Когда наступит вчера - Владимир Свержин

Я оторопело уставился на храброго сына древнего народа. Черный кудрявый локон выбивался из-под его шлема и кокетливо развевался на ветру.

– И-и-и… когда же это произойдет? – негромко выдавил я.

– Передовые отряды уж близ малиновой линии! – гордо проговорил Неждан Незванович. – Коли будет на то приказ, так хоть сейчас на защиту соседей, мил-друг, станем. Оградим их от недруга злого стеной червленых щитов наших! Ужо попомнят супостаты блеск мечей булатных! Не сносить им головы. А нам сносить!

– Я бы так сказал, что завтра поутру здесь уже могут накрывать стол, встречать соседей, – поправил боевого товарища Лазарь Раввинович.

– Но… – послышался возбужденный голос подставного Юшки-каана, уже, впрочем, принявшего свой привычный образ, – это невозможно!!!

– Отчего же вдруг? – сдвинул брови Неждан Незванович, смеривая взглядом статную фигуру гридня и с тоской сознавая, что прямо сейчас схлестнуться с раненым воином было бы неспортивно: – Кто ты вообще таков, чтоб пред именитыми мужами дерзостные речи держать?

– Рода я чужедальнего, – горделиво расправив плечи, начал представляться гридень, – из холодной страны Финноэстии, что на самом краю Царства Вечных Льдов. Кличут меня Финнэст, а по прозванию – Ясный Беркут, потому как всякому ясно, что кто меня обидеть удумает, на того я птицею хищной брошусь, да как есть в клочья порву! Состою я стременным при особе Юшки-каана.

– Ну, особа не особо, – протяжно заговорил Неждан Незванович, – а уж больно слова твои на похвальбу смахивают. Был бы ты чуток поздоровее – схлестнулись бы в честном бою, да там бы сразу и узрели, на кого ты, юнак желторотый, хищной птицей кидаться будешь.

– Не о том речь. – Я с возмущением перебил задиристого витязя, как обычно, подыскивающего достойный повод для схватки. – Какой, к джапанским демонам, бой!

– Ну, хошь я правую руку к поясу прикручу, одной левой биться стану?

– Уймись, Неждан! – грозно прикрикнул Светозар Святогорович. – Дай парню слово молвить! Ты говори, малый, не пужайся.

– Я и не пужаюсь, – нахохлился Финнэст. – Как сказывал уже, я при Юшке-каане состою. Так он, стало быть, только вчерашним днем в Субурбанию из-за хребта примчался, как стало ведомо, что государь-надежа и верные челядинцы – все без вести сгинули. А дотоле он у генерального мурлюкского майора гостил. Тот ему по жене свойственником приходится.

– Ну, гостил себе и гостил, – пробурчал Неждан Незванович. – Я вон намедни тоже славно погостил.

– Король Барсиад, – не обращая внимания на реплики отчаянного забияки, продолжал стременной, – Юшку-каана за Хребет послал не щи хлебать. Он, сказывают, всё твердил, что вокруг вороги злые притаились, со свету его сжить хотят. Нужна, мол, ему крепкая оборона от всех недругов. Вот о том-то в Мурлюкии и рядили. О том же Юшка-каан в Елдин и привез договор, скрепленный вислыми печатями.

– Погоди-ка, – встревоженно прервал Ясного Беркута Светозар Святогорович. – Ведь это ж у нас с королем Барсиадом договор на вечные времена против общего ворога заедино стоять. Ведь это же…

– Это значит, – четко проговаривая каждое слово, перебил его я, – что стоит первому грусскому витязю пересечь малиновую линию, откуда ни возьмись, здесь объявится мурлюкская армия. Делли, это необходимо остановить немедля! Иначе завтра Субурбанию раскатают, как площадку для гольфа.

Гнилозубый призрак беспощадной полномасштабной бойни замаячил на горизонте, заклубился серой пылью вечного забвения над золотыми куполами елдинских храмов. Ситуация, с самого первого часа казавшаяся донельзя запутанной, теперь осложнялась еще больше. Как в старом анекдоте: пессимист говорит: «Хуже некуда!» «Есть куда!» – радостно утешает его оптимист.

