Список приговоренных - Алексей Макеев

– Будет тебе адвокат! Бу-у-дет! – многообещающе произнес капитан, рывком заставив его идти за собой. – Будет тебе, тварь, и камера с компанией веселых абреков. Ох, там с ними и оттянешься!

– Я не хочу! Не имеете права! Начальник, это беспредел! – хрипло заголосил «крутяк», спотыкаясь и пытаясь вырваться.

– Слава богу! – Глядя ему вслед, Римма знобко передернула плечами. – Такая мразь, что и словами не передать.

– Он тебя бил? – снова опускаясь на скамейку, спросил Крячко.

– Понимаете, по своей натуре он конченый садист. А тут еще такое… Он, было время, занимался бодибилдингом, анаболики ел упаковками и из-за этого стал полным кастратом. Но ему своим дружкам хочется показать, что он и с женщинами «крутой», вот и «снимает» тут у нас девчонок. Меня почему-то чаще всех брал. Я как-то спросила, почему именно на меня, так он распсиховался, расходился… Правда, не бил. Он руками, как клещами, меня щипал, потом две недели в больнице вся синяя лежала…

– Ну, теперь он тут не скоро появится… – пообещал Станислав, глянув вслед все еще скулящему и дергающемуся верзиле. – И все-таки, девчонки, напрягите память, вспомните, доводилось ли кому-нибудь слышать телефонные или личные разговоры Зубильского?

После некоторого молчания заговорила большеглазая брюнеточка с изящным остреньким носиком:

– Ну ладно, скажу – вам грешно не помочь… В общем, зимой я была у Платона в Бобровке. Ему кто-то звонил… Вообще-то ему звонили достаточно часто, он как бы авторитет по части всяких там этих редкостей-ценностей. А этот звонок чем запомнился… Не знаю, что ему сказали, но он ответил так: «Платили и будете платить – никуда не денетесь! До скончания века. Ясно?» Тот ему что-то тоже сказал, а он рассмеялся и с такой подначкой: «Не дождетесь!»

Еще одна девушка с пышной медно-рыжей шевелюрой припомнила, что тоже слышала нечто подобное. В ходе телефонного разговора Зубильский с кем-то крепко разругался и даже пригрозил, мол, если с ним что-то случится, «…тут же всплывут такие бумаги, что вы все как слепые котята утонете в помойном ведре!..».

Блондинка с косой, которая назвалась Любой, поведала о странном человеке, который около месяца назад взломал машину Зубильского и что-то в ней искал.

– В Бобровке на ночь Платон машину всегда во двор загонял. Собаки у него там нет – то ли из жадности не заводил, то ли еще почему-то. И вот этот хмырь залез во двор, вскрыл дверцу – сигнализация даже не пикнула, и начал шарить в салоне и багажнике. А я в это время – часа два ночи было – вышла во двор покурить. Выхожу на крыльцо, свет включаю, и тут – он. Из кабины выскочил, на меня глянул и – деру! А бегает, я вам скажу, как чемпион. Да! Через ворота одним махом перепрыгнул и в момент исчез, как будто его и не было. Зубильский выскочил – ай-яй-яй, ой-ей-ей… Но заявлять почему-то не стал. Это я точно знаю!

– Лицо того спринтера разглядеть удалось? – с надеждой в голосе спросил Крячко.

– Да! Я хоть и видела его всего какую-то секунду, но все же запомнила… Его не запомнить было бы трудно – он очень похож на одного киноактера… не помню, как его зовут, ну, такой поджарый, сбитый, волосы короткие, светлые. Ну… Как же его, как же?..

Обрадованный тем обстоятельством, что есть свидетель, который видел человека, не исключено, связанного с заказчиками убийства, Стас нетерпеливо махнул рукой:

– Да ничего страшного! Это не так важно, на кого он похож. Важнее другое. Люба, к тебе будет такая просьба… Завтра нужно приехать к нам в главк и там со специалистами – мы их называем «фотошоперами» – составить фоторобот этого «чемпиона». Сможешь?

