Тень Лучезарного - Сергей Малицкий

– Чем они ему не угодили? – хмыкнула, но хмыкнула устало и почти безразлично Бета. Чем ближе становилась серая пелена, стены мглы, что отмечала начало Светлой Пустоши и перегораживала русло Му, тем яростнее становились порывы ветра, и старшая сестра Телы пыталась укрыться от его порывов, затянуть плотнее платок на горле.

– Не угодили бы, не старался бы он ради них, – прошептал Моллис. – Но после того, что я уже там видел, это беспокоит меня меньше всего. Шла бы ты, госпожа, к детям. Да оберегала их. Всех укутали амулетами? Я скупил в Эбаббаре все, что было! Вот уж не думал, что попаду в такую мерзость, что даже кораблик мой будет стонать… Всех оберегли?

– Всех, – кивнула Бета. – Но к детям я не пойду. Там и без меня хватает старателей. И моих детей там нет. Моя дочь уже выросла. Своих детей родила. Так что я здесь посижу. Посмотреть хочу. Сколько отсюда до Эбаббара?

– По течению, так что все одно доплывем, – ухмыльнулся Моллис. – Раньше сказал бы, что три сотни лиг пройдем за пару дней, а по той погодке, что нам предстоит, может и в неделю затянуться. Но ты не волнуйся, госпожа, припас есть, кораблик у нас бойкий. Да и трудность тут не во времени, а в страхе.

– А что, твои морячки не помогут? – скривила губы Бета. – Они же парни закаленные, хоть и черны лицом. Или я обманулась?

– В нутро людям смотри, – посоветовал Моллис. – Главное, чтобы там черноты не было. Впрочем, кажется, и среди вас нет черных на нутро. Иначе мой корабль не принял бы поганца.

– Есть, – чуть слышно прошептала Лава.

– Хотя Син… – задумался Моллис.

– Что сказал Син? – спросил Литус, когда пауза затянулась.

– Что? – словно очнулся Моллис. – Син сказал, что материнство крепче любого амулета. Даже последняя дрянь, когда рожает ребенка, становится подобна Энки. Имеет возможность выплеснуть из себя всю погань и очиститься. Очищается, и если гадость внутри не копит, так и будет жить. И уж во всяком случае, если есть в ней любовь к ее чадам, то вытерпит ее мой корабль. Вытерпит, а возможно, и поможет ей в чем-то. Ну, в крайнем случае, выворотит ее наизнанку, но от тошноты еще никто не умирал.

– Это вы о ком сейчас говорите? – нахмурилась Бета. – Никого там у нас не тошнит. Ни сестру мою, ни семь племянниц королей и князей, ни пятерых принцесс, у одной из которых погиб муж. И дети устали, почти все уже спят.

– Пусть спят, – буркнул Моллис. – Главное, чтобы сны страшные не видели. А то ведь будить придется.

– Когда ты видел Сина? – спросила Лава. – Моллис! Когда ты видел Сина?

– Четыре дня назад, – ответил Моллис. – Ранним утром. На рассвете. Через три дня после того, как случилась эта непонятная зимняя гроза. И пусть меня раздерут морские демоны, если я понимаю, как это случилось. Он стоял на корме, вон там, где стоит сейчас Шупа. А кораблик наш как раз чалился к эбаббарской пристани. Уговор был, что я приду к Утису, но я ждал вести, знака, но не его самого.

– Четыре дня назад он был еще в Утисе, – не поняла Лава. – Ходил вокруг шатра, бормотал что-то. Я слышала. Он каждый день ходил. Ходил, иногда замирал. Я даже приучилась слушать его шаги сквозь сон.

– Старик? – спросила, ежась, Бета. – Седой, но еще крепкий? С молодой кожей на скулах, но с пропастью прожитого в глазах? Пять дней назад ранним утром появился у нас на привале. Мы только-только ушли из Хонора. Остановились у дозорной башни, попали под налет отряда ордынцев. Пришлось помахать мечами, кое-кто даже и от ран не уберегся. Под утро это случилось. Ордынцы налетели, как воронье, но мы отбились, дозорные помогли.

