Поезд дальше не идет - Джулия Поздно

– Это все? Или вам еще есть, что сказать? – устало и отстраненно спросила мать, в ее голосе были слышны нотки сарказма.

– Почти…– задумчиво произнесла Женька, а затем посмотрела Звягинцевой прямо в глаза. – Ты должна знать, что я всегда дорожила тобой и очень любила. Это неизменно! Но, видимо, наступило время, когда наши дороги идут в разные стороны. Поэтому, я сейчас поднимусь в свою комнату, соберу вещи и покину «отчий» дом, – грустно произнесла девушка и замолчала.

В зловещей тишине, где-то из коридора, послышались тихие всхлипывания Клавдии Ивановны, ставшей единственной свидетельницей семейной сцены.

– Ты не сделаешь этого. Я заблокирую все карты, счет в банке! Я просто перекрою тебе «кислород», – дрогнувшим голосом произнесла Ольга Сергеевна.

– Мама, неужели ты так ничего и не поняла?! – спросила Женька.

– О чем ты?

– Не в деньгах счастье! Сегодня они есть, а завтра нет! – ответила       Женька, не зная, что попала в самую точку.

На лице матери появилась какая-то жалкая улыбка. Уголки губ съехали вниз, в глазах заблестели слезы. Схватившись за голову, она вдруг зарыдала в голос.

Женька замерла на месте. За много лет, она впервые видела мать в таком состоянии.

– Мам, что с тобой?

Ответа не последовало, только материнские рыдания, перешли в всхлипывающие стоны…

Женька подбежала к матери, ни на шутку испугавшись.

– Что с тобой? Может воды?

Продолжая всхлипывать и размазывая по щекам тушь с ресниц, Ольга Сергеевна посмотрела на дочь, и произнесла:

– Меня посадят!

– Что?! За что?! – в ужасе спросила Женька и опустилась на колени, рядом с сидящей на стуле матерью.

– Воды, – прошептала Ольга Сергеевна.

Женька встала, налила из графина воды в высокий стакан с золотой каймой и подала матери.

Ольга Сергеевна взяла стакан. Ее пальцы дрожали. Она выпила воду залпом.

– Я не хотела тебе говорить об этом, думала, что все обойдется, но увы! У меня большие проблемы на работе. И своими силами я не смогу их решить, мне грозит тюрьма и надолго…– тихо произнесла мать. От железной леди не осталось и следа. Заплаканные глаза, сеть морщинок под глазами, небольшие складки у рта – напоминали о возрасте женщины и вызывали чувство жалости к ней, беззащитной и одинокой.

Женьку охватила паника. Она понимала, что каждое сказанное матерью слово – жестокая правда.

– Что произошло? – спросила она.

Ольга Сергеевна тяжело вздохнула и посмотрела на дочь.

– Если коротко – меня подставили, на очень крупную сумму. Ко всему еще фигурируют поддельные договора и многое другое…

– Но как?! Почему ты не знала об этом?

– Доверяла… И в этом моя страшная ошибка.

– И ничего нельзя сделать? Может к кому-то обраться за помощью?

Мать посмотрела на дочь, полными слез глазами и едва шевеля губами ответила:

– Ты…

– Что я? – не поняла Женька.

– Только ты можешь помочь…

– Я?! Но чем?! Как?! – воскликнула Женька и удивленно посмотрела на мать.

В гостиной воцарилась пауза. Мать не знала с чего начать.

– Почему ты молчишь…

– Жека, ты должна выйти замуж за Стаса. Только в этом случае я могу обратиться к Михаилу и попросить у него ускорить инвестиции в компанию и дать крупную сумму в долг, для исполнения мною кредитных обязательств.

Женьку словно облили холодной водой. По телу пробежала дрожь.

– Конечно, ты не обязана так поступать, – продолжила мать и жалобно посмотрела на дочь, – но тогда меня ждет ужасный сценарий: потеря репутации, суд и тюрьма на несколько лет. Я просто не переживу этого.

– Мама, не думай больше об этом. Не будет никакой тюрьмы. Я выйду замуж за Романовского, – тихо произнесла Женька, голосом полным решимости. Ее сердце учащенно билось, руки и ноги сковало холодом.

– Я знала, что ты не бросишь меня в трудную минуту. Даже не знаю, как тебя благодарить…

– О чем ты?! Разве могла я поступить иначе? Все будет хорошо… – проговорила Женька и на «ватных» ногах вышла из гостиной.

– Жека, Стас не должен узнать, что есть кто-то третий…

«Я никогда больше не увижу Леона», – подумала Женька и слезы градом полились из глаз…

Клавдия Ивановна жалостливым взглядом проводила хрупкую Женькину фигурку, поднимавшуюся по лестнице.

«Да, как же она так могла поступить с дочерью?! Лучше тюрьма – чем выдать свое дитя замуж за нелюбимого и решить такой ценой проблемы!» – качая головой, подумала Клавдия Ивановна и, тяжело ступая, направилась к входной двери. Женщина почувствовала, что ее сердце как будто сжали железными прутьями, тупая боль не давала дышать.

Она открыла входную дверь и вышла на крыльцо дома. Пронзительный холодный ветер дунул в лицо и засвистел в ушах.

«Я должна все рассказать», – последнее, о чем подумала Клавдия и потеряла сознание.

Женька сидела на кровати, уставившись в одну точку. Вот и все! Непреодолимые обстоятельства вынудили ее сделать ужасный выбор. Ее счастье махнуло крылом и скрылось за поворотом.

Телефон, лежащий на кровати, ожил и замигал синим экраном.

«Только не это, – подумала Женька, увидев на дисплее, высветившееся «Леон». – Я ничего не могу ему сказать и объяснить. – Женька решительно сбросила звонок и тут же быстро набрала сообщение и отправила его Леону, а затем отключила телефон и вынула сим-карту. – Он никогда мне этого не простит!»

– Женя! – раздался испуганный крик матери. – Быстрее! Сюда!

Женька вскочила с кровати и выбежала из комнаты. Внизу стояла растерянная мать.

– Там, у двери…– запинаясь говорила Ольга Сергеевна.

– Кто? Что? – холодея от страха, спросила Женька и побежала вниз по лестнице к матери.

– Там, кажется, Клавдия умерла…

– Все хорошо, не волнуйтесь, обычный гипертонический криз. В таком возрасте —сплошь и рядом. Скачок артериального давления и вызвал обморок. Мы сделали укол, АД постепенно восстановится, – констатировал врач скорой помощи, приехавшей по вызову.

– Благодарю, доктор. Мы так перепугались… – немного успокоившись, произнесла Звягинцева, – подумали, что она умерла.

– Ваша мама оказалась крепкой женщиной.

– Это не мама. Наша домработница.

– Извините. Обманулся некоторым сходством между вами. Сейчас ей нужно обеспечить покой.

– Может еще какие-то рекомендации? – спросила Женька.