– А во сколько подъехать-то? – без особого энтузиазма спросила девушка.

– Желательно часам к девяти – работа эта не самая быстрая, а к обеду фоторобот нам уже надо бы иметь. Хорошо?

– Ладно, приеду… – видимо внутренне жалея, что ввязалась в этот разговор, пообещала та.

Девица с шевелюрой цвета меди, задымив сигаретой и положив ногу на ногу, откинулась на спинку скамейки и многозначительно спросила:

– А вы к нам как-нибудь еще заглянете?

– Кто знает? – пожал плечами Стас. – Я никогда не говорю «никогда». Кстати, девчонки, я вижу, жизнь сейчас у вас, прямо-таки, малина. А что? Лето еще не кончилось, тепло, хорошо… Зимой-то, наверное, хуже? Верно? Случаются такие морозы, что и на двое стрингов не согреешься!

Под общий смех он попрощался и направился к машине. Неожиданно его догнала «мамочка» и заговорила, старательно подбирая слова:

– Вы знаете, кто бы и как к нам ни относился, но, как сами видите, мы – люди не чуждые своему, так сказать, гражданскому долгу. Надо было дать информацию об интересующем вас человеке – пожалуйста, мы всегда готовы помочь. Кстати, девочкам вы понравились необычайно. Такой мужчина! Они были бы просто счастливы в частном порядке иногда с вами встречаться… Видите ли, ваши коллеги нас отсюда постоянно разгоняют. Вот, не могли бы вы… – Женщина замялась, явно не зная, как поделикатнее сформулировать свою просьбу.

Рассмеявшись, Крячко понимающе покачал головой.

– Не мог бы я стать «крышей» вашей «точки» в обмен на интим? – закончил он за нее недосказанную мысль. – Вообще-то должен вам сказать, что, предлагая подобное, вы здорово рискуете – это уже сродни предложению взятки.

Его собеседница, как видно, хотела возразить, но Стас продолжил:

– Скажу откровенно, платную «любовь» я не приветствую. И даже не как сотрудник органов, а просто как мужик. Это абсолютно не мое.

– Вы, наверное, один из немногих, кто с ходу отвергает такие предложения… – огорченно вздохнула «мамочка». – Обычно ваши коллеги к нам приходят сами, и сами это нам предлагают. Нет, нет, Оловянцев не из «крыши», он тоже из «правильных». Видите ли, знакомая по секрету рассказывала мне про одного содержателя «малины». У него периодически собираются «деловые», и, благодаря этому полиция знает о реальной обстановке в криминальном мире. У нас, хотела бы отметить, возможности ничуть не меньше. Что скажете?

– Мысль насчет того, чтобы иметь здесь свой источник информации, конечно, интересная. – Стас потер лоб пальцами. – Я передам сказанное вами моему близкому другу. Он рангом повыше, и у него есть возможности решать такие вопросы. Но… Заранее ничего обещать не буду. Если что-то определится, я вам сообщу.

Выйдя из скверика, он увидел подъезжающий «УАЗ» с зарешеченной задней дверцей. Дежурная группа, с рук на руки приняв задержанного, повела его к своей машине. Молчаливый, сникший «крутяк» без единого звука забрался внутрь арестантского отсека. Выбросив клуб синеватого дыма, «уазик» умчался.

Не вдаваясь в подробности, Крячко дал понять Оловянцеву, что ближайшие пару дней эту «точку» трогать не стоит. А там – что уж скажет начальство.

Когда Лев Гуров прибыл утром на работу, Стаса на месте не было, да и не должно было быть – он из дому прямым курсом отбывал к Эмилии. Подойдя к двери своего кабинета и достав из кармана ключи, Гуров внезапно услышал донесшийся из кармана позывной, извещающий о звонке Петра Орлова. Вполголоса обронив «охренеть!», он достал телефон и, услышав голос генерала, суховато поинтересовался: