Кукольная лавка попаданки из фэнтези - Катерина Тумас

Кот помолчал, задумался, переваривая. А потом посмотрел на меня и осторожно спросил:

— А где сейчас Вальдерис?

Я печально улыбнулась той говорящей улыбкой, по которой его судьбу можно сразу понять, и ответила:

— Когда погиб почти весь мой клан, он… тоже. Прикрыл меня, спас. Я только успела попросить его присмотреть за моими близкими по ту сторону. Так что его душа помогла им в целости добраться до следующего мира. А то в родном эльфам были не рады.

Я немного помолчала и добавила тихо:

— Вот мы и решили, что надо уходить, нет смысла оставаться после на реинкарнацию тут же, начинать новый круг там, где тебе не место... И я бы ушла вслед за ними, если бы нашла эту дорогу. Но теперь я на Земле. Ушла другим путём, получается.

Вздохнув и позволив себе на секунду с головой нырнуть в печаль и безысходность, я снова показалась на поверхности реальности и со всей силы погребла к берегу. Тому, что зовётся “настоящее и будущее”. Груз прошлого не потопит меня, ни за что.

— Погоди Коть, — нахмурилась я, встряхнувшись, — а почему, если ты, сильный и стал противоположно слабым, попав на Землю…  почему я осталась прежняя?

— А потому, — назидательно ответил пушистик, подхватывая изменившееся настроение, — что ты была близка к середине. Если середину отразить зеркально, то она там же и останется. Ну, почти. Ты стала либо чуть слабее, либо чуть сильнее. Зависит от того, с какой стороны от точной середины ты располагалась раньше. Что близко — это понятно. Не понятно — на сколько. А вообще, по-моему, идеальный вариант, без радикальных изменений.

— Но середина относительно чего? — не поняла я.

— Не знаю… — протянул лениво Император, потягиваясь попой кверху. — Но если речь о силе магии, думаю, что-то про это, ведь так? —  И хитренько приоткрыл в мою сторону один глаз.

Я фыркнула. умника из себя строит.. И откуда вообще эта теория про отражение силы? Что за ерунда? Откуда Коть выкопал идею, что сильные на Земле слабеют? Ведь тогда слабые должны становиться сильными… Я недоверчиво посмотрела на Императора. Он словил мой взгляд и ответил:

— Можешь не верить. Но я стал таким чувствительным к магии, что глупо было бы не доверять моему мнению по этому вопросу.

Я приподняла бровь. Нет, ну, в чем-то он прав. Ой, да и не важно вообще. Важное другое: кот-Император поделился со мной чем-то сокровенным. А значит, мы стали чуть ближе.

А ещё-о-о!.. Подвёл разговор ровно туда, куда мне было нужно, хе-хе. Так что после его хвастовства о гиперчувствительности, мне не составило труда уболтать его пройтись по зданию и подтвердить или опровергнуть мои выводы про духа.

И да, Коть тоже сказал, что никаких “эманаций зла и негативных излучений” здесь нет. Только неприятная гнетущая атмосферка ещё проступает под внешним обновлённым лоском. Собственно, реально подтвердил — у меня сложилось такое же впечатление. И кстати, даже не затребовал за своё экспертное мнение лакомство. Просто остался доволен выполненной задачей. А я только рада.

— Что ж, бутылочный дух, — сказала я глазу за стеклом, — сегодня мы с тобой, наконец, познакомимся. И с шансами завтра ты переедешь в новое тело.

По выражению глаза я поняла, что моё “с шансами” кажется духу пустыми запугиваниями. Раскусил, что я добрячка?

— Не боишься, что я увижу о тебе что-нибудь нелицеприятное? — съехидничала я , укладываясь на подушку, с которой смахнула хвост примостившегося, как обычно, рядом Императора. — О, так тебе, я погляжу, нечего скрывать? Хорошо, давай взглянем.

Папа ведёт меня к себе на работу. Он у меня большой и сильный строитель! А мне сандалики жмут всю дорогу, но я молчу, а то папа расстроится и отправит домой, а я очень хочу посмотреть на его работу!

— Вот, это будет магазин игрушек, — гордо провозглашает папа, поводя рукой.

Перед нами строительная площадка с наполовину возведёнными стенами. Но я не вижу детали, всё как-то размыто. Люди в странных, однако как будто привычных мне, одеждах, много дерева вокруг.

— Смотри, сынок, с чего начинается то, чему суждено жить столетиями.

Я только хлопаю с восторгом глазами и не в силах ничего ответить.

— У каждого здания есть фундамент. Чем он основательней, тем дольше простоит само сооружение, — продолжал вдохновенно отец. — И не важно, каким бы высоким его не построили, когда-то, в самом начале, оно тоже было маленьким, прямо как ты сейчас, — он присел рядом и щёлкнул меня по носу. — Но скоро и ты, и этот дом вырастите и начнёте жить своей жизнью, вдали от строителей, которые вас возвели. Ты понимаешь, о чём я?

Всё очарование происходящего померкло для меня. Я опускаю голову и грустно произношу:

— Вы с мамой хотите бросить меня?

— Нет, — смеётся отец, — что ты такое говоришь! Когда придёт время, ты сам перестанешь в нас нуждаться. А до тех пор мы вместе построим твой фундамент как можно более устойчивым. Именно поэтому мама так опекает тебя. Не злись на неё больше, ладно? Очень важно заложить здоровье и хорошие привычки с детства. Поминаешь?

— Не хочу становиться взрослым! — хныкаю я, ещё больше расстроившись из-за неоправданно весёлой реакции родителя на мои переживания. Он улыбается с грустью в глазах и вздыхает.

— Рано или поздно — придётся.

Ещё рано! Я тяну руки вверх к его лицу, пытаясь ухватить начавший размываться образ. Но мои пальцы проходят насквозь и хватают чью-то руку. Я поднимаю глаза и вижу, что перед моими глазами женская кисть с тонкими бледными пальцами. Мама? Почему ты в чёрном? А где папа? Сзади? Где? А... почему он лежит и не двигается?..

Папа… умер?

Мы отворачиваемся от гроба и идём в то самое здание, которое построил мой отец. Но теперь оно полностью закончено и сверкает новенькими чистыми стёклами. Проходим в дверь, минуем коридорчик и оказываемся в первом зале. Тут везде яркие игрушки. Навевают те же ощущения, что и строители ранее. Странные, сплошь деревянные, куклы с круглыми головами и плоскими лицами, солдатики, щелкунчики, но вроде бы ничего не кажется необычным. Мама проводит меня в дальний зал, садит на стул и говорит ждать её. Ничего трогать нельзя.

Я поднимаю глаза, а вокруг снуют дети. И когда успели набежать? И взрослых много, но я никого не знаю. Однако кажется, что это всё моя мама, просто по разному одета. И она уделяет внимание всем детям сразу. Всем, но не мне.Я же просто сижу тут целыми днями, пока она работает продавщицей в этом магазине.

Когда папа “оставил нас”, как говорила мама, она пошла на работу. Но в одиночку меня оставить было нельзя. Так и приходилось мне всё время сидеть тут, то в одном зале, то в другом, без возможности вообще хоть чем-то заняться.

Вздохнув воспоминаниям, я спрыгиваю со стула и начинаю ходить вокруг него. Может сегодня снова попробовать сбежать? Вчера мама не засекла, что меня не было целый час, а может больше, не знаю, я ещё ребёнок — не понимаю часы. Так может снова попробовать?