Вторжение - Сергей Леопольдович Леонтьев

убедить ее остаться дома. – Я такой же член команды и тоже хочу помочь Николаю. И все-таки, Андрей, ты уверен, что Коля там?

– Не на сто процентов, но пока все говорит в пользу этой версии. А другой у нас все равно нет.

На следующий день, с прикрытыми от бдительного взора гаишников пулевыми отверстиями в кузове автомобиля и с картонкой вместо заднего стекла, Андрей подобрал Марину и Вовку около дома Неодинокого, заехал за Оксаной в институт и направился за город по уже знакомому маршруту.

Глава 37

Коля был доволен собой. Проявив небывалую выдержку, он перенес все издевательства медицинского осмотра и даже электроэнцефалограмму безропотно стерпел. Доктору результаты не понравились, пленку дважды переснимали, процедура затянулась, но Николай мужественно держался, лежал и, подражая другим пациентам, бессмысленно пялился в потолок. Зато его больше не привязывали к кровати, выдали одежду (хлопчатобумажную черную куртку и такие же штаны, все не новое, многократно стиранное, но чистое) и перевели в другой корпус. Здесь уже ничего не напоминало больницу. Большой зал, на всю длину помещения, без перегородок. В конце зала несколько писсуаров и седалищ, также без дверей и перегородок. Несколько рядов деревянных грубо сколоченных полатей в три яруса, с тонкими матрасами, подушками, набитыми чем угодно, только не пухом, и дырявыми покрывалами. Постельного белья не было. На полатях лежали не раздеваясь, и ужасно воняло потом. Вдоль рядов каждые два или три часа проходили охранники с автоматами. Точнее Коля определить не мог: часы у него забрали. На всех полатях были номера. На Колиных – второй ряд, пятнадцатая стойка, третий ярус – номер сто восемь. И на черных куртках у людей были номера. «Номерные» – так Николай назвал таких же, как он, пленников, мужчин в возрасте от двадцати до сорока. Номерные вели себя странно. Большую часть времени лежали молча, с открытыми глазами, не спали. Вставали только по команде охранников. Даже в туалет, к писсуарам и седалищам, ходили строем, по команде. «Первый ряд, нижний ярус, встать! На-ле-во! Шагом марш!» Молча вставали, поворачивались, шли.

Три раза в день их кормили. Так же поднимали по рядам, вели в столовую, в отдельное здание на улице. Кормили сытно, но невкусно и однообразно: перловой кашей, макаронами с тушенкой и супом из рыбных консервов. Хлеб давали толстыми ломтями, без ограничений.

Три раза в день были тренировки. Какая-то армейская подготовка, типа «школа молодого бойца». Стрельба из автоматов, только вхолостую, без патронов. Бросание гранаты, тоже без взрывателя. Преодоление полосы препятствий. И все это надо было исполнять в дурацких зеленых комбинезонах, чем-то средним между гражданским противочумным и общевойсковым костюмом химической защиты, который Коля надевал во время военных сборов в институте, и в не менее дурацких шлемах с огромными выпученными линзами. Люди в этих комбинезонах и шлемах превращались в жутких неземных тварей, встретишь вечером на улице – заикой останешься. Комбинезоны были тяжелыми, неудобными, сковывали движения. Кроме того, не пропускали воздух, из-за чего после тренировок одежда становилась мокрой от пота, хоть выжимай.

Командовал на тренировках бородатый тип в возрасте, но подтянутый и хорошо подготовленный. Коля видел, как он охранников приемам учил и один против троих дрался. Охранники звали его Горняк, и почему-то этот тип Коле показался знакомым. Как будто видел его раньше, и шрам над левой бровью видел, но где и когда – вспомнить не мог.

Тренирующихся пленников со всех сторон окружали автоматчики, не убежишь. Никто, впрочем, и не пытался, приказы Горняка и его помощников выполняли беспрекословно. Коля тоже выполнял и потихоньку осматривался. Территорию окружал высокий забор с колючей проволокой. На углу – вышка с охранником и пулеметом. Вероятно, пулеметом: снизу виден был только длинный ствол. Два корпуса, один трехэтажный – видимо, медицинский, откуда Колю перевели, – второй двухэтажный. На первом этаже уже знакомый зал с деревянными полатями, на втором неизвестно что. Отдельное здание столовой и несколько хозяйственных построек. Около одной дежурят вооруженные охранники, должно быть, там что-то важное. Три прудика, соединенные ручьем. И два штабеля бетонных блоков, видимо, оставленных при строительстве. Да, не разбежишься. Но безвыходных ситуаций не бывает, это Коля знал твердо.

* * *

Вовка ловко спустился вниз и повис на толстой ветке над головой Андрея.

– Прыгай, я страхую.

Андрей подхватил мальчика, смягчая приземление. В зубах Вовка держал ученическую тетрадь.

– Все зарисовал, – выпалил он, отдавая тетрадь Марине. – А что там делается!

– Потом расскажешь. Смываемся отсюда, неизвестно, как далеко у них патрули заходят, и тебя на дереве могли заметить.

Они побежали к шоссе, на котором оставили машину.

– Ты Колю видел? – спросила Марина на бегу.

– Может, видел, только я не уверен…

Глава 38

Звонок по городской линии раздался в кабинете Полковника в восемь тридцать утра. Звонили сюда редко, тем более в такую рань. Номер телефона знали немногие: куратор да еще два-три человека. Но куратор выходил на связь после пяти. Полковник с недоумением посмотрел на телефон, снял трубку.

– Говорите!

На проводе был Эскулап, главный врач второй психиатрической больницы.

– Ко мне тут приезжал Сергеев, заведующий отделением скорой помощи.

– Ну и что?

– Меня уже не было, я домой уехал. Он с вахтером разговаривал.

– Ну и?

– Интересовался вашей машиной, от вас как раз пациента привезли. А когда ваша машина выехала, он за ней следом на своей поехал.

– Ты откуда знаешь?

– Вахтер у меня бдительный, мент бывший. Вышел, посмотрел. И номер машины Сергеева записал.

– Когда это было?

– Позавчера.

– Так чего же ты вчера не позвонил?

Вопрос был задан тихим, ровным голосом, но телефонная трубка в руке главного врача задрожала, ладонь стала липкой и мокрой от пота.

– Меня вчера на работе не было, – начал оправдываться Эскулап, – приболел…

– Приболел? – рявкнула трубка. – Напился опять как свинья!

На линии повисло зловещее молчание.

– Але, – робко произнес главный врач. – Але…

– Номер диктуй. Какая модель?

– Вазовская «тройка» желтого цвета.

Записав номер, Полковник нажал на клавишу селектора.

– Горняка ко мне, срочно!

Горняк вырос в двери кабинета меньше чем через полминуты. Как всегда, подтянутый, в надраенных яловых сапогах, в выглаженной и застегнутой на все пуговицы форме без знаков отличия, с аккуратно подстриженной бородкой.

– Машина, которую твои люди позавчера упустили, была третьей модели? – спросил Полковник, не предлагая вошедшему сесть.

– Так точно, двадцать один ноль три.

– Желтая?

– Возможно, темно было, номер-то едва разглядели, в двух последних цифрах сомневаются.

– Чья машина, установили?

– Сделали запрос, но нужно время, чтобы все возможные варианты пробить.

– Номер этот?

Полковник протянул