Параллели Зазеркалья - Руслан Юрьев

Улыбка.

– Пошли, – повела она.

Мы прошли по улочке до какого-то старого отеля и вскоре оказались в комнате. Убогая спаленка с выцветшими обоями пахла табаком и дешевыми духами. На столике перед входом стояли полупустая бутылка водки и пепельница, забитая сухими окурками разных марок. Ночная бабочка.

Эмилия скинула с себя одежду, оставив одни трусики. Подошла вплотную ко мне, и ее сладкий пот вперемешку с духами, табаком и теплом стал ощущаться еще сильнее.

– Вначале – мой презент, дорогой, – промолвила она и поцеловала меня в губы, лаская горячим языком. На какое-то прекрасное мгновение я отдался этому моменту, как в сказке, но тут ударил гром, и за окном послышался шум дождя, стучавшегося в окно водяными щупальцами. Я замер. Потом все вспомнил и очнулся. Что я делаю? Как я мог?

Отпрянув от Эмилии, вытер губы тыльной стороной ладони и вышел на небольшой балкончик. Ртутный дождь вновь захлестал по моей плоти и сущности, горечь ворвалась в грудь, вытесняя жар обжигающим холодом. Мне стало обидно за то, что случилось с Ксенией, но мысли о ней быстро выветрились.

Дождь – какое это приятное ощущение! Я наслаждался этими холодными струями, они пронизывали меня и сковывали.

– … ти… прости, – донеслось до меня из глубины комнаты, и Эмилия подошла к балконной двери, – но ты должен зайти в комнату и закрыть дверь. Мне холодно, да и времени в обрез. Плюс ко всему, ты еще не заплатил.

– Мне нужно идти сейчас, – произнес я в ответ.

– Так ты, оказывается, умеешь говорить, а все это время притворялся немым. Но ты здесь уже какое-то время, а время – это деньги.

– Я ухожу.

– Он ухо-о-о-дит! Да что это такое! Ухож-у-у-у, ухож-у-у-у, больше никому и верить нельзя!

«Ухожу, ухожу… Верить… верить… верить…» – эти слова рикошетили по всему разуму, пока она продолжала скандалить. Потом какая-то волна окутала меня и…

Какой прекрасный дождь! Он просто чудесный, мне нравится до страстного безумия. Иди же! Ласкай меня и хлещи одновременно. Сладкая боль несет таинственный смысл. Хлещи меня своими прозрачными струнами. Наказывай, если так угодно. Эта девушка – кто она? Она что-то говорит про деньги, время. Зачем ей это надо? Бедная, потерянная душа во всем этом мраке. Она красива и грешна, как богиня. Ей нужна чья-то помощь.

Так помоги же ей!

Хорошо! Но как?

Забирай себе красоту, если хочешь, но освободи ее душу.

Ладно. Тогда заберу красоту, запоминая ее взгляд в последний миг, а душу освобожу, избавляя от плоти.

Наслаждение и ярость свинцом заполнили все фибры души и каждую частичку тела. Было холодно и жарко одновременно. Эмилия продолжала что-то говорить. Я вновь прошел в комнату и посмотрел на нее. Какое-то непонятное и страшное словосочетание, какой-то образ засверкал вдали на горизонте разума. Анара… Анара… Анара… Анара… Анара… Анара… потом… Кхатна… Кхатна…

Это произошло подобно вспышке от ракеты «Першинг-2», но, наверное, в миллионы раз быстрее. Затем шум дождя и чья-то упругая шея в моей руке. Я сжал немного пальцы и оттолкнул плоть. Эмилия перелетела через тумбочку и упала около кровати. На ее лице отразилась гримаса боли, рыдая, она попыталась приподняться и сесть на кровать, но следующий мощный удар кулаком по правой щеке сбил ее с ног, и она рухнула на пол, выплевывая кровь. На щеку нахлынула багровая гуща, закрашивая бледную кожу и косметику, которую она так аккуратно наложила до нашей случайной встречи в ночи. Эмилия вытерла кровь с разбитой губы, оставляя следы сукровицы. Я жаждал подарить ее красоте вечность, отнимая похотливую плоть. Хотелось разорвать ее кожу, тело, лицо, волосы, вены и освободить душу, чтобы красота, заключенная в темную физическую оболочку, не наделала больше глупостей в этом мире. Не смогла бы принести боль и страдание другому, разрушить чье-то счастье и надежды.

