Нежное искусство посылать. Открой для себя волшебную силу трех букв - Александра Райнварт

Эти ситуации дали мне хорошее представление о том, что в конечном итоге случается с планами. В моих планах очень многое не учитывалось. Например, что я буду лежать в постели, обмотавшись сотней слоев марли, и страдать от послеродового или, как его еще называют, «недельного кровотечения» – вместо того чтобы бодро толкать перед собой коляску в лучах весеннего солнца. И «недельное» – это не преувеличение.

В моих планах не учитывалось еще кое-что. Собственно, ребенок. Оказалось, что он просто не мог выносить шопинг и уличные кафе. Вместе с ним я могла только проходить мимо всех этих чудесных мест.

Также и мои планы на воскресенья обернулись вовсе не тем, что я ожидала. Хотя Л. и дурачился с младенцем, но только в гостиной. Чтобы мама наконец смогла хоть разок нормально выспаться. И то, как выглядел наш дом, с тех пор как я играла роль «образцовой домохозяйки и матери», не выдерживало никакой критики. В то время, как другие мамочки готовили какой-нибудь био-вегано-мармелад, сами шили одежду для ребенка и украшали дом, для меня день, когда я могла принять душ и нормально одеться, считался очень удачным. И какой уж тут курс пилатеса, если занятия проходили ровно во время дневного сна моего ребенка.

Из этих и сотен подобных ситуаций я вынесла следующий вывод: в задницу все планы. А с ними и стресс, который вы себе устраиваете, пытаясь воплотить их в жизнь. В итоге я делаю ровно так, как велят буддисты: наслаждаюсь моментом и принимаю то, что происходит.

До сих пор я испытываю дикий восторг от всего, что касается моего ребенка. Все те вещи, про которые меня предупреждали всем миром и говорили «вот родишь, и сама увидишь» (как, например, недостаток сна или времени для себя), показались мне не такими уж страшными. Я смогла приспособиться под ритм его жизни. Однако, о чем меня не предупреждали, так это о том, как сильно ребенок может выбить вас из колеи.

Жизнь меняется кардинально – так говорят про рождение ребенка. Теперь я знаю, что это означает на самом деле. Речь не о том, что вы меньше спите или не можете спонтанно отправиться в путешествие. Просто рождение ребенка оставляет на сердце рану, из-за которой вы до конца жизни оказываетесь крайне уязвимыми. Собственная жизнь вдруг становится менее важной, чем жизнь ребенка. И вы понимаете: больше никогда не будет ситуации, чтобы вы не держали его в голове – какие бы события с вами не происходили.

Становится совершенно невозможно читать новостные заголовки без мысли: а что, если бы это был мой ребенок. Счастье другого человека становится важнее собственного, но самое ужасное – вам суждено быть вместе с ним лишь небольшую часть его жизни. Собственное сердце становится таким большим, каким вы никогда не могли себе его представить. Поэтому прожить пару дней без душа не так уж и сложно.

Это все чудесно и потрясающе. Но несмотря на мое воодушевление, есть один недостаток. А именно – родители других детей.

Вначале они появляются в лице других беременных. Если среди знакомых беременных нет, то самое позднее вы познакомитесь с ними на курсах предродовой подготовки.

Это как в школе, где ты оказываешься среди людей, с которыми при других обстоятельствах не встретился бы. Когда я пришла на первое занятие, я машинально стала искать задний ряд, но не тут-то было: все сидели в кругу. Беременные взволнованно обменивались информацией о роддомах, обсуждали родильные столы и различные позы для родов, но я не могла испытывать от всего этого восторг. Мне не понравился даже чай, который предлагался участникам занятия.

Мне казалось, будто меня запихнули в толпу этаких Мехтхильд. Я будто снова очутилась в школе, когда ты не можешь найти ни одного человека, чьи взгляды совпадают с твоими.

Рядом со мной сидела беременная, которая тоже не очень следила за происходящим. Я заметила ее еще тогда, когда мы должны были лечь на пол для упражнения под названием «Путешествие по фантазиям». Нам сказали расслабиться, и акушерка стала рассказывать историю про замок, из которого вылетает фея и спрашивает нас о наших желаниях… И тогда я услышала свою соседку – она сладко похрапывала.

Это сломало лед. Ее звали Ханни, и она была очень милая. Я могла с ней разговаривать – конечно, о беременности и детях, в конце концов, это была основная тема в нашей жизни – но речь шла не об обхвате головы или позициях для родов. Речь шла о нас, о наших страхах, заботах и опыте. Кстати, Ханни понравилась бы мне даже в том случае, если бы у нас не выросло по животу.

Как оказалось, Ханни была исключением из правила, что проявилось и во время так называемого Пражского курса для детей и родителей. Это первый курс, который ребенок может официально пройти. На таких занятиях сидят от шести до восьми взрослых (матерей, конечно, скажем как есть) с младенцами в теплой комнате с матами на полу. Детей раздевают догола, и все вместе поют что-нибудь вроде «ква-ква-ква кричит лягушка». Потом вы пускаете мыльные пузыри и болтаете с участниками. Восемь занятий, раз в неделю, полтора часа, за все 125 евро. Некоторым нравятся подобные курсы, а другим нет. Мы с Ханни были как раз «другими».

Когда ребенок пошел в ясли, лучше не стало. В один прекрасный день родители решили, что детям можно давать только печенье без сахара, чтобы у них «не развилась сахарная зависимость». Регулярно обсуждалось, какой ребенок как повел себя с другими и что вообще происходило в группе. И прежде всего, что происходило неприятного. Был создан чат в WhatsApp для родителей, в котором в основном обсуждалось, почему какая-нибудь Лена ударила какую-нибудь Лауру или почему Линус всегда капризничает. Некоторые родители писали в этот чат целый простыни про то, не слишком ли высока или низка температура в углу с куклами. Причем попутно они подробно описывали температурный режим в собственном доме. У меня сложилось впечатление, что только я отдала ребенка в ясли, чтобы выйти на работу: для остальных детский сад стал новым хобби.

Я отключила уведомления в чате и только вечером просматривала бесконечные цепочки сообщений. После того как я прочитала, что у Леонарда опять был понос, а потом прокрутила сотню пожеланий выздоровления с грустными смайликами, меня осенило. Каждый раз, когда я вынуждена читать всю эту чушь, я сильно раздражаюсь. Информация об испражнениях Леонарда меня не интересует!

Вообще!

Ни капельки!

И ничего не произойдет, если я ничего не буду о них знать. Я полностью доверяю воспитателю в детском саду и не хочу быть в курсе того, кто у кого отнял куклу. Воспитатели предоставляют мне всю необходимую информацию о моем ребенке и его поведении, и мне больше не нужны никакие эксперты из родителей. Если бы было что-то, о чем я должна была бы знать, они бы мне сообщили. Ребенок вечером встречает многих своих товарищей по группе и других детей на детской площадке, так что мой отказ от лишней информации не станет причиной его социальной изоляции. Поэтому в задницу этот родительский чат!