Само по себе исчезновение монарха со всем его двором, насколько я помнил школьный курс истории, – дело небывалое. По крайней мере при таких обстоятельствах. Ну, хорошо, отложим в сторону боярские регалии и Вадюнины притязания на престол. В конце концов, нас интересует исключительно криминальная подоплека расследуемого дела.

Есть некто, кому на руку исчезновение короля со всеми его чиновными прихлебателями. Есть у него на то свои мотивы. Будь у меня под рукой соответствующая оперативно-следственная группа, я бы, пожалуй, дал задание отработать разнообразные боковые линии вроде тайной мести, похищения с целью выкупа и тому подобную несусветицу. Бывает всякое, даже вариант с пополнением своих продовольственных запасов каким-нибудь разгулявшимся драконом не стоит окончательно сбрасывать со счетов. Но всё же, на мой взгляд, наиболее вероятна и оправданна версия незаконного завладения имуществом, так сказать, в особо крупных, буквально гигантских размерах. Попросту говоря, желание правильно распорядиться освободившимся престолом. Сядет ли на него организатор преступления или же его ставленник – вопрос открытый. Я невольно представил себе Соловья-разбойника в короне, длинной горностаевой мантии и при остальных дорогостоящих причиндалах, с которыми любят изображать монархов придворные живописцы. А почему, собственно, нет?

Много ли нужно, чтобы грабитель с большой дороги обернулся народным мстителем, не щадившим живота ближнего своего в борьбе с зажравшимися государевыми мздоимцами. Благо, под рукой есть малый джентльменский набор: и тебе дерзкий побег из застенков, и борьба с иноземцами в лице Светозара Святогоровича, и раздача награбленного бедному люду. Тут я припомнил вчерашних представителей простого народа, по единому слову Вадима без оглядки бросившихся ускорять эту самую раздачу.

Впрочем, дай волю историкам – герой из Соловья-разбойника получится поистине легендарный! Хотя, пожалуй, королем ему не быть. Наш утренний пикничок в глазах высокого начальства ударил по его рейтингу не хуже, чем паровой молот по шляпки гвоздя. И с теми же результатами. Но всё же кто бы ни был загадочный хозяин разбойничьего атамана, военные действия на территории Субурбании вряд ли ему на руку. Бандитизм, даже хорошо организованный, требует состояния хотя бы относительной стабильности, поскольку даже самая большая разбойничья шайка по силе не идет в сравнение с регулярной армией, а перебиваться с полушки на грош определенно не в духе неведомого хозяина.

«А может, он и не субурбанец вовсе? – мелькнула у меня в голове шальная мысль. – Может, он нарочно решил стравить здесь мурлюков с Грусью, чтобы потом перейти на обескровленные земли таким себе избавителем? Нет. Это уж как-то совсем…» Я не нашелся, как определить это «совсем», просто подобный расклад казался мне чересчур навороченным. В конце концов, разбойник он, видно, матерый и влиятельный, но всё же только разбойник, а не какой-нибудь там кардинал Ришелье. А может, именно поэтому он и знать не знает ни о военном союзе с Грусью, ни о таком же соглашении с мурлюками? Вряд ли! Крышу он держал высоко, стало быть, где-то близ главной кормушки круги нарезал. Должен был знать! А может быть, это и не он вовсе эту бодягу затеял? Когда трон опустел, он, понятное дело, за шанс ухватился. А затеять все мог, скажем, тот же Юшка-каан. Например, с востока в Субурбанию войдут полки короля Базилея, а с запада, где у Юшки главная вотчина, мурлюкские борцы за мир. Если подсуетиться, сойдутся они лицом к лицу на берегах реки Непрухи, обложат друг друга по матушке, да и разделят бесхозную державу между собой? Так сказать, в целях обороны от всяческого недруга. Кто в таком случае станет править новоприобретенными мурлюкскими землями? Да уж и дятлу понятно – майорский сродственник. А может, еще кто здесь крутит? Никаких гарантий, что истинный организатор грядущего бедлама попал в зону нашего внимания. Абсолютно никаких!