Зимние убийцы - Павел Марушкин

Эта мысль была настолько невыносима, что я выскочил на улицу и принялся разгребать снег. Надо ли говорить, что больше всего на свете я боялся найти подтверждение чудовищной догадке. Пальцы вскоре заныли от холода, и эта боль странным образом помогла мне прийти в себя. Вернувшись домой, я рухнул в кресло. Сигареты сгорали одна за другой. Пачка пустела с пугающей быстротой. Самым разумным сейчас было бы — принять пару таблеток снотворного и заставить себя поспать, хоть несколько часов… Я начал рыться среди хлама на полу — налетчики сбросили аптечку со стены; но внезапно передумал и огляделся.

Оружия у меня оставалось не так уж и много. Нож и пистолеты гнусная парочка прихватила с собой. У меня, правда, имелся ещё один ствол — но, подумав немного, я остановил свой выбор на мачете. Эти тесаки — весьма популярное местное оружие и одновременно хозяйственный инструмент. Их существует бесчисленное множество разновидностей, но я всегда предпочитал армейский вариант — с широким полуметровым клинком, крытым черным лаком, и рукоятью из вулканизированного каучука. Брезентовые ножны пристегивались к подкладке пальто, так что мачете висело рукоятью вниз. Стоило завести руку за полу и отстегнуть ремешок фиксатора, и оно само прыгало в руку.

Холодный ветер пробирал до костей. Тусклые пятна фонарей раскачивались на ветру. На улицах не было ни души. Казалось, город вымер, а я — единственный, оставшийся в живых. Поначалу я даже не понимал, куда иду — просто брел сквозь метель, но спустя некоторое время понял, что ноги несут меня по направлению к Весёлым Топям.

Наверное, в каждом большом городе имеются места, куда не следует соваться без серьёзной на то необходимости. По крайней мере у нас, в Амфитрите, такой район был. Весёлые Топи были классическими трущобами. Там издавна селились отбросы общества, те, для кого не нашлось места в нормальной жизни. Но лет эдак двести назад в Топях ударили горячие источники, и район на короткое время обрел было популярность — ибо геотермальное тепло фроги используют сотней различных способов.

Увы, перебороть нравы местных обитателей не удалось. Дошло до открытого противостояния: тогдашний монарх специальным указом повелел разрушить незаконно возведенные постройки. Тотчас начались беспорядки, резня — в общем, город буквально захлестнуло волной насилия и преступности. Кончилось тем, что в столицу ввели войска. С превеликим трудом загнав джинна в бутылку, власти предержащие облегченно вздохнули — как оказалось, напрасно. Вскоре произошла смена династий, затем разразилась очередная война — и спустя всего несколько лет Весёлые Топи вновь вернули себе прежний статус… С тех пор власти уже не повторяли ошибки.

Здесь жили по своим законам; королевское правосудие вторгалось на узкие улочки лишь изредка, в лице хорошо вооруженных полицейских отрядов. Работа с осведомителями и последующие молниеносные рейды оказались самой действенной тактикой. Впрочем, после таких налетов в каналах частенько всплывали трупы с перерезанным горлом и продернутым в рану языком — так называемый «галстук болтуна». Среди жалких, скособоченных хижин процветали всевозможные пороки и творились чудовищные злодеяния, но… Они редко покидали границы этого маленького социума, а значит, не слишком волновали добропорядочных граждан.

Я порядком замерз, когда добрался до развалин кирпичной стены — неписаная, но тем не менее существующая граница проходила как раз по ней. Снега было столько, что приходилось буквально прорывать себе путь: разумеется, здесь никто не чистил улицы. Наконец, впереди затеплились огни. Я выбрался на протоптанную тропинку. Справа возвышались сугробы высотой в два моих роста; слева темнели подворотни. Стены обросли толстой шубой инея, а меж домами курился пар: согреваемые горячими источниками болота находились в двух шагах. Вообще-то, населяющие этот район фроги по большей части ютились в развалюхах, но были тут и вполне капитальные строения. То что их не разнесли по бревнышку и по кирпичику ещё до завершения строительства, кое-что говорило о домовладельцах. Если решишь зайти в такие двери без приглашения, шансы выйти обратно стремительно падают… Но это вообще особенность Весёлых Топей.

Я не искал неприятностей специально, хотя и не слишком их опасался: по дороге у меня оформилась некая идея. Для начала я нашел один бар: натоптанная в снегу дорожка привела меня прямехонько к мерзкого вида забегаловке. Даже «Пьяная рыба» по сравнению с этой дырой могла считаться пижонским местечком. С тех пор, как я был здесь последний раз, несколько лет назад, ничего не изменилось: гнусная выпивка, гнусная публика и гнусный бармен за грязной доской, которую он считал стойкой… Что ж, посмотрим.

— Эй! Плесни-ка рому, — окликнул я бармена. Ответом мне был мутный, ничего не выражающий взгляд. Я достал купюру. Завсегдатаи оживились: похоже, решили, что тут есть чем поживиться. В Весёлых Топях, как правило, расплачиваются мелкой монетой. Я обернулся, без труда вычислил самую наглую рожу и некоторое время смотрел ей прямо в глаза.

Подонок быстро стушевался. Что ж, будем надеяться, послание получено и понято правильно. Бармен брякнул передо мной крохотный стакан с чем-то мутноватым. Пить эту дрянь я не собирался даже под страхом расстрела: помимо прочего, там вполне мог оказаться сильный наркотик. Интересно, сколько простаков вот так вот зашли промочить горло и очнулись спустя пару часов на задворках, ограбленными до нитки?

— Я кое-кого ищу, — вполголоса сообщил я. — По имени Коротышка Мао. Он бывал здесь раньше.

— Не знаю никакого Коротышки, — буркнул бармен.

— А мне кажется, знаешь. Видишь картинку? — я выудил из кармана ещё одну купюру. — Красивая, правда? Ты же наверняка любишь красивые разрисованные бумажки, а? Готов поспорить, ты их коллекционируешь…

Он облизнул губы и метнул быстрый взгляд на завсегдатаев. Я усмехнулся.

— Да ты не бойся, я не из полиции… Коротышка мой старый кореш. Есть дельце на тыщщу трито. Давай, пошли кого-нибудь его найти, я пока посижу здесь. Управишься быстро — получишь две картинки вместо одной. Ну как, идет?

— Ладно, миста, договорились…

Прихватив стакан, я прошел в самый темный угол, устроился так, чтобы видеть всё помещение, и, достав из рукава стилет, принялся чистить ногти. Нездоровое оживление таяло на глазах. Меня не то чтобы признали за своего — просто решили, что связываться себе дороже. Наверное, приняли за посланца мафии: у больших боссов частенько возникает нужда в наемниках, а здесь каждый второй готов был подписаться на грязную работенку. Возобновились тихие разговоры. Я не особо прислушивался, но вряд ли речь шла о чем-то законном. Это Весёлые Топи. В затылке пульсировала боль: проклятый Тремор хорошо приложился. К счастью, шляпа немного смягчила удар.

Коротышка Мао явился спустя полчаса: плюгавый типчик в потертой одежонке и дурацкой вязаной шапочке — похоже, этот предмет гардероба он не снимал никогда. При виде меня глаза Коротышки полыхнули радостью. Мы не были друзьями, но он знал, что я всегда щедро плачу за услуги. Мао занимался букмекерством и продажей информации — последнее тут являлось весьма рисковым занятием, но он изрядно поднаторел в этом непростом искусстве. В конце концов, он до сих пор был жив.