Поцелуй Иуды - Юлия Флёри

– Что?

– Ты готова часами слушать мой пылкий бред, ты отзываешься на него, ты на него реагируешь. Но, увы, ровно в такой же степени ты не желаешь беседовать о том, что происходит сейчас. Почему?

– Ты сам ответил на свой вопрос, Магницкий.

– Когда? Не помню такого! – азартно облизнулся он.

– Вспомни, как ты пытался описать свои ощущения при взгляде на меня. Вот и получается, что тогда я жила, а сейчас существую. Я люблю вспоминать о том времени. Очень жаль, что, стоя на перепутье, я выбрала противоположную сторону. Сторону пустоты и отчуждения. Поешь и ложись отдыхать. Вечером нам нужно будет вернуться в город.

Анита пришла в себя в каком-то сарае. Бревенчатые стены, потолок, увешанный паутиной, грязный пол, на котором она лежала, прикованная наручниками к высушенной временем толстой балке. Та тянулась от пола до самого потолка. От неудобной, вынужденной позы, тело затекло и отозвалось болью, как только к ней вернулось сознание. Голова будто раскололась надвое, а во рту держался стойкий привкус крови. К горлу подступила тошнота, смешанная со страхом. Нос распух на пол-лица… Последнее, что она помнила, это удар кулаком. Сейчас она не чувствовала запахов, и, вероятно, ничего не видела одним глазом. Тело сковало ужасом, когда из-за стены донеслись глухие голоса.

– А *ули было в морду бить? Как её теперь т*хать? – громко возмущался кто-то недовольный, а вот ответ Ани не расслышала. И только следующий дальше, доводящий до паники смех заставил сердце сжаться и застучать в бешеном ритме.

Анита жалко всхлипнула и попыталась высвободиться. Наручники звякнули. Голоса за стеной стихли. И только звук шаркающих по полу стульев позволил понять, что сейчас она совершила очень большую ошибку.

За её спиной в комнату вошли двое. В панике Анита принялась без разбора дёргать опору и тянуть руки из раздирающих кожу оков. По лицу потекли слёзы беспомощности, зубы зашлись в неконтролируемой дрожи. Она вскрикнула, когда на голову надели и затянули холстяной мешок. Дышать стало сложнее, к привкусу крови добавился налёт пыли и Ани закашлялась. Страх оказался сильнее боли и Анита взвыла.

– Ну вот… так-то получше будет. – усмехнулся кто-то над ней и обратился в сторону. – ты сейчас или сначала я?

В затянувшемся молчании Ани не слышала ничего кроме ударов сердца и чужого дыхания где-то за спиной. Совсем рядом. А глубоко внутри затаилась слабая надежда, что всё это может прекратиться. Прямо сейчас. «Господи… почему он так долго молчит?..».

– Я первый. – раздалось наконец и что-то у Ани внутри оборвалось. Вера в людей, должно быть. – Не люблю мясо. – донеслись следующие слова и над головой раздался задорный смешок.

– Ну, как знаешь… – отозвался тот, что стоял ближе и вдруг отступился.

А потом Анита почувствовала прикосновение горячих пальцев и зашлась в приступе плача.

– Не надо, не надо, прошу вас! – яро шептала она сквозь слёзы. Мягкая ладонь огладила бёдра и поднялась к спине, замерла где-то в зоне лопаток. – Отпустите меня, пожалуйста. – содрогаясь от страха всем телом, взмолилась она. Ладонь проделала обратный путь.

Чуть позади слышалась слабая возня. Чужое дыхание стало напряжённым.

– Пожалуйста, пожалуйста, я прошу вас. – судорожно зашептала Ани, понимая, что весь страх спрятался под эту самую ладонь, поддаётся ей, за ней следует.

Но когда ладонь опустилась на ягодицы, а нетерпеливые пальцы стянули бельё, контроль исчез, уступая место истеричному крику.

– Не надо, пожалуйста! – зашлась она, пытаясь вырваться, и жёсткий удар пришёлся по животу.

