Хозяин моего дома - Кэтрин Полански

В Цюрих вернулись уже за полночь.

Еще пару часов пришлось потратить на ванну – они были все с ног до головы залиты шампанским, – так что спать улеглись очень поздно. Уставшая Энди уснула, едва опустив голову на подушку. От Эварда же сон убегал: в ушах звенело, казалось, что все вокруг продолжает содрогаться, как во время гонки.

К тому же какая-то важная мысль маячила на самом краешке сознания, но не выходила на свет. Как соринка в глазу…

Эвард поворочался, посмотрел в потолок… Припомнить не удавалось. Вздохнув, он встал с постели и вышел на террасу.

Половинка луны повисла над Гларусом, серебристая дорожка дрожала на темной глади озера. Тишина казалась оглушающей.

Граф присел на перила, его взгляд бездумно скользил по островерхим крышам старого города.

Что же это было? Что?

Азартная гонка, эмоции бьют через край…

Победа, шампанское, ресторан…

Ресторан… Его вопрос про гонки… Энди после этого неосторожного вопроса: взгляд внутрь себя… Неужели она поняла, догадалась? Или нет?

Если поняла, почему ничего не сказала?

Вопросы, вопросы без ответов…

Прошло уже почти три недели, как они вернулись в Лондон.

Эвард долго стоял на мосту, глядя на серую воду Темзы. Где-то далеко как индийские слоны трубили буксиры. Под ним двигался еле-еле поток машин, похожих сверху на жучков.

Мысли текли неторопливо, как вода в реке. Энди за прошедшую неделю он практически не видел, водоворот бизнеса поглотил ее всю, без остатка.

Пожалуй, он сможет прижиться здесь. Он три часа бродил по городу, проходил мимо японских забегаловок, китайских ресторанчиков, киосков, музеев, офисов… Он смотрел на город, слушал мир будущего, ставший миром настоящего, и примерял его на себя, как примеряют новую обувь. Ничего, что сначала можно натереть мозоли; обувь разнашивается и становится гораздо удобней… После двух недель пребывания здесь его прежняя жизнь казалась сном.

Эвард зажмурился и попытался вспомнить, каким был Лондон девятнадцатого века. На улицах горели газовые фонари, катили кареты, леди и джентльмены чинно прогуливались в Гайд-парке. Была неизменная «Таймс», война с Эфиопией, его чайные клиперы. Здесь же «Таймс» пишет о возможности войны в Ираке, клиперы пропали, но моря бороздят теплоходы, улицы запружены машинами… Люди поднялись в небо и выше неба, в космос. В Морвеллан-Холле Эвард завороженно смотрел передачи по каналу Discovery, все подряд. Новый мир не был чужим и незнакомым, он был не изученным до конца, и жизни не хватит, чтобы его изучить. Нашел ли он то, что искал?

Эвард знал, что будет тосковать по дому. В его времени, невзирая на скуку, была неизъяснимая прелесть. Но каждому времени свое… А здесь была Энди. И будет он с ней или нет, сознание того, что она есть в этом мире, всегда согреет его.

На его плечо легла тяжелая рука.

– Сэр, с вами все в порядке?

Граф открыл глаза и обернулся. Рядом с ним стоял мужчина лет пятидесяти, плотный, представительный, в безупречном деловом костюме, с кейсом в руке. Незнакомец тревожно смотрел на Эварда.

– Да, благодарю вас, – откликнулся тот. И поинтересовался: – Что заставило вас спросить меня об этом?

Мужчина, с облегчением улыбнувшись, поставил кейс на тротуар и облокотился о парапет.

– Вы перегнулись через перила, и у вас было такое лицо… Словом, на мгновение мне показалось, что вы сейчас броситесь вниз. Извините, я ошибся.

– Я всего лишь размышлял.

– Надеюсь, я не слишком помешал вашим размышлениям?

– О нет.

Что-то такое было в этом незнакомце. Что-то неуловимо… викторианское.

– Когда мне было семнадцать лет, – сказал мужчина, – я, верите ли, едва не сиганул с этого моста.

– Не верю, – усмехнулся Эвард, окидывая его взглядом.

– Зря. Видимость обманчива, а возраст меняет людей.

– И какова же была причина, по которой вы решили расстаться с жизнью? Простите за бестактный вопрос…

– Любовь, – патетически провозгласил незнакомец, – огромная, как мир, жгучая, как солнце! Безответная, разумеется.

– Но вы не прыгнули.

– Как видите. Здравый смысл возобладал. Позже я пришел к выводу, что только выиграл от этого. Было бы глупо и обидно потерять все возможности, которые есть у меня в этом мире.

– Вы правы, – пробормотал Эвард, – терять возможности было бы глупо.

Они помолчали. Наконец незнакомец осторожно сказал:

– Вы не подумайте, что я навязываюсь… Но я как раз шел обедать. Терпеть не могу есть в одиночестве. Может быть, вы согласитесь составить мне компанию?

– С удовольствием, – искренне сказал граф.

Ресторанчик назывался «У причала». В нем царил респектабельный дух старой доброй Англии. Вышколенные официанты, бесшумно сновавшие между столиками, принесли меню и сгинули.

– Телячья отбивная. – Незнакомец перевернул страницу. – Куриное филе в чесночном соусе. Гениально. Я претерпеваю муки выбора. Может быть, вы посоветуете?

– Сомневаюсь, что здесь готовят телятину так, как это делал старый Маккиннер в «Трех братьях»… – Граф вздохнул, вспомнив любимый свой ресторанчик, отделенный теперь от него бездной времени. – Пожалуй, я выберу форель.

– После ваших слов я охладел к телятине. Куриное филе. – Он протянул меню официанту. Тот записал заказ и растворился в полумраке. – «Три брата» – где это? Никогда не слышал о таком заведении. Впрочем, Лондон велик…

– К сожалению, его больше не существует. Сейчас в том здании располагаются офисы туристических фирм. – Эвард всего час назад проходил мимо бывшего заведения Маккиннера.

– Жаль. – Незнакомец помолчал и внезапно спохватился: – Мне ужасно неловко. Я так и не представился. Ричард Клеймор.

– Эвард Морвеллан, граф Мередит. – Имя и титул сорвались с языка прежде, чем Эвард успел удержаться.

Брови Клеймора поползли вверх.

– Граф? Вы пэр Англии?

– Именно так.

Следовало бы свернуть разговор, обратить его в шутку, но это было делом чести. Его имя – не игрушка, которую можно отбросить, не архаизм. Он – аристократ, двадцать второй граф Мередит. Никто не заставит его от этого отказаться.

– Странно, мне казалось, я знаю имена всех нынешних пэров Англии… – пробормотал Клеймор. – Впрочем, забудем.

– Всё немного сложнее, – вздохнул Эвард.

В подробности он вдаваться не стал, и Клеймор деликатно промолчал.

– Мне льстит знакомство с вами, – заявил он после паузы. – Знаете ли, многие из теперешних аристократов купили свой титул за деньги. Староанглийского духа в них ни на грамм. Чего нельзя сказать о вас.