– Охраны не было у вас? – спросил Литус.

– Ты знаешь, что творится на юге? – напрягла скулы Бета. – Я узнаю тебя, ты ведь бастард короля Эбаббара. Где ж ты пропадал столько лет… Впрочем, мое ли это дело? У нас была охрана. Десять стражников. Они полегли в той схватке. А больше… Сейчас в трюме среди прочих принцесса Аштарака – Папилия Скутум, урожденная Тимпанум. Ты помнишь ее мужа? Принца Араманы – Скутума? Он взял серебряный рог на последней ярмарке за меткость стрельбы. Ну точно! – рассмеялась Бета. – И подарил его тебе, Лава Арундо.

– Я вернула ему подарок, – ответила Лава.

– Не мое дело, – махнула рукой Бета. – Вервекс погиб. Но никто не утешает Папилию, хотя она осталась одна с ребенком, и ее отец, князь Аштарака – тоже мертв. Каждая из тех, кто укладывает детей, может уже быть вдовой, не зная об этом!

– Все вернется, – сказал Литус. – Даже если удастся сберечь только этих детей, с них начнутся новые королевства и новые княжества.

– Может быть, – закрыла глаза и прислонилась к перилам Бета. – Я сама так говорю себе каждый день. Хотя порой отчаяние, кажется, побеждает меня. Так и тогда. Мы укрывали детей в самой башне. Потом, когда схватка закончилась, я поднялась наверх и увидела там старика. Хотя его там и не было раньше. Я уж подумала, не Энки ли к нам явился?

– Не Энки, – заверил ее Литус.

– Подождите! – замахал руками Джокус, отчего мостик сразу стал тесным. – Так то, что я видел в шатре, не было фокусом или обманом? Как это? Он что? Птица? Ну, может быть, колдун. Но так и та же Аментия, принцесса Утиса, тоже всякое слепить может магией. Не знаю, как в Эбаббаре, а наколдовать через реку в фидентском замке что-то, находясь в утисском замке – легко. Но это будет только призрак!

– Я обнял его! – рявкнул Моллис. – А амулетов у меня на шее и на руках столько, что можно укрыть ими целый дозор атерских вояк! Но я обнял Сина и даже почувствовал его объятия. И он сказал мне, что я должен идти в Утис, встречать там высокого воина в компании с красивой девушкой и принцем Фиденты и везти их в Эбаббар! Да еще принять на борт два десятка вельможных персон с детьми, но без слуг. И уж их мне следует доставить в Аббуту, а еще лучше в Тимор. Хотя посмотрим, что с рекой. У Тимора Азу, по слухам, иногда бывает мелка. Да и пороги там.

– Я гляжу, ты не только отчаянный мореход, но и рекоход? – усмехнулся Литус. – Говорят, ни одна барка уже годы не проходит севернее Эбаббара.

– На юг прорваться нельзя? – спросила Лава. – Ведь южные города по западному берегу моря Тамту не захвачены ордынцами?

– Пока нет, – вздохнул капитан. – Но устье Му кишит ордынцами. Да и по западному берегу их отряды разгуливают как в родной степи. Только в Тимор.

– Моя дочь герцогиня Обстинара! – веско заметила Бета. – Почти королева Обстинара, но кто теперь сомневается, что она будет ею? С нами принцесса Ламелла – она сестра герцога Тимора Адамаса! Или он уже коронован? Наконец, с нами дети павшего герцога Раппу – Лентуса. Мои племянники и племянники Телы. И твои племянники тоже, Литус Тацит! Но и у них есть родня в Тиморе! Герцогиня Регина – их родная тетка!

– Все переплелось в атерских и араманских домах, – покачал головой Джокус.

– И в каламских, – прошептала Лава.

– И я тоже касалась руки старика, которого вы называете Сином, – добавила Бета. – Я осязала его. С нами Лацерта Скутум, принцесса Араманы, она сведуща в магии. Так вот она тоже видела его и уверяет, что морока не было. Он и в самом деле появился в башне.