Элитные грехи - Алексей Макеев

— Вы давно ее знаете?

— Да, весьма давно.

— С детства? — уточнил Гуров.

— Нет, скорее с юности, — вздохнула Рокотова. — Даже затрудняюсь вам сказать, где мы познакомились. Скорее всего, в какой-то компании. Она тогда была молодая, вся такая яркая, общительная. Смеялась много. А я, наоборот, немного зажатая. Наверное, поэтому и подружились. Правда, потом я вышла замуж, и общаться мы стали гораздо реже, бывало, даже по два года не виделись. Как-то раз она позвонила и попросила помочь со строительством коттеджа в нашем поселке своей новой подруге. Это оказалась Наталья Крайнова. Собственно, с ней она сдружилась гораздо больше. Со мной продолжала общаться скорее по инерции.

— А вчера она к вам не заходила?

— Нет, только звонила. Но она опять была пьяна, и я не стала с ней долго разговаривать, сослалась на семейные дела, и она отстала.

И тут Гуров вспомнил про машину, которая вроде как преследовала его, когда он подвозил Дину после того, как ее остановили гаишники. И вроде бы эта же самая машина мелькала совсем недалеко отсюда — а конкретно там, где полковник вечером встретил Дину на дороге. Похоже, этим автомобилем следует заняться всерьез…

«Боже, боже мой! Какой ужас! Я же этого не хотела!» — звучало в голове Вероники, бежавшей, не разбирая дороги, прочь от сельского дома, где на крыльце лежала окровавленная тетя Дина.

«Что делать? Что делать?» — бился в голове второй вопрос, ответа на который у Вероники пока не было. Параллельно она окидывала взглядом окрестности, казавшиеся ей сейчас пугающими и зловещими. Вероника была одна, почти что в незнакомом месте, оглушена тем, что произошло, и повиновалась, можно сказать, инстинктам. Взяла ли она телефон? Да, вроде бы он здесь, во внутреннем кармане курточки. Что еще? Что говорил Вова? Господи, почему он ушел?! Ну почему он ушел?! Ах, ну да, она же сама настояла на том, чтобы он погулял хотя бы часок. Выходит, сама виновата в том, что произошло! Так все же, что он говорил? Что нельзя высовываться без нужды из дома. Но как можно было оставаться там? Да и нет вроде никого вокруг. По телефонам найти их не могут, так Вова говорил. Да, он наказывал никому не звонить. Но было так страшно, что она не удержалась и позвонила тете Дине… Блин, зачем, ну зачем она это сделала?! Все, больше невозможно, надо набрать Вову! Немного отдышавшись, Вероника отошла от дороги к каким-то кустам, вытащила телефон и набрала на нем цифру 1 — именно так обозначил себя Вова, когда вручал ей два дня назад этот телефон с какой-то, как он выразился, «левой симкой». Однако Нику ждало разочарование — абонент был недоступен. Ах, ну да — Вова же говорил, что отправляется на важный заказ и телефон его может быть выключен. Внезапно Вероника чуть не вскрикнула — по проселочной дороге двигалась машина, ярко освещая все впереди своими фарами. Но люди, которые были в машине — а она увидела, что там сидело несколько парней, — ее не заметили только потому, что именно в этот момент ей пришло в голову набрать Вову, для чего она отошла к кустам. Бешено колотившееся сердце чуть успокоилось, когда машина скрылась в направлении села.

Девушка пошарила по карманам — ага, деньги у нее есть. Это уже хорошо. Нужно добраться до трассы и там ловить удачу. Оставалось всего каких-то пятьсот метров. Она хотела положить телефон снова в карман, но чуть замешкалась. А что, если?.. В конце концов, отец ее понимал гораздо лучше, чем мать, хотя и общались они очень редко — Эдуард Васильевич бывал дома, что называется, наездами. Вероника знала, что отец поехал в Подмосковье — но вдруг он в офисе, в Москве? Он довольно часто так делал, ссылаясь на всякие неотложные дела. Телефон отца, как и телефоны матери и тети Дины, Вероника знала наизусть. Поэтому, подумав немного, набрала номер. Ответом были длинные гудки… А, ну да, он видит, что номер незнакомый, поэтому не отвечает. Что делать? Если Вова не отвечает, значит, вступает в действие план Б — как он и говорил, то есть они должны встретиться завтра в Зеленограде — вернее, на станции Крюково. Но до этого надо же где-то перекантоваться!

Вероника рассчитывала как-то убедить отца в правильности принятого ею решения. Возможно, это было глупо, но она подумала именно так в тот момент, когда на трассе остановилась машина, за рулем которой был мужчина, а рядом сидела женщина. Семейная пара благожелательно позволила Веронике разместиться на заднем сиденье и вступила с ней в разговор. Вероника сообщила, что поссорилась с парнем, поэтому едет обратно в Москву к родителям. Женщина два раза уточнила, не случилось ли с пассажиркой чего-нибудь нехорошего, намекая на сексуальные приставания, но Вероника отмахнулась и сказала, что «он просто козел, и все». Данное объяснение удовлетворило семейную пару, и она пожелала девушке счастливого пути, высадив ее у ближайшей к МКАД станции метро. Офис отца располагался не так далеко отсюда, но все же нужно было проехать три остановки на метро или взять такси. В такой поздний час Веронике пришлось воспользоваться именно такси. Впрочем, все прошло довольно гладко — деньги у нее были, а таксист не стал интересоваться, какого черта такая молодая девчонка разъезжает одна по ночной Москве.

Выйдя у офиса отца, она взглянула на окна — здесь Вероника была несколько раз и примерно знала, где расположен отцовский кабинет, однако там было темно. Правда, ей показалось, что какой-то слабый свет пробивается сквозь шторы. Она снова набрала номер отца, но он не отвечал. Вероника оглядела парковку перед зданием и обрадовалась, заметив знакомую машину и знакомые номера. «Он здесь!» — торжествующе подумала девушка и попробовала открыть дверь. Однако она была закрыта, и Вероника снова набрала отцовский номер.

Ответа по-прежнему не было. Не оставалось ничего другого, как снова поймать такси и поехать уже в то место, где она могла спокойно провести остаток ночи. Правда, определение «спокойно» не слишком подходило к той ситуации, в которой Вероника оказалась. И только из круглосуточного «Макдоналдса», откуда никого не выгоняли, она сумела дозвониться отцу…

— …Вот и все! — обнял Веронику Вова, когда они устроились на уединенной скамье электрички, в хвосте последнего вагона. — Ничего не бойся, все будет нормально. Устроимся в Питере, снимем квартиру, это уже на мази, я обо всем договорился. Я сдам сессию, переведусь на заочный, откроем бизнес — возможно, даже попробуем завязаться с Финляндией. Это тоже реально, я тебе об этом говорил… С экзаменами твоими тоже что-нибудь порешаем. Все это решаемо. Ты пойми — все ре-ша-е-мо!

Вероника слушала и машинально кивала, но одна мысль не давала ей покоя.

— Тетя Дина! Вова, ты забываешь про тетю Дину!

Ольшанский вздохнул. У него с языка были готовы сорваться сейчас тысячи упреков подруге за то, что она вообще позвонила Дине в ту ночь, вообще решила «запалить» все дело, звонила отцу и так далее, и тому подобное. Но он не стал этого делать — Вова вообще для своего возраста был удивительно сдержанным и даже мудрым парнем.

— Но ты-то в чем здесь виновата? — сказал он, чтобы немного успокоить подругу.

Вероника не ответила, просто отвернулась и стала смотреть в окно — электричка набирала ход, приближаясь к Солнечногорску.