Лунная богиня - Оливия Гейтс

— Если ты веришь, что в подземелье она успокоилась бы, — с издевкой произнес Шахин, — то плохо знаешь Сондосс.

Харрис кивнул:

— Хайдар и Джалал правильно поступили, хотя у них были неверные доводы. В тюрьме Сондосс была бы гораздо опаснее, чем в ссылке. Пока худшее, что она сделала, — это сорвала свадьбу. Но, находясь в тюрьме, она организовала бы конец света, лишь бы выбраться оттуда.

Амджад ухмыльнулся:

— Умные мальчики. Вы не так доверчивы, как я иногда опасаюсь. Я сделаю вас своими наследниками. — Он выгнул бровь, глядя на них. — Но нам понадобились годы, чтобы случайно обнаружить ее дьявольский заговор. Хотите пари? В свое время мы узнаем, что она сотворила нечто гораздо более ужасное, чем срыв церемонии. Может, она действительно подготовила сценарий конца света? — Он обратился к Джалалу: — Хотя, судя по тому, как ты выглядишь, она уже угробила тебя.

Шахин свирепо посмотрел на Амджада:

— А вдруг Сондосс ни при чем?

Хайдар покачал головой. Он был так же потрясен, как Джалал.

— Нет. Это дело рук нашей матери.

Харрис кивнул:

— Согласен. Я одного не пойму: как она заставила Луджейн уехать?

Джалал повернулся и пошел прочь. На этот раз братья его не останавливали. Он не знает, как его мать вынудила Луджейн все бросить. Но выяснит это.

Он положит конец преступлениям своей матери раз и навсегда.

Через десять часов, за которые Джалал едва не потерял голову от тревоги и тоски, он вошел в дом с видом на море. Дом располагался в Арубе, где отбывала ссылку Сондосс.

Джалал и Хайдар выбрали для нее это место потому, что здешний климат был максимально приближен к климату Азмахара, а внутри поддерживался такой уровень комфорта, к какому привыкла павшая королева. Несмотря ни на что, они хотели, чтобы в изгнании она чувствовала себя как дома.

Но с Джалала довольно. Больше он не поддастся сыновней любви и слабости. Не потому, что едва не умер, когда думал о похищении Луджейн, или оттого, что сорвалась свадьба. Он не забудет, как эта женщина снова поступила с его возлюбленной. Он не простил ей прошлые прегрешения. И отныне никогда не простит. Он даже представить не мог, как страдала Луджейн, когда Сондосс заставила ее покинуть собственную свадьбу.

Боже, как ей удалось это сделать?

Отмахнувшись от охранников, которых выбирал для матери сам, Джалал шагнул в одноэтажный просторный дом. С ним внутрь попали первые лучи солнца. При мысли о том, что Сондосс может преспокойно спать, сорвав свадьбу собственного сына, он ощутил приступ невероятной ярости.

— …Все, как вы хотели.

Джалал с трудом разобрал эти слова, но они буквально ударили его в самое сердце. Он не сомневался, что узнал этот голос.

Луджейн. Она здесь.

При звуке ее голоса он чуть не сошел с ума. Он ворвался в личные покои матери и замер в дверях, видя перед собой картину, которая не могла привидеться ему и в страшном сне. Его мать и Луджейн преспокойно попивали горячий чай.

Ни одна из женщин не удивилась его появлению. Казалось, они ждали его приезда. Сондосс в атласном халате изумрудного цвета — этот оттенок придавал немного живости ее суровым глазам — выглядела как никогда величественной и молодой. На Луджейн был строгий серый брючный костюм; ее волосы были по-прежнему уложены в пучок для свадьбы, на которую она не пришла. Луджейн старалась не смотреть на Джалала.

Он должен был успокоить ее, но…

— Я рада, что ты приехал, дорогой. — Бывшая королева говорила спокойно, протягивая ему руку. — Выпей с нами чаю. Или тебя уже накормили в самолете отвратительной едой?

Джалал заскрежетал зубами:

— Нет, не смей. Никогда не называй меня «дорогой».

Его мать вздохнула с наигранным сожалением:

— Ах, позволь мне наконец все объяснить без предисловий. Луджейн всегда была моим агентом.

Джалалу показалось, что все вокруг замерло. Он не верил ее словам. Его переполнили неверие и ярость.

— Может, хватит сюрпризов? Почему бы тебе не сказать, что Луджейн на самом деле мужчина? Это было бы правдоподобнее.

Сондосс сохраняла спокойствие.

— Я отправила ее к тебе, когда ты открывал нью-йоркский филиал своей фирмы. Мне требовался подконтрольный человек, который держал бы тебя подальше от неподходящих женщин, вьющихся вокруг тебя. Она должна была давать тебе все, что ты хотел, бесплатно и без обязательств. Но ты не переставал встречаться с ней многие годы, и я поняла, что мой план сработал слишком хорошо. Я боялась, что ты к ней привязался. Поэтому приказала ей прогнать тебя. Но чем сильнее она отталкивала тебя, тем яростнее ты ее преследовал. Я почти два года надеялась, что ты забудешь ее, но этого не произошло, и тогда Луджейн пришлось выйти замуж за другого. Патрик очень кстати быстро умер.

Джалал молча смотрел на мать, выслушивая обвинения в адрес возлюбленной. Лицо Луджейн, которую он видел краем глаза, было застывшим и невыразительным.

Сондосс продолжала:

— Сначала я почувствовала облегчение, узнав, что ты не подпускаешь к себе ни одну женщину. Потом забеспокоилась и сочла себя виноватой. Ты влюбился в моего агента… Этого не могло случиться. Конечно, со временем ты найдешь ей замену… Я убеждала себя в этом. И конечно же я не рассчитывала, что она забеременеет от тебя. Когда она открыла мне правду, я приказала ей держаться от тебя подальше и спрятать ребенка. Ты не должен быть втянут в скандал. Но ты, мой непредсказуемый мальчик, опять застиг меня врасплох и раскопал правду о ее семье. Пока я решала, как справиться с новым поворотом событий и наилучшим образом использовать информацию о твоем ребенке, ты узнал о нем, поторопился его признать и предложил Луджейн пожениться. Итак, я приказала ей морочить тебе голову, а в самый последний момент бросить тебя у алтаря. Теперь, когда новость облетела весь регион и распространилась по миру, никто в Азмахаре не захочет видеть королем такого глупого человека.

Нет конца. Нет конца ее преступлениям. И обидам. Джалал был готов вынести все от врага. Но от матери…

Выражение лица Сондосс изменилось, когда она грациозно встала и подошла к Джалалу, глядя на него почти умоляюще.

— Я люблю тебя, Джалал, но хочу, чтобы Хайдар стал королем. Вы оба вынудили меня принять меры, когда он вышел из гонки, а ты продолжал предвыборную кампанию в полную силу. Теперь ты сойдешь с дистанции, и он займет трон. Но он сделает тебя своим наследным принцем, поэтому все к лучшему.

После того как Сондосс закончила бессердечное признание, наступило молчание. Джалал зажмурился на несколько минут.

Когда он, наконец, открыл глаза, ему казалось, что они полны песка. У него сдавило горло и грудь. Он посмотрел на мать и произнес:

— Я не верю ни одному твоему слову.