Мир вне закона - Илья Новак

– Точно. Сафьяновая кожа.

– Слушай, дашь мне их, ладно?

– С чего бы это?

– Так ведь я тебя спасла.

– От этих людей на площади?

– Ну да. Дашь сапоги?

– А кто они? Стражники?

– Сам ты стражник. Откуда они возьмутся в нашей реальности? Это наемники Свена Гленсуса.

«А это кто такой?» – хотел спросить я, но тут в моей голове раздался надсадный вой, быстро перешедший в визг и смолкнувший так же неожиданно, как и начался. Я чуть не свалился на голову спутницы и лишь в последний момент успел схватиться за перекладину.

– Атмосфера реальности Гермениса так насыщена кислородом, что непривычному человеку он бьет в голову, наполняя кровь сверх меры, и это приводит к опьянению, как от вина, – затараторил писклявый голосок в моей голове. – Цитата: «Всеобщая опись реальностей» – том восемьдесят девятый, страница сто двадцать шестая, второй абзац с конца. Что со мной происходит? Организм-носитель, вы слышите мен-я-я?!

– Слышу! – произнес я, морщась, и голос стих.

– Слышишь, тогда почему не отвечаешь? – спросила снизу незнакомка. Кажется, она что-то говорила на протяжении вспышки активности Советчика.

– Ты что-то хотела? – уточнил я, все еще морщась. В голове гудело.

– Слушай, паря, ты действительно псих? Я спросила – как насчет сапог?

– Так что там насчет сапог?

– Отдашь их мне?

– То есть подарить?

– Ну, наконец-то просек. Даже не верится!

– А что, сапоги такая ценность в вашей реальности?

– В нашей, новичок, в нашей! Если успел заметить, ты тоже здесь, и выбраться отсюда не сможешь.

Я мысленно усмехнулся и, скосив глаза, посмотрел на светящийся циферблат таймера. 15.15.02.

– Ты не ответила. Почему сапоги так ценны?

– Не сапоги – кожа вообще. Материю-то мы делаем, хоть и паршивую, но подходящих животных, с которых можно спустить шкуру, здесь нет.

– Что-то мне не хочется дарить тебе сапоги, – заявил я, подумав.

– Ах так? Тогда стой, дальше ты не спускаешься. Двигай назад, понял?

– Какая ты настырная, – сказал я. – Может, они на тебя и не налезут.

– У меня тридцать шестой размер, – обиделась девица. – И вообще, сапоги мне нужны для брата.

Тут меня осенила свежая идея, и я сказал:

– Ну ладно, договорились.

Она явно обрадовалась, не надеясь, по-видимому, отнять у меня сапоги силой.

– Вот и хоро…

– За поцелуй, – добавил я.

– Что? – удивилась она. – Чего?

– По-це-луй, – раздельно повторил я. – Знаешь, что это такое? Ты целоваться вообще умеешь?

– Умею! – отрезала девица и, немного подумав, согласилась: – Ну… и черт с тобой.

– Только ты вначале хорошенько умойся, – добавил я.

– Ах ты, скотина! – произнес возмущенный голос снизу.

– Ну что ты, солнышко, – примирительно сказал я. – Зачем такие слова? Не сердись, кожаные сапоги стоят того. Лет-то тебе сколько?

– Я тебе не солнце, и сколько мне лет, не твое дело! Стой!

– Почему – стой?

– Пришли.

– Да? И что дальше?

– Теперь надо прыгать.

Я посмотрел вниз. Там виднелась большая бесформенная куча, но что это такое, было не понять.

– Ты уверена? – спросил я.

Не отвечая, она прыгнула. Звука удара обо что-то твердое не последовало, но это еще ничего не значило. Прыгать вот так запросто, в темноту, в полную неизвестность, совершенно не хотелось, но в этот момент сверху донесся приглушенный скрип, и я поднял голову. Далеко вверху обозначился квадрат тусклого света – там кто-то открыл люк. Это решило дело, и я прыгнул…

…На спутницу, лежащую лицом вверх на большой куче тряпья. Я упал рядом с ней, растопырив руки. Правая рука опустилась на ее грудь. Девица громко выдохнула и сказала:

– Ах ты!.. – после чего быстро отодвинулась.

– Уиш, – поспешно представился я. – Уиш Салоник.

– Прими мое соболезнование, – сердито ответила она и, повернувшись, соскользнула вниз.

Я последовал ее примеру.

Мы стояли на каменном полу длинного, широкого, тускло освещенного коридора, дальний конец которого терялся в темноте. Слышались плач младенцев, кашель, тихие голоса, бормотание, звяканье, шарканье ног и множество других звуков. То тут, то там горели свечи и факелы, в их неровном свете проступало множество людей, в основном сидящих под стенами.

– Это чего? – спросил я.

– Норы, – ответила она.

– Я вижу, что это не горный хребет. Откуда это взялось?

– Кто его знает… Может, когда-то давно вырыли одноглазые…

– Одноглазые? Кто это?

– Кто, кто! Местные.

– А! Циклопы, – догадался я. – Значит, одноглазые? Они тоже живут в городе?

– Очень мало. Ссыльные почти вытеснили их.

– А что здесь делают все эти люди?

– То же, что и мы. Прячутся.

– От кого?

– Ты что, совсем двинулся? От людей с самострелами.

– Я просто пытаюсь как можно четче прояснить для себя обстановку. Значит, от наемников Глена Свенсуса. Или Свена Гленсуса? Ну хорошо, кто такой этот Гленсус?

– Давай сапоги, Рыжий, – хмуро сказала она.

– А поцелуй?

– Будет тебе поцелуй.

– Ха! Сначала умойся.

– Сукин сын!

Она пошла по коридору, и я поспешно двинулся за ней. Люди, сидящие под стенами, не обращали на нас внимания.

– И кого ищут эти наемники? – продолжал спрашивать я. – Ради чего облава?

– Не знаю! – отрезала она. – Не знаю и знать не хочу… – И тут же с чисто женской логикой добавила: – Может быть, они ищут меня. Может быть, этот скотина Гленсус хочет на мне жениться.

– Местный большой босс хочет на тебе жениться? Ты уверена? Я нахожу, что в это трудно поверить.

Она покосилась на меня и пробормотала что-то вроде «сам хорош».

– А как тебя зовут, лучшая девушка Ссылки? – спросил я, и тут, словно в ответ, справа раздалось:

– Эй, Лата, кого это ты подцепила?

– А, черт! – пробормотала моя спутница. – Ведь говорила – отдай сапоги.