Из гея в натуралы - Анастасия Сергеевна Кольцова

Однажды Алекс застал посещение бывших учеников Анны — двух аккуратных мальчиков и девочки в очках, на вид, класса из третьего-четвёртого. Они принесли букет ромашек, который медсестра поставила в пол-литровую банку на тумбочке Анны. Школьники взахлёб рассказывали об участии в олимпиадах, и о том, что какой-то Перепёлкин закончил год всего с двумя четвёрками.

А по воскресеньям палату наводняли женщины и старушки в платочках, то и дело норовившие подарить Алине иконку или обучить какой-нибудь молитве. Алина в таких случаях трагично заводила глаза в потолок, предоставляя Алексу право объяснять, что они не имеют никакого отношения к религии.

Но богомольные особы были настойчивы, они пытались объяснить, что Алина попала в больницу только для того, чтобы прийти к Богу. Тогда еле сдерживающая хохот Алина принималась объяснять им, что попала в больницу, потому что у неё отнялись ноги.

Разгорячённую дискуссию прерывал лишь слабый голос Анны, примиряюще говорящей, что Алина поймёт Божий промысел когда-нибудь позже. Особы в платочках с ней соглашались, и для Алины и Алекса наступал относительный покой, если можно так назвать соседство с шебутными женщинами, то говорящими что-то о грехах, то поющими какие-то молитвы.

К счастью для Алины и Алекса, сегодня было не воскресенье.

— Где ма-ама, — ещё из коридора раздался детский голос, и Алина повернулась в сторону задумавшейся о чём-то Анны: «Твои пришли». Перекошенное лицо Анны оживилось, медово-карие глаза засияли, и Алекс подумал, что до аварии она была красивой.

А в палатку вбежал светловолосый щекастый мальчик лет пяти, споткнувшийся на ровном месте и уронивший небольшой синий мячик, который попрыгал по полу и закатился под кровать Анны.

— Я здесь, Никита, — негромко отозвалась Анна, и малыш, забыв о мячике, побежал к ней. Остановился в изголовье Анны, погладил её по голове. Грустно протянул: «Ма-а, пойдём домой».

— Мама пока не может пойти домой, — раздался бас мужа Анны, который появился в дверном проёме следом за Никитой, держа за руку худенькую кареглазую девочку с двумя толстыми косичками. — Но мы попросим Господа, чтобы наша мама выздоровела. Тогда она вернётся домой навсегда.

— Здравствуйте, — муж Анны приветливо кивнул Алине с Алексом и поспешил к постели жены.

— Андрей, Леночка, — раздался радостный голос Анны, но поглощённые партией в шашки, разыгрываемой в Алинином планшете, Алекс и Алина больше не слушали семейные беседы.

— Бэбик, я срубила сразу две твои, — Алина смахнула с глаз отросшую чёлку. — Я крута.

— Ты за это ещё поплатишься, — ухмыльнулся Алекс.

Сквозь их шутливую перебранку слышался восторженный голос сына Анны: «Мамочка, я буду за тебя молиться».

Наигравшись в шашки, Алина отложила планшет, и нахмурилась — судя по всему, настало время для серьёзного разговора.

— Слушай, Алекс, тебе не кажется, что нам пора расстаться? — без предупреждения выдала Алина.

— Что? Расстаться? Для чего?

— В смысле «для чего»? А то ты сам не понимаешь? Я же калека, — Алина взглядом указала на свои неподвижно лежащие под одеялом ноги. — Зачем тебе девушка-калека?

— Слушай, а давай я сам буду решать, кто и зачем мне нужен? — Алекс нежно погладил Алину по щеке. — Я не планирую тебя бросать, заруби это на своём вздёрнутом носу!

— Ну-ну, — недоверчиво хмыкнула Алина. — Все вы так поначалу говорите…

— И по началу, и всегда! — твёрдо заявил Алекс.

Поняв, что расстаться с Алексом сегодня не получится, Алина решила зайти с другой стороны.

— Слушай, бэбик, когда ты в последний раз виделся с кем-то кроме меня? Не помнишь? Вот что я скажу тебе, бэбик — без отчёта о новом знакомстве или встрече со старыми приятелями можешь ко мне не приходить! Отчёт желательно предоставить в печатном виде. Врать даже не пытайся — я тебя насквозь вижу, — гордо возлежащая на больничных подушках бледная Алина указала «козой» из указательного и среднего пальцев сначала на свои глаза, а потом на сидящего на краю кровати Алекса.

— Но я вижусь с тобой! — возмутился Алекс. — С чего мне нужно встречаться с кем-то ещё?

— С того, что я лежу в больничке, и без понятия, когда из неё выйду, и выйду ли вообще, — сурово ответила Алина. — А ты молодой, здоровый, тебе секс нужен!

— Боже, Алина, какой ещё секс? Не нужен мне никакой секс, смотри, что у меня есть, — рассмеялся Алекс, помахав перед лицом Алины правой рукой.

— Слушай, я серьёзно, встреться с кем-нибудь! Ты же потом сам меня будешь обвинять в том, что из-за меня у тебя нет никакой жизни! — продолжала настаивать Алина.

— И с кем я интересно встречусь? Алин, ты переоцениваешь мою коммуникабельность. — Алекс бросил взгляд на радостное лицо Анны, и поправил одеяло, укрывающее бездвижные Алинины ноги.

— Ничего подобного. У тебя есть сайт знакомств и куча парней, с которыми ты когда-то развлекался. Вспомни толстячка, с которым отжигал в сторис. И вообще, чувак, когда ты в клубе последний раз был? Всё, иди к чёрту. — Алина указала пальцем на дверь и кивнула кому-то за спиной Алекса, — меня тут снова исследовать будут.

Грузная суровая медсестра проводила Алекса недовольным взглядом. Видно было, что Алекс ей не нравится, сильно не нравится. Интересно, почему? Уж не потому ли, что приносит Алине сигареты, которыми она прокурила всю палату?

Выйдя из больницы, Алекс обнаружил голосовое сообщение на своём айфоне. Сообщение было от Саши. Задорным голосом он сетовал, что Алекс куда-то пропал, целую вечность его уже не видно ни на одной тусовке, и говорил, что пора выходить из сумрака. Приглашал в гости.

«Наверное, секс с Димасиком у Андрюшки на тусе так и не перетёк во что-то серьёзное» — подумал Алекс, и записал ответное голосовое сообщение.

Раз Алина так хочет, чтобы он ей изменил — пусть так и будет. Пусть потом не жалеет, сама виновата!

20. Чудо

С Сашей Алекс познакомился на закрытой гей-вечеринке, проходившей на загородной даче одного из участников. Похожий на пухленького шаловливого херувимчика, будто сошедшего с полотен Рафаэля, Саша жил в однушке в центре и работал в банке, без стеснения рассказывая, как именно туда попал.

В жизненных удовольствиях Саша себя ничем не ограничивал — он любил девушек, любил парней, но больше всего — себя. Ухоженный, даже зимой загорелый после посещения солярия, он источал радушие и еле уловимые, сладкие волны похоти. Любил путешествовать, и беззастенчиво рассказывать о своих приключениях — с негром, мулатом, китайцем. В отличие от Алекса, был совершенно аполитичен.

Безумно любил маленьких детей — у Саши было двое племянников-дошколят. «Как можно быть толстым,