Западня. Занесенные снегом - Блейк Крауч

Ее довели до выхода из прицепа и передали в руки высокого белокурого мужчины с глазами цвета морского льда, но куда более холодными.

Ближе к вечеру Уилл припарковал «Лендровер» на обочине у перекрестка трасс «Аляска-1» и «Аляска-4» – еще одной развилки на шоссе.

Девлин прочитала на указателе:

– Анкоридж – сто восемьдесят семь миль. Валдиз – сто семнадцать.

Иннис тяжело вздохнул и опустил голову на рулевое колесо.

– Мы потеряли ее, – произнес он.

– Может быть, грузовик где-то впереди нас?

Надежда в голосе дочери была невыносима.

– Последние полтора часа я ехал со скоростью девяносто миль в час. Если б он поехал по той дороге, мы бы уже догнали его.

– Куда еще могла поехать эта фура?

– Куда? Может быть, он остановился в Токе, а мы его не заметили. Но, вероятно, он поехал в Фэрбенкс. – Уилл взял с пассажирского сиденья останки ноутбука и уставился на разбитый экран.

– Кейлин погибнет? – спросила девочка.

– Не знаю, Деви.

– Но такая возможность есть?

Мужчина нажал на газ и развернул машину.

– Что ты делаешь, папа?

– Единственное, что нам еще осталось.

Они проезжали город – достаточно большой, чтобы похвастаться чем-то напоминающим урбанистическую панораму: скудное скопление десяти– и двенадцатиэтажных зданий. За рулем был высокий блондин, а Кейлин сидела на заднем сиденье «Шевроле Субурбан» между двумя другими мужчинами. Тот, что справа, был совсем юным, максимум лет двадцати, и постоянно посматривал на пленницу, беспокойно потирая руки. Его длинные черные волосы были давно не мыты и собраны в хвост на затылке. Он явно нервничал. Сидящий слева был старше лет на десять – короткая стрижка, светло-каштановые волосы, веснушчатое лицо. Оба были одеты в черные джинсы и рубашки с длинными рукавами, поверх которых облачились в стеганые жилеты. Карманы их жилетов бугрились – там лежали то ли ножи, то ли сотовые телефоны.

Кейлин изо всех сил боролась с желанием оглянуться и посмотреть, не следует ли за ними «Лендровер».

– Куда вы везете меня? – спросила она.

Водитель включил радио – Эн-пи-эр транслировало «Глас народа».

Было 14 часов 46 минут. Вскоре машина выехала из города. Сначала вдоль дороги тянулись жилые участки, а затем начались лесополосы – дома там стояли куда реже, по два-три на милю. Позже и дома, и линии электропередачи остались позади, и дорога превратилась в отсыпанный гравием однополосный проселок. «Субурбан» поднимал густые клубы пыли, и Кейлин не могла разглядеть в зеркале заднего вида, едет ли за ними Уилл.

Еще пять минут, и грунтовая дорога оборвалась у берега длинного узкого озера.

Высокий блондин припарковал машину параллельно линии берега и выключил мотор. Потянулось ожидание, и за эти минуты Шарп смогла разглядеть ближайший отрезок грунтовки – дальше дорога скрывалась в лесу. Пыль, поднятая колесами «Субурбана», улеглась. «Что-то случилось. Он не едет за нами».

– Вы не могли бы сказать мне, где я? – спросила Кейлин.

Мужчина, сидящий за рулем, глянул в зеркало заднего вида и коротко бросил:

– Заткнись.

– Мне нужно пописать.

– Терпи.

– Ну правда, у меня сейчас мочевой пузырь лопнет! Я не знаю, сколько еще смогу сдерживаться, и вряд ли ты хочешь, чтобы я обоссала тебе сиденье.

– Отведи ее, Маркус, – приказал блондин. Кейлин надеялась, что он обращается к младшему из этих двоих, но Маркусом оказался веснушчатый тип. Он открыл дверцу со своей стороны и помог пленнице выйти из машины.

Он отвел ее футов на двадцать от «Субурбана», к небольшой купе молоденьких деревьев. Шарп задрала юбку, стянула трусики до лодыжек и присела на корточки.

Когда ее моча, исходя легким паром, потекла на землю, Маркус сделал именно то, на что надеялась женщина, – отвернулся.

Кейлин бесшумно выпрямилась, сбросив трусики со щиколоток, сделала шаг и перебросила скованные руки через голову Маркуса, изо всех сил сдавливая его шею. Он был на несколько дюймов выше ее и намного сильнее, но это не имело значения, поскольку Шарп пережимала ему краем металлического наручника сонную артерию, а предплечьем давила на гортань. Не прошло и пяти секунд, как у мужчины подогнулись колени.

Она затащила его за деревца и расстегнула его жилет, прикидывая, что у нее есть десять или пятнадцать секунд, прежде чем другие похитители начнут гадать, куда они с Маркусом подевались.

Шарп нашла револьвер калибра 357, проверила барабан – шесть патронов – и направилась к «Субурбану», пригибаясь и быстро перемещаясь по траве и прибрежной гальке. Ее босые ноги почти сразу замерзли. Спрятавшись позади «Шевроле», Кейлин осторожно выглянула с левой стороны и увидела в зеркале бокового вида высокого блондина – тот, повернув голову, разговаривал с оставшимся в машине напарником.

Женщина оглянулась на заросли. Маркус уже очнулся – он сидел и пытался подняться на ноги.

Она почти ползком проскользнула мимо багажника, а потом мимо задней дверцы и замерла у передней двери со стороны водителя.

«Ты можешь это сделать. Ты должна это сделать. Ради Люси».

Она взвела курок и выпрямилась. Маркус закричал что-то издали, а на дороге послышался шум мотора другой машины.

«Уилл?»

Хотя боковое стекло было сильно тонировано, Кейлин все же видела профиль водителя.

Стекло разлетелось вдребезги. Брызнула кровь.

Шарп рывком распахнула дверцу позади водительского места. Молодой человек взглянул на нее широко открытыми глазами, потряс головой, прошептал «нет» и полез во внутренний карман своего жилета.

Два выстрела в среднюю часть туловища, булькающий звук, витающий в воздухе пороховой дым.

Звук мотора сделался громче.

«Осталось три патрона. Аккуратнее».

Маркус уже ковылял к «Субурбану» с ножом в руке. Он двигался неуклюже, точно зомби, – его мозг все еще не оправился от последствий удушья.

У Кейлин звенело в ушах от грохота выстрелов. Она метнулась навстречу Маркусу и остановилась в десяти футах от него. С револьвером в руке бывший агент ФБР чувствовала себя достаточно уверенно. Наведя ствол в лицо мужчине, она приказала:

– Брось нож и стой на месте!

Но он не сделал ни того, ни другого – просто продолжал ковылять к ней.

– Я пристрелила твоих дружков, пристрелю и тебя. Хочешь умереть прямо сейчас, Маркус?

Похититель продолжал идти. «Быть может, он не верит в то, что способен принять смерть от рук женщины?» – подумала Кейлин.