Список приговоренных - Алексей Макеев

– Что-то я об этом вообще ничего не слышал… – недоуменно пожал плечами Роберт.

– Да мне буквально полчаса назад один наш начинающий коллега позвонил, интересовался ценами на золотые византийские монеты и промеж делом рассказал про этот случай, – закуривая, пояснил Штыров.

Слушая антикваров, Гуров неожиданно вспомнил: царапина на руке Зубильского! Вот откуда она взялась… Значит, не исключено, что на Платона напал не грабитель, а киллер? Вполне реально! Нападавший лишь инсценировал ограбление, а его главной задачей было нанести царапину, например отравленным шипом. Все сходится. О таком способе убийства, который достаточно широко был распространен еще в Средневековье, а то и ранее того, Лев уже читал.

– Павел Александрович, а как бы мне поговорить с этим вашим знакомым? – спросил он Штырова.

Тот, потерев лоб, смущенно развел руками:

– Лев Иванович, да мы с ним знакомы-то сугубо «постольку-поскольку»… У меня даже его номера телефона нет. Если ему нужно что-то узнать, он сам мне звонит.

– Но если он вам звонил, то в памяти вашего телефона его номер должен же был сохраниться, – испытующе посмотрел на него Гуров.

– Вообще-то да. Но я… – антиквар конфузливо рассмеялся, – в этом деле – ни в зуб ногой, как говорится. Честное слово! До сих пор не научился оставлять памятки и отправлять эсэмэски. Вы этим владеете? Тогда вот мой телефон, попробуйте…

Лев, уверенно разобравшись с меню навороченного гаджета, вывел на его монитор более двух десятков входящих номеров и недоуменно поинтересовался:

– Павел Александрович, а вы не припомните, во сколько именно вам звонил тот ваш знакомый? Его номер здесь последний по списку или после него поступали звонки от кто-то еще?

Антиквар подтвердил, что, действительно, ему звонили потом еще трое или даже четверо.

– А вам он что, очень нужен? Я ведь даже не знаю, как его зовут… – уточнил он с некоторой наивностью человека, крайне далекого от проблем уголовного розыска. – Вот такой занятный случай.

– Да. Он нужен, очень и очень! – буднично и в то же время со значением в голосе ответил Гуров.

– Ну, тогда буду звонить по всему этому «поминальнику». Только вы мне покажите, как работать с этими номерами, как и что надо включать…

Выслушав пояснения Льва, Штыров начал обзванивать абонентов. Спросив последнего по списку, не он ли сообщил о нападении на ныне покойного Зубильского, коллекционер был вынужден не менее трех минут объяснять ахающему собеседнику, что – да, Зубильский и в самом деле умер, что – да, на него было нападение… Похожий диалог Штырову пришлось вести и со следующим своим коллегой. Лишь пятый по списку оказался именно тем, кто и требовался.

Молодой мужчина, назвавшийся Геннадием, подтвердил, что это он рассказал о нападении на Зубильского, поскольку сам лично видел, как именно это произошло. Взяв сотовый у Штырова, Гуров спросил, был ли Геннадий знаком с покойным. Тот пояснил, что знакомы они, в общем-то, были, но при встрече даже не здоровались. Единственный их деловой контакт – Геннадий через общего знакомого как-то занимал у Платона денег на покупку редкой монеты. Правда, после этого до конца дней своих зарекся занимать деньги у кого бы то ни было.

Поскольку вопросов к внезапно обнаружившемуся свидетелю у Гурова было более чем достаточно, они договорились встретиться у ворот семнадцатого дома, чтобы тот мог предметно показать на местности, где и как именно произошло нападение. Поблагодарив собеседников за весьма полезную информацию, Лев отбыл на Пармскую.

Геннадий оказался крепышом среднего роста лет двадцати восьми, энергичным и подвижным как ртуть. Они подошли к уже знакомым воротам, и спутник Льва, привычным движением достав из кармана жетон кодового замка, без проблем открыл калитку.

– Ого! – Гуров удивленно взглянул на Геннадия. – Если не секрет, откуда ключ? Ты же здесь вроде бы не проживаешь? Или тут есть кто-то из родственников?

Махнув рукой, тот пояснил, что здесь, в восемнадцатом доме, проживает его, так сказать, «дама сердца», с которой он периодически встречается. Она-то и снабдила своего «бойфренда» ключом от ворот.

– Лев Иванович, уж извините, но ее я назвать не могу. Понимаете, она не свободна… Вообще-то я ей уже предлагал официально оформить наши отношения, но она не хочет. Ее вполне устраивает нынешний вариант, поскольку она считает, что штамп в паспорте убивает всякую романтику.

– Хм… Это все понятно… Но до скончания века так ведь тянуться не может? Тебе уже под тридцать, надо заводить нормальную семью. Да и… Рано или поздно может произойти нечаянная встреча с ее мужем. Ты об этом не задумывался? Как выкручиваться-то будешь? Так-то парень ты, я вижу, не хилый, но мало ли как сложится ситуация?

Неопределенно помотав головой, Геннадий конфузливо рассмеялся:

– Да мы с ним уже сталкивались, и не раз… Но дело-то такое, что этому тюфяку все равно, с кем и для чего встречается его жена. По-моему, он даже рад, что теперь может не напрягаться по части «исполнения супружеских обязанностей». А что касается семьи… Да, я хотел бы иметь семью. Но, Лев Иванович, а на ком жениться? Девки-то сейчас какие? Или дура, или курит, или пьет, или вообще ширяется. Или все это вместе взятое – «в одном флаконе»…

– От одной дивы что-то похожее я уже слышал: не за кого выйти замуж… – задумчиво обронил Гуров и добавил: – Ну, хорошо, твою «герл-френд» беспокоить не будем… Показывай, с какой стороны шел Зубильский, откуда к нему подбежал нападающий и куда потом скрылся. Кстати, когда именно это произошло?

– Да вот вчера и было, примерно в это же самое время, – взглянув на часы, сказал Геннадий.

– Вчера?.. – переспросил Гуров, окончательно убеждаясь в том, что его новая версия получила свое полное подтверждение.

– Ну да, именно вчера… А что, у вас это вызывает сомнение?

– Нет, нет, все верно, все в порядке! И что же дальше?

По словам Геннадия, совпало так, что в тот момент он выходил из подъезда своей пассии. Платон Зубильский – его Геннадий увидел сразу же – шел по двору в сторону своего, семнадцатого дома. Скорее всего, старик вернулся из какой-то поездки. Откуда именно появился нападавший, Геннадий точно сказать не мог. На него он обратил внимание уже в последний момент, когда неизвестный, подскочив к Зубильскому, попытался вырвать борсетку.

Все произошло в течение считаных секунд. Вот неизвестный в облегающем черном спортивном костюме подбегает к устало идущему антиквару, с ходу хватает его за руку и тут же другой рукой пытается вырвать борсетку. Вот Зубильский, дернувшись вбок и выкрикнув что-то непечатное, бьет нападающего в лицо кулаком. Неизвестный, отпрыгнув в сторону, удирает со всех ног. Антиквар, поднеся руку ко рту и что-то зло крикнув вслед неудачливому грабителю, продолжает путь к своему подъезду.

– Я уж хотел было догнать и скрутить этого козленка, но прыти у него хватило бы на двоих. – Геннадий с невольным восхищением цокнул языком. – Прямо за несколько секунд скрылся за углом вон того, девятнадцатого дома. Шасть – и нет его. Честное слово! Спринтер чемпионского уровня. Вот… Ну, а к Зубильскому я подходить не стал. Был бы человек приличный…