Элитные грехи - Алексей Макеев

— Между прочим, Эдик, мы здесь живем-то благодаря ей! — с укором возразила Наталья. — Господи, бедная! Бедная моя! — снова запричитала она.

— Что вы имеете в виду? — заинтересовался Гуров. — Насчет «благодаря ей»?

— Это она познакомила нас с Рокотовыми, и Вадим пробил для нас место — он какой-то там чиновник по строительству. Сюда ведь просто так не пробьешься! Места на вес золота, — шмыгнув носом, ответила Наталья.

— Ну да, ну да, — неохотно согласился Крайнов. — Только она потом запарила сюда приходить, и почти всегда навеселе. И деньги постоянно у тебя клянчила!

— Да, что было, то было. Но это объяснимо — живет одна, делать нечего, личная жизнь не складывается. А темперамент у нее очень даже…

При этих словах жены Крайнов тяжело вздохнул и обхватил руками голову. По его виду можно было сделать вывод, что разговаривать и даже слушать что-то о Масловой он не хочет и терпит только потому, что имеет уважение к ушедшим из этого бренного мира.

— Я подкидывала ей денег, — продолжила Наталья. — Жалко было ее. Но не очень много — так, сколько могла.

Муж снова тяжело вздохнул.

— У нее были враги, проблемы? — спросил Гуров.

— Если и были, то мы о них не знаем. Хотя проблемы у нее были постоянно — одну из них, как я поняла, вы помогли решить ей два дня назад. В смысле — с гаишниками…

— А что за отношения у нее с Рокотовыми? Почему она имела на них влияние?

— Ну влияние — это, наверное, громко сказано, — возразила Наталья. — Просто они давно знакомы с Алевтиной — дружили еще с молодости. Вот я и попросила Дину… ну… замолвить за нас словечко.

— Товарищ полковник, вы это… — повернулся к Гурову глава семейства, — сходили бы к Рокотовым — они знали Дину лучше, чем мы. Все же Алевтина, насколько я знаю, знакома с Диной гораздо дольше.

Он настойчиво переадресовывал полковника Рокотовым, явно желая избавиться от постороннего присутствия и переложить хотя бы часть свалившихся на него проблем на их плечи.

Но Гуров и не возражал. Он и сам понимал, что Рокотовы могут оказаться свидетелями более полезными, чем Крайновы, и решил сразу же воспользоваться этим советом — посмотрев на часы и оценив, как быстро темнеет за окном.

Последний разговор вечером в понедельник, когда за окном уже смеркалось, а Мария уже два раза поинтересовалась у Гурова, собирается ли он сегодня возвращаться домой, у полковника с Петровки произошел в коттедже семьи Рокотовых. Здесь семейство тоже было в полном сборе, только сын Виталик, совершенно ненужный теперь Гурову, спокойно сидел в своей комнате и занимался своими делами, а папа Рокотов буквально столкнулся с Гуровым в дверях — он вместе с каким-то важным полным господином уезжал по делам. Гуров еще отметил тот факт, что перед коттеджем Рокотовых был припаркован новенький джип. Очевидно, автомобиль принадлежал как раз этому человеку.

— Аля, я буду дома в десять, — поднял указательный палец Рокотов, обращаясь к жене.

Алевтина в ответ на это скорчила скептическую мину и махнула рукой:

— Да хоть в двенадцать! Я в последнее время устала от тебя. Дай отдохнуть.

Рокотов покачал головой, не найдясь что ответить, а важный господин церемонно простился с хозяйкой, поцеловав ей руку. Гуров хотел, чтобы Рокотов тоже остался, однако понял, что, скорее всего, он будет бесполезен — судя по словам Натальи Крайновой, Дина общалась только с Алевтиной. И еще — судя по нюансам общения в семье, он понял, что муж Алевтины — классический «подкаблучник». Даром что важная шишка в министерстве строительства. Что ж, такие ситуации не редкость — большой начальник, умело руководящий сотней людей, дома тушуется, теряется перед властной супругой. Однако такие браки, опять же по наблюдениям Гурова, одни из самых крепких. Во всяком случае, куда крепче тех, где каждый пытается тянуть одеяло на себя и стучать кулаком по столу.

