Лейб-гвардии майор - Дмитрий Дашко

– Ты мою беду знаешь. Помоги, пожалуйста, друзей выручить.

– Отчего ж не помочь соотечественнику? Помогу, чем в силах будет. Токмо сразу предупреждаю: непростое дело ты затеял, барин.

– Это я понимаю, но парней все равно надо спасать.

– Молодец, что в беде не оставляешь, – одобрительно отозвался драгун. – Не кажный на такое решится. За это тебе от меня и уважение будет. Но прежде, чем голову твою подставлять, я чуток расскажу, что у нас деется с дезертирами. Сам понимаешь, в Пруссии армия, как кафтан у нищего, из лоскутков собрана. Оттуда отщипнули, там оторвали, а потом вместе пришили, да так крепко – не оторвешь. А все потому, что на «орднунге», сиречь порядке, держится. Кругом один регламент, мочиться и то по нему ходим. Нарушил – на первый раз капрал тебе палок всыплет, еще нарушил – через строй пройдешь, калекой останешься. За порядком офицеры следят, а они все тут держиморды известные, привычные еще с детских лет крепостных в бараний рог крутить. А когда офицер далеко, тут уж наш брат, унтер, старается. Палка без дела не пропадает. Понятно, что некоторым солдатам от житухи такой в бега податься хочется, но и тута у пруссаков все продумано. Ежели сбежит кто из полку, так за ним охота цельная устраивается: колокола по всей округе бьют и команда особая во главе с офицером в погоню снаряжается. Как догонют – пожалеешь, что на свет появился. Хорошо, ежели на месте кончат.

– Это мне понятно. Попадаться не собираемся. Главное, друзей вызволить, а потом мы как-нибудь оторвемся. Не впервой, – заверил я.

– Тогда слухай меня, барин. Считай, что тебе повезло. Дружков твоих гусары держат. Вояки они, конечно, знатные, но такого порядка, как в армии, у них нету. За то и следует зацепиться. Но поспешать надо. Как только прибудет капитан-вербовщик, почитай, все пропало. Уже не выручишь. Рекрутов под ружьем в Потсдам доставят, а из королевской гвардии назад ходу нет.

– Лады, Александр. С этим мы разобрались. Успеть надо до приезда капитана. Но что можно сделать? Брать крепость приступом?

Драгун засмеялся:

– Шутник ты, барин. Тут хитростью брать надо, а не штурмом. Кулаками тебе, конечно, поработать придется (а они у тебя, вижу, не маленькие), но с умом. Есть у тебя одна надежа: эскадроном, что в крепости стоит, командует ротмистр из мадьяр, он когда-то сбег со службы в цесарской армии и дал деру в Пруссию. Уж не знаю, каким медом ему тута намазано, но обустроиться он решил именно здесь: строит себе дом в городе. Каменщики и прочие работные люди денег стоят, а он до денег жадный, вот и выкручивается, чем Господь сподобит: то гусар своих заставляет, то арестантов берет.

– Так, может, мне его подкупить?

– Экий ты скорый, барин. Ротмистр энтот и деньги твои заберет, и тебя тоже заарестует. Тут другой подход нужен.

Я разозлился:

– Так, может, не надо ходить вокруг да около? К чему ты тогда ротмистра упомянул?

– Нешто не ясно, барин? Ежели люди твои на строительство дома к нему попадут, то оттуда сбежать куда легче, чем из крепости. Дал по башке охране, ноги в руки, и с богом…

– Теперь понятно, а вот как сделать, чтобы мои друзья там оказались?

– А вот тут, мил человек, уже мошной придется тряхнуть. У офицера энтого всеми делами вахмистр заправляет, жид охрещенный, навроде эконома при нем состоит. Кубышку ротмистра охраняет, да и свою не забывает пополнить. Кличут этого голубчика – Финкелем. Он по своей породе тоже до денег сам не свой, но опасности от него никакой не будет. Не того стада баран. Ты ему на лапу дай, он и сделает, как попросишь.

– А может, он тогда их выпустит? За деньги, конечно.

Драгун рассмеялся.

– Финкель хучь до денег и жадный, но не дурак. Знает, что ежели вскроется что-то, то головы ему не снести. А вот ежели так обстряпать, что он вроде как и ни при чем, – совсем другая песня.

– О какой сумме идет речь?

– Того я не знаю, но могу пораспрашивать. У нас с жидом энтим есть кое-какой гешефт. Мы друг друга хорошо знаем и обо всем можем договориться.

– Меня с собой возьмешь?

– А чё ж не взять-то? Собирайся, барин, я прямо сейчас тебя с ним и сведу.

Разговор с господином Финкелем не занял много времени. Он согласился за два дуката направить на строительство дома арестантов, содержавшихся в крепостном карцере.

– Когда это произойдет?

– Да хоть завтра с утра, – пообещал Финкель. – Строительство движется медленно. Из гусар плохие работники. Господин ротмистр весьма недоволен. Он думал перевезти свою семью еще в прошлом месяце, а тут сплошные проволочки.

– Надеюсь, арестанты хорошо охраняются? – аккуратно сформулировал я вопрос, понимая, что хитрый еврей обо всем уже догадался.

Однако говорить прямым текстом мне не хотелось.

Лицо Финкеля по-прежнему оставалось бесстрастным:

– Разумеется! С каждой партией обязательно отправляются двое-трое охранников. Они вооружены фузеями и готовы пустить их в ход в любую секунду.

– Спасибо, господин Финкель. С вами приятно иметь дело, – поблагодарил я, завязывая шнурок кошелька.

– Когда мой нос чует выгодную сделку, я не могу пройти мимо, господин…

– Если хотите, можете называть меня Сержантом, – улыбнулся я.

– О, господин Сержант! Мы с вами люди военные и должны понимать друг друга с полуслова. Тогда у меня будет к вам маленькая просьба.

– Все, что в моих силах. О чем вы хотели попросить?

Вахмистр помялся и сообщил:

– Только не поубивайте никого. Не хочу греха на душу, господин Сержант. Остальное меня не касается, – дополнил он.

– А вдруг его благодетеля после этого случая по шапке взгреют? Тогда что? – спросил я у Замиры, когда мы покинули дом сговорчивого еврея.

– Да ничего. Выкрутятся. Ротмистр с Финкелем одного поля ягоды, из любой заварушки без мыла выскользнут. Поймают каких-нибудь бродяг, покажут капитану-вербовщику, на том и дело закончится. А своему начальнику Финкель наплетет, что хотел как лучше – дом-де надо достроить. Ты мне лучше скажи, как друзей освобождать будешь, господин… Сержант.

– Чапай думать будет, – мрачно пошутил я. – Пойдем лучше взглянем на хоромы ротмистра.

Одного мимолетного взгляда хватило, чтобы сделать вывод: работа над хоромами офицера продвигалась ни шатко ни валко. Вечером трудовую повинность несли трое раздетых по пояс солдат. Они при помощи канатов пытались водрузить на место каменный блок приличных размеров.

Я изучил все подходы к улице и пришел к выводу, что экипаж лучше оставить в каретном дворе, до которого буквально десять минут ходу. Не хотелось, чтобы наемный кучер что-то заподозрил.

Следующий визит я нанес в аптеку. Старичок-провизор с лицом сморщенным, как печеное яблоко, выслушав кучу жалоб на бессонницу, продал мне бутылек со снотворным.