Ани задохнулась и скрючилась от боли.

– Первым буду я. – напомнил тот, что оставался чуть позади. – Не прикасайся к ней до тех пор, пока не кончу. – предупредил будто бы с угрозой в голосе.

Ответа не последовало. Был только звук захлопывающейся двери. Следом хлопнула и вторая. «Значит, не сарай… Значит, что-то вроде охотничьего домика» – непонятно откуда возникла в её голове мысль. А тёплые ладони уже наглаживали поясницу.

– Всё хорошо, не бойся. – голос раздался ближе. Сквозь неплотную вязку холстины на кожу опускалось ровное дыхание. – Больно не будет. – закралось ощущение, будто на чужом лице зародилась несмелая улыбка. – Будет хорошо. – раздалось тихое обещание, поверить которому Ани так и не смогла.

Больно было. Вот только Анита больше не плакала. Время тянулось бесконечно. Такими же бесконечными казались и эти прикосновения. К спине, к груди, к шее. Обманчиво нежные, до отвращения тягучие. Плавные касания на бёдрах, лёгкий захват на животе. Он аккуратно поддерживал, не позволяя увернуться, не давая выскользнуть из рук. Ему нравилось брать сзади и плевать на то, что её колени давно стёрты в кровь.

Второй пришёл сразу же после первого. Снова было больно. Неловкие толчки… он то и дело сбивался с ритма, отвратно сопел и вытирал испарину со лба, прислоняясь им к её коже на спине. Унизительно. Нестерпимо.

А потом появился третий. И у Аниты перед глазами поплыл багровый туман. Она теряла сознание, а потом зачем-то приходила в себя. Третий был самым страшным. Он просил, чтобы Ани для него покричала. А потом он требовал. А потом, почувствовав себя хозяином, попросту приказывал, срываясь в этом приказе на отчаянный крик. Но Анита больше кричать не могла. Горло выдавало лишь свистящие хрипы.

Он толкался в неё членом, пальцами, какими-то предметами. Он стонал и подвывал от удовольствия. Избивал, душил и снова насиловал. Хотел растоптать, разорвать, уничтожить. Он уходил и он возвращался. Снова и снова. Он душу вы-нул! Он растоптал. Разорвал. Уничтожил.

Придя в себя в очередной раз, Ани поняла, что рядом больше никого нет. И она заплакала. От боли и бессилия. От унижения и страха. Тела не было. «Не люблю мясо» – со скоростью звука пронеслась в голове мысль. И она сейчас была тем самым мясом. Умерла. Но при этом осталась жить. Разве такое возможно?..

Анита стянула с головы мешок и попыталась оглядеться снова. Малейшее движение разбивало реальность на осколки, заставляя беззвучно выть. Пожалуй, спустя целую вечность сознание вернулось, призывая действовать, справляться, пытаться, бороться! Заставляя из последних сил держаться. И вот тогда Анита увидела, что балка имела начало и имела конец. Метрах в двух от пола… Достаточным оказалось встать и вытянуть вверх руки. И плевала она на боль! Жизнь она любила больше!

От вида разорванной кожи на запястьях Ани замутило. На то, чтобы перетерпеть слабость, ушло время. И всё это время Ани стояла, прислонившись спиной к стене, и слушала. Сначала шум в ушах, в голове… потом звуки вокруг себя. Было тихо. Теплилась надежда, что в доме больше никого нет. Набравшись смелости или вконец слетев с катушек, Анита всё же прокралась в другую комнату. Она узнала её. Это действительно было пристанище для охотников или для тех, кто заплутал в лесу, оказался во власти стихии и пережидал дождь. Точно как они с группой, когда решили прогуляться перед сном. Минимальный набор небьющейся посуды, унылые лежаки, мало напоминающие кровати. Но ведь охотники народ неприхотливый. И даже пролёжанный топчан куда лучше, чем вид на звёзды в компании диких зверей. Для тепла и уюта имелась небольшая печь и на этом, пожалуй, всё.