Семья в аренду - Анна Феррари

Сейчас я туго соображаю, и до меня не сразу доходит смысл ее слов.

Я не сдержал себя и притянул ее к себе. Попытался успокоить, но она разрыдалась еще сильнее.

Несмотря ни на что, я переживал за нее больше, чем за кого-либо в жизни. И готов сделать все, чтобы она не плакала.

Это новое для меня чувство и я не знал, как можно было назвать его, но, скорее всего, черт возьми, это была любовь.

Вера

Мне позвонили и сообщили о том, что произошла авария. Моя сестра Света пострадала и находилась в больнице Антальи. Я не могла с ней никак связаться. Ее телефон неработал, а врач толком не объяснил в каком она находится состоянии. Все, что я смогла понять из своего скудного английского, так то, что она жива и ее доставили в местную больницу. У меня словно земля ушла из-под ног, когда услышала о аварии. Не могла представить, что с ней может случиться что-то подобное.

Адрес уже выяснял Макар. Вообще, без него я бы не справилась, потому что все здравые мысли разъехались в разные стороны и внимание было рассеянным как никогда. После звонка сразу отправилась к нему, потому что только он смог бы мне помочь.

Макар сам предложил полететь к ней. Благо с самолетом не возникло сложностей и нам почти сразу дали добро на вылет. Сейчас я готова была забыть все обидные слова, которые он мне сказал пару часов назад. И все–таки мое сердце раскололось на две половинки. И пока мы ехали до аэропорта, в голове крутился вопрос: что теперь будет с нами? Надеюсь, мне удастся все исправить.

В этот раз забыла о своей фобии, возможно из-за усталости. Я посмотрела на Макара и ощутила непривычный дискомфорт. Он повесил пиджак на крючок, расслабил узел галстука. Расстегнул три верхние пуговицы на вороте рубашки, запонки на манжетах и засучил один рукав до локтя. Каждое движение давалась ему с трудом. Он тоже, как и я валился с ног.

Я не обращала внимания на перелет. Просто сидела и смотрела в окно, считая минуты до посадки.

Макар молча держал меня за руку. Сейчас я находилась в уязвлённом состоянии и подавлять свои чувства не могла. Я положила голову к нему на плечо, ища поддержки и утешения. В ответ он крепче сжал мою руку и почувствовала, как меня накрыла волна спокойствия.

Самолет приземлился, и мы сразу отправились в больницу. На стойке дежурного нам сообщили номер палаты и после небольших уговоров пропустили к ней.

Сердце билось как заведенный мотор, мысли лихорадочно путались. Я любила ее всей душой. Мне казалось, что больше никогда не увижу ее, но, когда вошла в палату, и увидела ее живой, все страхи отошли на второй план.

— Привет, дорогая. Что ты тут делаешь? — Прохрипела она словно заядлый курильщик.

— Как я рада тебя видеть.

Я кинулась к ней обниматься, правда, сделать это было сложно. Она лежала на кровати опутанная проводами и капельницей. Лицо было бледным, на лбу след от удара. Ее рука находилась в гипсе. Она попыталась приподняться, но я остановила ее.

— Лучше не двигайся. — Я взяла стул и присела рядом с ней. — Как это произошло? — Сестра прикрыла глаза, погружаясь в воспоминания.

— Нас подрезали. Помню только удар, а потом потеряла сознание. Кто-то вызвал скорую. Я еще легко отделалась, у водителя, говорят врачи, травма серьезнее.

— Ты не представляешь, как я переживала.

— Мне пришлось сказать твой номер, потому что я знала, что ты в Стамбуле. Но как тебе удалось так быстро приехать?

— Это все Макар. Мы прилетели на его самолете.

— Твой босс здесь?

— Да, ждет в коридоре.

— А он не промах. Ради сестры сотрудницы поехал в другой город, еще и ночью. В трудную минуту на него можно положиться.

— Похоже, что так, — я пожала плечами и нервно стала поправлять волосы.

В ответ Света отпустила какую-то шутку. Даже в таком состоянии, она подтрунивала надо мной и оставалась слишком любопытной.

В глубине души я надеялась, что Макар помог не просто из вежливости. Вряд ли он сделал это для любого другого своего сотрудника. Хотелось верить, что он испытывает ко мне те же чувства, что и я к нему. Хотя умом понимала — это всего лишь фантазии. Слишком наивно для правды. Тем более в памяти всплыли последние его слова, сказанные в номере. Я даже не собиралась целоваться с Метехан. Мне хотелось, чтобы он ревновал. И самой отвлечься от мыслей о Макаре. Метехан подходил на эту роль прекрасно. Но дальше ужина дело бы не зашло. Ночевать вернулась бы, как и планировала в наш номер. И когда моя жизнь перестала быть спокойной и безмятежной? Наверно, когда устроилась в Бюро или еще раньше, когда встретила его в садике.

— Обещай, что потом мне все расскажешь, — попросила сестра.

— Куда же я денусь, только поправляйся.

— Маме сообщила?

— Еще нет. Сначала надо было выяснить, что произошло.

— Не говорите Сереже. Не хочу его травмировать, — сестра напряженно вздохнула.

— Конечно, не переживай.

— Теперь не знаю сколько пробуду здесь.

— У тебя страховка?

— Да, какое-то время уйдет на восстановление. Но врачи здесь очень хорошие. — Света как-то загадочно улыбнулась.

— Как я рада видеть твою улыбку. Ты напугала меня до чертиков.

Она покачала головой и поежилась от боли.

— Тебе больно?

— Пока помогают обезболивающие, но очень хочется спать, вырубает.

В палату вошла медсестра проверить капельницу и что-то сказала на турецком.

— Она говорит, что время посещений закончено.

— Да, конечно. Тебе нужно отдыхать. Мы остановимся в отеле и завтра навестим тебя.

— Вера, спасибо.

— За, что? Разве я могла тебя оставить.

— Все наладится.

— Это точно, по–другому и быть не может.

Наш номер в Анталье был менее пафосным, но также с видом на Средиземное море. Только в темноте я слышала лишь шум волн.

— Ты уснешь? Мне побыть с тобой? — Макар занес мои вещи в номер.

— Нет, все хорошо. Я так устала, усну без проблем. Но спасибо тебе за заботу.

— Хорошо, что с ней все в порядке.

— Да, спасибо тебе за поддержку и заботу. Это очень много значит для меня.

— Вера, прости, что наговорил всякого. Не хотел тебя обидеть.

Я кивнула ему в ответ. Похоже, он действительно раскаивался.

Макар хотел что-то сказать, но затем передумал. И просто добавил:

— Спокойной ночи, Вера. — Теперь он не казался холодным и злым, скорее опечаленным.

Услышав свое имя, которое он произнес с хрипотцой, мое сердце забилось быстрее. Боже, почему меня угораздило провести ночь именно с ним? Когда я вспоминала его поцелуи, во всем теле словно разгорелся огонь. Только когда моя голова коснулась подушки, тело успокоилось, и я немедленно провалилась в столь желанный сон.