю поговорить обо всем: о друзьях, о новых книгах, о моде, ну и о мальчишках, конечно, кто же не любит о них поговорить, кроме Ани, разумеется.

Вот такое подобралось у нас трио: лидер, тихушница и… принцесса.

Так меня подруги прозвали.

— Ах, ах, прекрасная принцесса! Выйди на балкон! — частенько насмешничают они. Но я знаю, наш старинный особняк с его кружевным балконом нравился им не меньше, чем мне. Они с удовольствием бывали у меня в гостях, и, если на улице было тепло, мы выходили на балкон и, облокотившись на перила, разглядывали спешащих или неторопливых прохожих, гуляющие парочки, собак на поводках и их хозяев, таких же, как мы, девчонок и парней. Мы даже знакомились, не сходя с балкона. Он ведь невысоко, наш второй этаж, можно легко переговариваться с теми, кто внизу.

Прозвище оказалось прилипчивым. Теперь меня вся гимназия зовет принцессой… Но, несмотря на мое не совсем обычное жилище, несмотря на балкон и прозвище, я была самой обыкновенной девчонкой. Училась, общалась с подругами и друзьями, летом ездила с родителями к морю, любила читать, усиленно занималась математикой и языками. Ничего особенного. Просто жила.

Все изменилось, когда я перешла в девятый класс.

Год назад, в начале осени, я, как обычно, выбежала утром, чтоб сесть с девчонками в маршрутку и вдруг услышала:

— Привет, принцесса!

Оглянулась. За моей спиной стоял парень из десятого класса, мы не были знакомы, я только знала, что его зовут Сева, Севастьян. Такое вот редкое имя. Девчонки уже заняли места в маршрутке и громко торопили меня. Сева помог мне забраться, и мы сели рядом. Полина всю дорогу крутила головой и неестественно хохотала. Аня молчала, уткнувшись носом в воротник пальто. Сева рассказывал смешные истории, расспрашивал нас обо всем понемногу. В общем, произвел приятное впечатление. Поля потом сказала, что он очаровашка. Не знаю, по-моему, парень как парень, скорее приятный, чем нет…