Мысли были охвачены какой-то ненасытной жаждой. Я не мог сформулировать какую-то иную мысль, если она вообще была. Нахлынувшее желание плотоядного хищника переполняло меня. В моей голове странным образом сочетались безумная агония и хладнокровная устремленность. Подобно тому, как этиловый эфир борной кислоты горит холодным огнем.

Вперед, во имя спасения и высокой цели. Освободи душу, не дай ей погубить еще чьи-то чувства!

Прыжок – и вот я вновь схватил проститутку за изящную, почти гусиную шею. Она прижалась к полу, отчаянно дыша. Мое резкое нападение вызвало у девушки шок, она даже закричать не могла. Балконная дверь стучала, ударяясь о проем. Шум дождя обволакивал все происходящее, подобно смерчу или… смерти. Наши глаза встретились, и настал тот момент, когда надо было это сделать.

Спасти!

Громкий телефонный звонок разрезал густой воздух. Пауза. Опять звонок, и в этот раз он ударил по моим барабанным перепонкам, пробираясь прямо внутрь. Казалось, кто-то поменял пластинку, перевернув ее в пыльном граммофоне. Стало светлее. Шум дождя не был больше слышен, и дверь перестала стучать. Что это? Я ощутил что-то теплое в своей руке. Взгляд быстро метнулся в том направлении. Вновь стало очень темно, даже еще темнее, чем прежде. Дождь ворвался и пронесся холодной электрической струной по позвоночнику и затылку.

– Блядь!

Мужчина в темном плаще стоял у кровати и смотрел на что-то в густой тени комнаты. Кроме шума дождя, хлеставшего на улице, он слышал, как медленно ударялись капли о дешевую плитку пола отеля. Капельки собирались в какую-то темную лужу подле него. Телефон продолжал звонить еще настойчивее.

Плащ рассек воздух, мужчина одним рывком оказался у дверей. Ступеньки быстро пролетели под его ногами, и он, натянув на голову капюшон, вырвался через главную дверь на улицу, словно какой-то оборотень или призрак из замка Отранто. Окажись в тот момент в дверях швейцар в ливрее, в нем была бы сейчас кровавая дыра.

Улица была залита мрачным блеском. Он побежал по ней, не ведая, куда и зачем… и вдруг улица взорвалась мириадами кровавых капель, поглотив его. Темнота…

Витрина продолжала отражать «манекен», который только что вернулся из долгого путешествия в недрах своего подсознания. Андрей с болью вырвался из колючих воспоминаний и вновь обнаружил себя стоящим в торговом центре, в этом рое снующих существ. Суета, казалось, усилилась, гул витал по всему зданию. Было жарко, но одновременно и зябко. Время жадно лезло за полдень, протягивая невидимые руки к вечеру. По телевизору в витрине показывали какой-то клип. Андрей огляделся по сторонам. Странным было то, что все вокруг сверкало яркими красками. Как будто все цвета ожили и хотели выразить себя ярче и намного резче. Вот женщина в красной блузке, и эта блузка прямо светится бурной кровью. Вот парень в зеленых кроссовках, которые растекаются по холодному каменному полу, как яркая, блестящая ряска болота. Оранжевый цвет двери кафетерия горит огнем. Серебряный цвет цепочки на шее девушки льется, как ручеек, поражая сердце жадного вампира. Фиолетовые линии ковра в витрине по соседству, как набухшие вены – вот-вот лопнут. Синий цвет глаз ребенка, как бурлящие воды океана.