Когда мужчины вышли, он выждал паузу и, глядя прямо в глаза Алевтине, сообщил:

— Убита ваша подруга Дина Маслова.

Алевтина нервно дернула плечом, поиграла бровями и развела руками:

— Ну, можно сказать, что Дина доигралась.

Рокотова пригласила Гурова пройти на кухню, где достала бутылку коньяка и разлила в две рюмки.

— Давайте выпьем. Ну, типа, за упокой, как это принято.

Гуров не стал отказываться, но свою рюмку только пригубил. Алевтина же выпила свою полностью, поставила рюмку на стол и произнесла:

— Ну рассказывайте, как это произошло. Что, это связано с исчезновением Вероники Крайновой?

— Связано в том смысле, что произошло это совсем недалеко от вас, в селе, где, собственно, Вероника все эти дни и пряталась от матери.

— От Наташи? — слегка удивилась Рокотова. — Хотя, впрочем, да — там же сложные отношения!

— А что вы имели в виду, сказав «доигралась»?

— А то и значит, — вздохнула Алевтина, — она ведь вела распутный образ жизни. Поэтому то, что с ней произошло, нисколько не удивляет. Что, ее кто-то по башке стукнул, да? Или ножом ткнул?

— Нет, скорее прострелил голову, — ответил Гуров.

Рокотова на миг застыла.

— Вот это несколько удивительно. Хотя… Вы говорите, это произошло в селе? Так ведь там сплошные алкаши, уголовники… Целые династии криминальные — один отсидел, вернулся, а брат его или сын за ним пошел. Там ведь такой контингент… Я ей говорила, и не раз, — что ты туда шатаешься?

— А она туда шаталась? — полюбопытствовал полковник.

— Весьма часто… — не задумываясь, ответила Рокотова, но потом все же поправилась: — Ну не часто, а так, время от времени.

— То есть она приезжала в гости к вам или к Наталье, а потом отправлялась от вас в село?

— Ну примерно так и было. В гости она приезжала в основном к Наталье. Потому что я-то и отшить довольно грубо могу, она часто обижалась на меня. Но я не люблю эту всю пьяную бабскую болтовню. Так что больше она с Наташей общалась. Но и та тоже, по большому счету, ее с трудом терпела.

— А чего она туда шаталась?

— Лев Иванович, а зачем одинокая пьющая женщина шатается? Чтобы выпить… Ну и с кем-то, значит… Ну вы понимаете…

— Неужели в Москве не находилось подходящего для нее общества?

— Я же не говорю, что она каждый день здесь торчала! Ну где-то пару раз в месяц. Может, у нее в селе знакомый был — алкашей там много.

— Но все же, все же… — никак не мог взять в толк полковник. — Дина ездит на такой красивой машине, московская барышня — и вдруг сельские алкаши!

— Когда хотелось выпить, тут уж не до выбора, — отрезала Рокотова. — С деньгами у нее постоянно были перебои. На рестораны уже давно не хватало, закупаться в столичных магазинах тоже дорого. И вообще, Дина — она же эмоциональная, шалопутная, любящая всякого рода ерунду, болтовню ни о чем. Посудите сами — семью не создала, детей не родила, учиться не стала. Все отсюда и идет. А когда нет денег — тогда и самогон за двести рублей в помощь, к тому же, говорят, самогон в селе хороший… Я, конечно, сама не пробовала, — на всякий случай добавила Алевтина и, выдержав паузу, решила смягчить свои оценки: — Нет, Дина весьма приятная в общении женщина… Но когда трезвая, а в последнее время это было большой редкостью. Вот и получается, что, наверное, с кем-то не тем выпила.