Прости… - Галина Сергеевна Перун

трусцой, цокая когтями по кафельной плитке, что-то пронеслось. В коробках послышался шорох и слабый писк. Девочка вскрикнула. Теперь было понятно, в чём именно заключалось наказание — здесь были крысы. Даша со всей силы забарабанила кулаками в дверь.

— Кто здесь? — послышался голос снаружи.

— Откройте! Здесь крысы!

Щёлкнул замок и дверь открылась. Даша увидела свою спасительницу. Это была пожилая женщина, к тому же очень полная, она напоминала слона на коротких маленьких ножках. На лице искреннее удивление:

— Ты кто? Я что-то раньше тебя не замечала?

— Даша.

— Значит, Даша? — вопросительно сказала она.

— Откуда же ты Даша здесь взялась?

— Меня закрыл какой-то дяденька, — всхлипывала девочка.

— Теперь понятно, — вздохнула женщина. — Он уже ушёл домой. Вероятно, про тебя здесь просто забыли. Пойдём я тебя напою чаем, ты всё подробно мне расскажешь. Хорошо?

Даша согласно кивнула головой и подумала, что это наверно единственный нормальный человек в этом ужасно месте.

Из разговора с женщиной Даша узнала, что это ночная няня, которая ночью следит за порядком на этаже. Звали её Галина Николаевна. Женщина почему-то вызвала доверие в сердце девочки, и Даша рассказала ей всю свою историю, не забыв упомянуть и про куклу.

В свою очередь Галина Николаевна внимательно слушала рассказ. Неожиданно для себя, она заметила, что этот «затравленный мышонок» вызывает у неё не только жалость, но и симпатию. Девочка была очень красивая, особенно понравились её длинные чёрные локоны волос. Так и хотелось притронуться к ним и погладить. Глаза малышки выражали не детскую грусть, от одного взгляда в сердце что-то сжималось.

Галина Николаевна была одиноким человеком, муж умер давно, а детей у них не было. Замуж она больше не вышла, так и осталась одна встречать одинокую неизбежную старость. Долгие годы одиночества наложили определённый отпечаток на её характер. Она стала несносной, скверной и нудной старухой. Шумные невоспитанные дети раздражали её своим дерзким поведением. Чувство жалости к этим обделённым любовью отпрыскам, находящимся на государственном попечении, у неё не было. И если бы не её маленькая пенсия, она ни дня бы здесь не задержалась. Выбора не было — чтоб хоть как-то существовать, приходилось работать ночным стражем порядка.

Воспитанники интерната в основном имели родителей, но, к сожалению, эти родители были лишены своих прав на детей и ничего хорошего и полезного своим отпрыскам дать не могли. За долгие годы работы Галина Николаевна пришла к выводу: — «сколько волка не корми, он всё равно в лес смотрит». Так и эти ребята, сколько не вложи души в их воспитание, они всё равно идут по стопам родителей, а через несколько лет уже их дети возвращаются сюда. Поэтому, Галина Николаевна всегда к своим обязанностям относилась, как положено, придерживаясь абсолютной строгости и не делая никаких поблажек. Стараясь не вдаваться в подробности, кто из какой семьи и почему здесь оказался. Для себя она решила, лучше не знать и спать спокойно, чем переживать за каждого ребёнка и впускать в своё сердце чужое горе — так и слёз не хватит, чтоб каждому посочувствовать, или подарить немного ласки. Да и контингент детей здесь ещё тот! Не каждый тебе искренне откроется и примет твоё внимание.

История Даши, почему затронула, успевшее очерстветь, сердце женщины. Галина Николаевна в первые минуты знакомства почувствовала что-то, что до сих пор её душе было не знакомо. Сама от себя такого не ожидала — напоила воспитанницу чаем и предложила починить куклу.

Даша тихо открыла в комнату дверь. Луч света с коридора упал на её кровать. Девочка сразу заметила, что на покрывале лежит кукла. В груди опять взволнованно забилось сердце. На цыпочках, чуть слышно, она прошла к спальному месту и уже хотела раздеваться, как послышался шёпот.

— Включи свет. Не бойся!

Даша замерла. Совсем не хотелось, чтоб обидчики видели её заплаканное лицо. Она решила не отвечать на заботливый шёпот и быстро нырнула под одеяло. Не успела девочка это сделать, как щёлкнул выключатель, комната наполнилась тусклым голубым светом ночника. Одна из соседок присела на край кровати, виновато улыбаясь, она заговорила с Дашей.

— Привет! Меня Женя! — протянула она руку.

Даша молчала, не зная, чего ожидать ещё, от этих немного со странностями, новых знакомых, которым вероятно, присуща такая частая смена настроения. Она ещё не успела забыть недавние тумаки. Поэтому ожидая подвоха руку не протянула.

Соседка на молчание не обиделась и продолжила:

— Не держи зла на нас, за то, что сегодня здесь было. Это Лёнька во всём виноват. Он вечно ко всем придирается. А новичкам всегда проверку устраивает. У него здесь тётя работает, она преподаёт рисование у нас. Вот он и не боится никого. Обижает всех безнаказанно. А ты молодец! Классная девчонка! Даже никто и не ожидал, что ты так ему вмажешь! Пацаны и те боятся его трогать, а здесь ты так ему впечатала, что кровь носом пошла. Теперь не бойся, с тобой все дружить будут. У нас знаешь, как смелых уважают? Только конечно проблемы могут быть с Инной Николаевной, тётей Лёни.

Даша слушала свою новую знакомую и думала, что не плохое у них здесь представление о дружбе — кто сильнее тот и лучший друг получается! Спорить, конечно, она не стала, а решила оставить всё, так как есть. Пусть думают, что ей ничего не страшно, может быть тогда оставят в покое.

Знаешь, Лёнька — это ещё не самое страшное, что тебе пришлось здесь увидеть, — продолжала Женя. Вот баба Роза! — она понизила шёпот. Её даже воспитатели побаиваются. Она когда дежурит, ночью даже в туалет страшно ходить!

Даша не вытерпела и спросила:

— А чем она так ужасна?

Женя заметно повеселела, обрадованная тем, что хоть как-то смогла привлечь внимание новой соседки. И придав голосу серьёзный тон, продолжила свой рассказ:

— Представляешь, она запирает в тёмной ванной, а если ты плачешь, то бьёт шнуром от утюга. Достаточно одного раза почувствовать это на своей шкуре, как больше попадаться на глаза этой женщине не будешь. В её смену после десяти на коридор нельзя выйти. В другие дни можно, конечно. Например, к ребятам по соседству тихо пробраться, если даже засекут, то ничего