Марсала - Ника Чёрная

— И ты не веришь мне, — сделав вывод из её слов, глухо отозвался Павел.

На что Рита неожиданно даже для самой себя тепло и ласково улыбнулась, а её рука метнулась к лицу мужчины, легко дотронувшись до щеки и чуть проведя по отросшей за сутки щетине. Какое-то время они не отрывая взглядов смотрели друг на друга, глаза в глаза, и, казалось, время застыло вокруг: затихли шорохи ночного леса, не слышно стало потрескивания пламени, а его языки прекратили свою хаотичную пляску. Даже сердца будто замедлили свой ход… И столько всего было в этих взглядах, пристальных, говорящих больше, чем тысячи слов, обнажающих души и лечащих их, молящих и прощающих, требующих и отдающих.

— Я очень хочу тебе верить, — тихо, на грани слышимости, прошептала Рита, когда Павел, сгоняя морок, накрыл её руку своей и поднёс к губам, целуя ладонь.

— Тогда просто дай возможность доказать, что мне действительно можно верить.

И Рита согласно кивнула. Не скрывая навернувшихся на глаза слёз, она потянулась в объятия Стрельцова, стремительно, безрассудно, в омут головой. Понимая, что назад пути не будет, но зная, что поступить по-другому она просто-напросто уже не сможет.

Павел привлёк её к себе, жадно, отчаянно. Целовал долго, глубоко, требовательно, разом спустя с цепей всех внутренних демонов своих желаний. Так, словно делает это последний раз в жизни, и не находит в себе сил оторваться. И Рита отвечала ему полной взаимностью, ловя его тёплое дыхание и выпивая его до дна, вжимаясь в мужчину, впиваясь пальцами в его плечи, в шею, в волосы, снова возвращаясь к плечам…

— Почему так долго? — оторвавшись наконец, сбивчиво переводя дыхание, прошептала она ему в губы. — Если всё правда… Если всё так, как ты говоришь, почему ты ждал столько лет?

— Веришь — сейчас я сам задаю себе этот вопрос и не нахожу ответа, — Павел убрал прядь растрепавшихся волос с её лица, а затем скользнул рукой к заколке на затылке и избавился от неё, заставляя волосы водопадом рассыпаться по плечам девушки. — Такая красивая. Просто нереальная. Ритка. Моя Ритка, — шептал он, целуя её снова и снова.

— И всё же?

Павел чуть отстранился. Усмехнулся.

— Я бы и рад был не ждать, но ты меня постоянно динамила.

— Я?! Динамила? — казалось возмущению Риты нет предела.

— Конечно, — ничуть не смутился Павел. — Не счесть, сколько раз за последние пару лет я пытался достучаться до тебя всеми возможными способами. Но ты этого даже не замечала, по умолчанию считая любые проявления моего интереса то ли шуточными, то ли просто дружескими.

— И ты тут же бежал к тем, кто реагировал на них так, как надо, — не смогла не смолчать Рита, попутно осознавая, что на самом деле частенько отказывала Стрельцову в казалось бы невинных просьбах поужинать вместе, или составить компанию в очередной поездке, а все комплименты либо пропускала мимо ушей, считая их частью их привычно-ироничного общения, либо вовсе — моментально ощетинивалась в ответ, если Павел позволял себе зайти чуть дальше положенной обычному другу границы.

— Ну-у… Отрицать было бы глупо, я далеко не безгрешен, — не стал спорить он. — Я ведь уже почти смирился, что у нас с тобой никогда ничего не выйдет, — вздохнул. — Сначала ты просто была не готова, слишком свежи были раны, — Стрельцов непроизвольно скрипнул зубами. — Потом… потом ты как-то медленно, но верно выстроила вокруг себя настолько толстую стену, что, казалось, пробить её просто невозможно. Я, конечно, изредка, скорее по инерции, пытался штурмовать крепость твоей возведённой в культ неприступности, но с каждой попыткой всё больше и больше убеждался, что мой поезд ушёл… Слишком поздно было на что-то надеяться. Смирился, да… — повторил он, снова вздохнув. — Время сглаживает углы, и от когда-то острых чувств осталось что-то тёплое, греющее, не приносящее дискомфорта, скорее наоборот. И я был искренне рад уже тому, что ты просто рядом. Рад, что могу ненавязчиво быть частью твоей жизни, пусть и в качестве друга. На фото-форум так и попал, не имея какой-то конкретной цели… Чтобы просто быть причастным.

— Знаешь, — чуть помолчав, ответила Рита. — Наверное, тебе стоило быть понастойчивее, — она внимательно посмотрела в его глаза.

— Наверное, стоило, — согласился мужчина. — Но стабильность иногда засасывает хуже любого болота. Пока не происходит что-то, что рывком выдирает тебя из трясины на поверхность, и ты внезапно прозреваешь: видишь истинное положение вещей, дышишь полной грудью, и понимаешь, что назад, в болото уже совсем не хочется.

— И что же тебя выдернуло на поверхность? — не скрывая улыбки, прищурилась Рита.

Стрельцов рассмеялся.

— Ты действительно хочешь это обсуждать?

Конечно же, Маргарита догадывалась, о чём пойдёт речь, но всё же ей хотелось услышать из уст Павла всё. До самой незначительной детали.

— Не скажу, что я от этого в восторге, но раз уж сегодня у нас вечер откровений…

Павел потянулся к бутылке, жестом предлагая Рите снова наполнить бокалы вином. Она не стала возражать и с готовностью подставила свой под густую струю тёмно-рубинового напитка.

— Да уж… Действительно вечер откровений, — легонько чокнулся он своим о бокал Риты.

— Ещё какой, — не отводя от Павла глаз она пригубила вино. — Я и не подозревала, что ты такой…

— …сентиментальный дурак? — усмехнулся тот, закончив за неё фразу.

— Обычно люди называют это романтичностью.

Павел скривился, как от кислоты незрелого лимона.

— Ладно, хочешь быть сентиментальным дураком — будь им, — шутливо разрешила Рита. — Ведь он мне нравится гораздо больше, чем нахальный кобель без моральных принципов. Так что там насчёт рывка на поверхность? — вернула она нить разговора в нужное русло.

— Скажем так, этот вечер я запомнил на всю жизнь! Особенно выражение твоего лица в момент, когда ты застукала меня в кабинете…

— Так, стоп! Только без подробностей!

— В общем, я тогда неожиданно многое понял. Не в сам момент инцидента, конечно, чуть позже. Когда ты меня встретила прямо в приёмной. Ничуть не смутившаяся, уверенная в себе, да ещё и поддевать меня стала, шутить… А в глазах огонь! И галстук так — раз! — и удавкой на шее затянула… — смеющийся Павел характерным жестом показал момент удушения, а потом внезапно посерьёзнел: — Одно движение, а столько подтекста… Вот тут меня снова и накрыло. Пришло вдруг осознание, что далеко не всё так безнадёжно, как я считал, что границы френдзоны в этот самый момент истончились по-максимуму, и пора на что-то решаться. Либо сейчас, либо уже никогда. Перевернулось что-то внутри, Рит, — с выражением посмотрел на неё. — Понял, что не то я делаю… не так живу. Ну а дальше… Уединенный вечер в компании “Уокера”, очередное джентльменское приглашение на ужин, и… твоё извечное “нет, Стрельцов, не сегодня”! — изобразил он её интонации.

— Боже! Если б я тогда знала, что у тебя на уме… — Рита закрыла глаза ладонью и вспомнила тот вечер.