Астронавты. Отвергнутые космосом - Рина Грант

До самого возвращения она не сказала ему ни слова.

Когда вернулись на корабль, дядя Фима составлял список повреждений. Дела были не так уж плохи, главное — дождаться помощи с Земли. Тогда можно будет починить отражатель и своим ходом двинуться домой.

Или вернуться на планету, подумала Бой-Баба. У нее уже созрел план. Но сначала нужно убедить Майера. А это, понимала она теперь, вовсе не так просто.

Выйдя из дока, Бой-Баба сразу отправилась на мостик к капитану. Тот за пультом управления вводил в бортовой компьютер результаты осмотра отражателя. Рядом с ним листал распечатки инструкций штурман Йос.

— Господин капитан, — напомнила Бой-Баба, ощущая во всем теле легкость после борьбы со скафандром, — вас Кок звал. Вы его видели?

Майер обернулся к ней, посмотрел непонимающе. Хлопнул себя по лбу.

— Ну конечно! — он быстро встал, отстранил ее и пошел по коридору к жилым отсекам. Йос посмотрел ему вслед. Перевел взгляд на Бой-Бабу.

— Что-то важное?

Та пожала плечами. Йос задумался.

— Жаль Кока. Пропадает ни за грош с этим Питером. — Потянулся, встал, прошел к кофеварке. Терпеливо стоял, пока автомат наливал полный стаканчик. — А ведь у Кока на Земле семья.

— Неужели? — вежливо сказала Бой-Баба. Йос вернулся в кресло, отхлебнул из стаканчика.

— Жена, двое детей. Родственников до черта. Вот он и сбежал от них в космос, — хмыкнул штурман. — Хоть здесь они его не пытаются переделать… — Он закинул тощие ноги на пульт управления. — Хорошо прошла прогулка? — В его голосе не было интереса.

— Ага, — поняла намек Бой-Баба. — Пошла я к себе. Если кто спросит, то…

Она не закончила. Из жилого блока донесся вопль капитана Майера.

— Смерть наступила около часа назад.

Бортинженер лежал на полу, раскинув тощие ноги. Глаза закрыты, в темной щели раздвинутого в полуулыбке рта белеют зубы.

Тадефи стянула с койки желтое в бежевую полоску одеяло и накрыла им тело Кока с головой.

Бой-Баба замерла в проходе, зажав рот рукой. Остальные столпились в отсеке.

Тадефи повернулась к подбежавшему дяде Фиме:

— Нужно перенести его в медблок.

— Зачем? — еле слышно спросил Питер. Он сидел на полу возле трупа. Голова опущена, длинные жидкие волосенки закрыли лицо.

— Мы не знаем причин смерти, — твердо сказала Тадефи. Она в раздумье помедлила, подошла к тумбочке и распахнула дверцу. Пачки коробочек и батареи бутылочек с разнообразными медикаментами. В отсеке повис тяжелый лекарственный запах.

— А от диабета умирают? — спросил тихонько Живых.

Тадефи услышала и покачала головой:

— От самого диабета — нет, но он является сильнейшим фактором риска. Инфаркт, инсульт, остановка сердца… ведь он много нервничал в последнее время, как я понимаю. И он уже немолод. Сердце не выдержало, вот и все. Этого следовало ожидать.

Капитан Майер закрыл глаза рукой. Йос похлопал его по плечу, не отрывая взгляда от трупа.

Вся команда была тут. Не было только инспектора… и хорошо. Пусть сидит, как сыч, в одиночестве.

— Но почему? — повторял Питер. Оглядывал остальных, заглядывал в лица. — Почему Кокки? Почему не я?

— Давай, золотая, помоги, — охранник повернулся к Бой-Бабе. — Поднимешь?

Все как будто повторялось снова… Авария, трупы, коматозники на консервации… куда бы она ни повернулась — везде рядом смерть… Она приносит несчастье своим экипажам…

Бой-Баба приподняла обмякшее тело — и брезгливо отдернула руку. На полу под ним блестело влажное пятно.

— Он весь мокрый!

— Что ты говоришь? — дядя Фима быстро подошел к трупу. Он встал рядом с ней на колени и приподнял покойника за плечи. Пол под ним был покрыт конденсацией.

— Эка как пропотел, — пробормотал дядя Фима. Поднял голову. — Тадефи!

Та подошла.

— Тебе это о чем-то говорит? — охранник показал на потемневшую ткань футболки.

Тадефи опустилась на колени.

— Любопытно. Подержите-ка его. — Задрав футболку на трупе, она пригляделась, понюхала. — Очень интересно.

Она задумалась. Взглядом задержалась на тумбочке с лекарствами. Наконец решительно тряхнула бритой головой:

— Это похоже на диабетическую кому. — Подняла голову на Питера. — Ты говоришь, что перед смертью он стал очень раздражительный? Плохо соображал?

Питер кивнул:

— Он выгнал меня… нас… — Закрыл лицо руками. — Если бы я знал…

— Гипогликемия, — подтвердила Тадефи. — Диабетическая кома.

Настала тишина. Питер держал труп за руку и смотрел в пространство.

Тадефи нахмурилась:

— Но это невозможно… для того и вводятся нанотестеры… — Она посмотрела на Бой-Бабу. — Ты сделала все по инструкции?

Та похолодела:

— Да.

Все смотрели на нее. Молчали.

— Давайте его в медотсек, — наконец сказала Тадефи. — Там посмотрим.

Вчетвером вынесли тело в коридор.

— Погодите, братцы. — Дядя Фима вернулся к двери отсека, запер ее и застучал пальцами по панели замка, меняя код. Вернулся, кивнул остальным. Медленно, толкаясь об стены и друг о друга, четверо понесли тело бортинженера по коридору жилого блока.

* * *

Электрий слышал крики и суматоху. Из жилых коридоров доносилась беготня и завывание тревоги. Кажется, этому Коку опять плохо. Вполне возможно, усмехнулся инспектор. Его это уже не касалось.

Он стоял в стыковочной камере и держал переговорник наготове. Бот уже должен приближаться к кораблю. Связи еще не было, но инспектор не беспокоился. Три дня назад дирекция сообщила ему точную дату и время стыковки. С минуты на минуту они должны выйти на связь и забрать его отсюда.

Инспектор скривил губы. Конечно, он обязан был поставить в известность командный состав корабля. Только вот неизвестно, как бы они отреагировали на извещение, что покинуть корабль может только он, Электрий Суточкин. А им придется остаться и медленно задыхаться внутри этой консервной банки.

Но ему и тут повезло! Сейчас они заняты Коком и не сразу сообразят, что остались одни на корабле. Помощь пришла за ним, а не за этими неудачниками. Ведь по мнению Общества, Электрий — единственный, кто тут заслуживает спасения.

Гермокостюм плохо сидел на сутулых плечах — тяжелый, он сдавливал тело. Может, причина еще и в том, что инспектор поддел под гермокостюм свои пиджак и брюки? Помнутся, наверное. А ведь ему так хотелось с самого начала выглядеть респектабельно перед работниками Общества. Чтобы знали: он не какой-то низкооплачиваемый астронавт. Возможно — кто знает? — он их будущий начальник. Или даже директор.