Небо цвета крови - Виктор Точинов

Потом загрохотал пистолет барона, выставленный на непрерывный автоматический огонь, первая же пуля ударила бегущего человека в грудь, и действие ее оказалось небывалым и чудовищным, – человек попросту… взорвался! Яркая вспышка ослепила глаза, и ничтожную долю мгновения спустя страшный удар обрушился на Несвицкого и вышвырнул куда-то далеко-далеко, в черную бездонную пустоту…

Потом не было ничего. Возможно, очень долго не было ничего – долгие века, томительные эпохи, потому что времени не было тоже.

* * *

Потом тьма наполнилась звуками, искаженными и громкими; потом появились видения, яркие и непонятные, – но некто, отнюдь не ощущавший себя полковником Отдельного корпуса жандармов, не старался понять, что он видит и слышит, или ему кажется, что видит и слышит. Некто пытался решить один главный вопрос: жив он или мертв?..

* * *

Окончательно полковник Несвицкий пришел в сознание неделю спустя.

3

Виртуальный экран – невесомый, сотканный лишь из разнонаправленных лучей света, – завис под углом сорок пять градусов, так, чтобы лежащему на больничной койке человеку не приходилось напрягать шею, вглядываясь в изображение.

На койке лежал Несвицкий.

Пользоваться визором ему разрешили два дня назад, – очевидно, в целях развлечения. Но развлекаться стереосериалами полковник не собирался. Лишь проглядел выпуски новостей за последнюю неделю, проведенную в беспамятстве, в основном обращая внимание на военные сводки. Вести с космических и наземных фронтов не порадовали. Вполне, впрочем, ожидаемо…

Нет, до поражений дело не дошло, дикторы бодрыми голосами рассказывали об очередных победах доблестных войск Империи. Однако изменился масштаб побед: освобожден от мятежников такой-то город на такой-то планете, доблестным космофлотом в ожесточенном бою уничтожен легкий крейсер противника, и так далее, и тому подобное… Произошло то, что и предсказывали серьезные прогнозисты, в том числе и аналитики Корпуса жандармов: покончить с мятежом одним ударом не удалось, не хватило людских и материальных ресурсов. Эриданский Союз, лишившийся половины обитаемых планет, в том числе и столичной, напоминал сейчас зверя, получившего тяжелую рану, может быть смертельную, – но еще способного подмять и искалечить охотника.

А вот того, на что рассчитывали безудержные оптимисты, так и не случилось: не вспыхнули в тылах Союза восстания в поддержку законной власти, – почти тридцать лет массовых чисток и тотальной идеологической обработки сделали свое дело… Война вступила в затяжную фазу. И, прав был надворный советник Адабашьянц, битва за ресурсы освобожденных планет сейчас куда важнее локальных сражений в космосе. Задача номер раз, как любил говаривать покойный император, не чуравшийся простецких унтер-офицерских выражений. Но нельзя забывать и про сверхзадачу: поиск и возвращение главного сокровища нации, – генетического запаса Империи.

Именно над этой сверхзадачей и ломал сейчас голову Несвицкий, разглядывая мерцающее над головой трехмерное изображение. А заодно и над задачей номер раз, ибо сплелись они в тугой узел…

Зрелище на вирт-экране предстало достаточно эффектное: функционирующий глубоководный передвижной рудник во всем своем размахе. Громадный центральный комплекс уперся в дно восемью огромными лапами-опорами, чуть в стороне возвышался цилиндр обогатительного комплекса – чем-то он напоминал плотницкий костыль, пришпиливший к морскому дну плоский блин основания. Дальше вытянулись три корпуса-близнеца подводной фабрики электролизного восстановления и громоздилось полушарие осадителя… Между циклопическими конструкциями протянулись нити гибких трубопроводов, по которым перегонялась содержащая руду пульпа, и шныряли подводные аппараты класса «бивер» – управляемые телеметрически и напоминавшие загадочных морских животных своими вытянутыми рыбообразными корпусами и двумя парами конечностей-манипуляторов… Временами к фабрике электролизного восстановления подплывал подводный рудовоз за новой порцией обогащенного металлосодержащего раствора.

Всё происходившее в данный момент на экране являлось результатами не реальных съемок, но компьютерного моделирования: именно так представлялась будущая работа рудника его проектировщикам – объединенной группе конструкторов Морской академии и Горного института.

За полтора года до мятежа началось строительство трех первых подводных монстров на специально для того созданных Бородинских верфях на Елизавете… Затевавшийся проект, невзирая на огромные затраты, был жизненно необходим: система Эридана, столь богатая кислородными планетами, оказалась на удивление бедна цезием, и актиноидами, и редкоземельными металлами: скандием, иттрием, лантаном… На всей громадной территории Империи было разведано всего три месторождения монацита – руды, содержащей упомянутые металлы, а заодно и цезий с торием.

Без цезия невозможно создание ионных космических двигателей, мощных боевых лазеров и многого другого. Без скандия и лантана не построить антигравитационную установку. Металл-актиноид торий активнейшим образом используется в атомной энергетике… Запасов двух наземных месторождений не хватало для удовлетворения растущих нужд промышленности Империи. Разработкой подводных залежей Елизаветы-Умзалы предполагалось ликвидировать дефицит столь необходимых для промышленности металлов…

Разразившаяся гражданская война помешала завершить начатое.

В отличие от многих «старорежимных» проектов, этот мятежники завершили… Правда, на свой, так сказать, революционный, манер.

Несвицкий сделал легкое движение левой бровью. Картинка на экране изменилась разительно: не то, что планировали, а то, что получилось в итоге. Центральный комплекс, в проекте весьма громоздкий, но все же не лишенный некоего конструктивного изящества, трудами «красных инженеров» выглядел просто уродливым. Теперь всю конструкцию венчал громадный шар балластного бака – от использования антигравов мятежники отказались (всё для армии, всё для победы, всё для бесчисленных бронетанковых дивизий), и теперь рудник мог передвигаться, лишь заполнив свое чудовищное украшение сжатым воздухом. Исчезли все вспомогательные подводные сооружения, исчезли «биверы» со своими манипуляторами… Вместо них теперь тянулись во все стороны изогнутые суставчатые туннели, похожие на присосавшиеся к морскому дну щупальца громадного осьминога.

«Кракен… – подумал Несвицкий. – Стальной кракен, пожравший Бог ведает сколько народа…»

Радиоактивную руду под водой в Эриданском Союзе добывали не автоматы, как планировалось. Люди. Заключенные из лагерей перевоспитания, военнопленные… Добывали – и сотнями, тысячами гибли от радиации и кессонной болезни. Трюмы рудовозов, прибывавших за новыми порциями концентрата, не пустовали, – были плотно набиты обреченными на быструю смерть людьми.

Сейчас восемь таких кракенов притаились на дне океана. Добыча руды прекращена, каждый подводный рудник ушел с места обычного расположения и превратился в базу сопротивления. Ракетные обстрелы из-под воды, десанты в прибрежные районы…

Выжечь эти гнойники недолго, удар с орбиты достанет рудник даже под трехкилометровой толщей воды. Но где гарантия, что в чреве одного из «стальных кракенов» не хранится вывезенное с Нового Петербурга генохранилище? Места там хватает, даже с излишком – по данным разведки, кроме обычного персонала, на рудниках находятся и остатки войск мятежников, и эвакуированное население нескольких прибрежных поселков.