Промежутье - Ребекка К. С. Ансари

Но папу это вроде бы не волновало… пока вдруг всё не изменилось. После того как он ушёл, мама однажды сказала Куперу:

– Мы с твоим отцом по-разному понимаем, что значит «повзрослеть».

Купер задумчиво поглядел на огромный дом. Перед бабушкой Стюарт он немного робел: назвать её «холодной как рыба» значило бы обидеть рыб. Но сейчас его больше пугала встреча с отцом. Как с ним разговаривать? За последний месяц отец лишь пару раз ответил сыну на сообщения.

– Давай, сынок, выходи, – мама снова подтолкнула Купера локтем. – Папа соскучился.

Купер неохотно вылез из машины и даже не повернулся, когда мама трижды просигналила на прощание. И всё-таки он невольно улыбнулся, потому что знал, как эти гудки раздражают бабушку.

Охранник открыл дверь и проводил Купера и Джесс через дом к бассейну. Там их встретила миссис Стюарт. Огромная пляжная шляпа закрывала от солнца её худое морщинистое лицо.

– Здравствуйте, дети, – бабушка окинула взглядом одежду, которую с утра выбрала им мать, и натужно улыбнулась. – Купальники взяли?

– Да! – радостно воскликнула Джесс.

В качестве доказательства Купер предъявил сумку.

– Вот и хорошо. Переоденьтесь пока, а я скажу Марии, чтобы подавала обед. Вы, наверное, проголодались?

Брат с сестрой дружно кивнули.

Куперу трудно было понять, как вести себя у бабушки. С одной стороны, кому же не понравятся громадный бассейн, роскошная еда и домашний кинотеатр с креслами совсем как в настоящем? Джесс всё это обожала. Казалось бы, чем не рай для ребёнка? С другой стороны, самим детям здесь были не очень-то рады. На них вечно шикали и запрещали бегать, а когда Купер и Джесс плавали в бассейне, им нельзя было громко плескаться – иначе бабушка Стюарт ругалась и обзывала внуков дикарями.

– А где папа? – спросила Джесс, когда бабушка повернулась в сторону кухни.

– Вашего отца вызвали в больницу.

Джесс понурилась.

– Правда?

– Джессика, твой отец не может заранее угадать, кому и когда станет плохо с сердцем. Ты должна радоваться, что он спасает людей.

Джесс молча уставилась себе на ноги, а Купер, наоборот, облегчённо выдохнул. У него как будто гора с плеч свалилась – вот только, кажется, придавила сестру.

Мальчик помчался в гардеробную, стремительно переоделся и стал ждать Джесс. Из коридора ему был хорошо виден бабушкин кабинет, похожий на приёмную какого-нибудь министра в историческом сериале: кожаная мебель, панели из тёмного дерева, идеальный порядок. Только теперь на полу возле стола лежал большой ярко-синий конверт – наверное, упал случайно.

Купер слегка прищурился и увидел в уголке с обратным адресом имя отца. Он повертел головой из стороны в сторону, убедился, что никто не идёт, и шагнул в кабинет.

Конверт был надписан затейливым каллиграфическим почерком. В верхнем левом углу стояло не только папино имя. Над новым отцовским адресом было выведено: «Д-р Роберт Стюарт и д-р Дженис Браун».

Купер прикусил нижнюю губу и часто, тяжело задышал. Что ещё за доктор Дженис Браун? В таких конвертах обычно рассылают важные приглашения – на свадьбы и юбилеи. Неужели отец нашёл новую жену? Но разве по закону можно жениться, когда развод ещё не оформлен окончательно?

Онемевшей рукой мальчик поднял конверт с пола и перевернул. Письмо было вскрыто. Купер ухватил плотную бумагу и потянул. Карточка застряла, и он разорвал конверт, не думая о том, что выдаёт себя.

Мальчик растерянно замигал. В его руке была открытка с фотографией младенца, завёрнутого в пелёнку с жёлтыми утятами. Внизу змеилась надпись: «Добро пожаловать, Роберт Митчелл Стюарт – младший!».

Купер давно понял, что родительский брак не спасти. Он уже понемногу начал привыкать к мысли, что теперь будет жить на два дома, мамин и папин. В каком-то смысле жизнь даже стала легче, когда отец ушёл: прекратились вечные ссоры и скандалы.

Но доктор Дженис Браун?

Роберт Стюарт – младший?

– Что ты тут делаешь?

Вздрогнув, Купер обернулся и увидел на пороге сестру.

– Выходи скорей! – прошептала Джесс. – Ты же знаешь, бабушка нас сюда не пускает.

Купер снова поглядел на открытку. Там было ещё написано:

Месяц назад.

– Дети? – послышался в коридоре голос бабушки Стюарт.

Джесс отчаянно мотнула головой. Глаза у неё стали круглые, как блюдца. Она торопливо попятилась от двери, пропуская бабушку.

– Что вы делаете у меня в кабинете? – сердито спросила та, выходя из-за угла.

Купер стиснул конверт в одной руке, а фотографию в другой. Он не испытывал ни малейшего страха, хоть и попался с поличным. Нет, его душила только злость. Плевать на бабушкины правила, плевать на уважение к старшим. Сейчас важно только одно.

Он поднял снимок, словно футбольный судья – красную карточку. Грубое нарушение! Нечестная игра!

Миссис Стюарт поморщилась, скрестила руки на груди и прислонилась к стенке.

– Ты хочешь сказать, что ваша мать так ничего вам и не объяснила?

У Купера затряслись руки. Горло сжалось. На миг он перестал дышать и отчаянно стиснул зубы. Джесс, по-прежнему не понимая, что творится, переводила взгляд с него на бабушку и обратно.

– Впрочем, что я удивляюсь, – продолжала миссис Стюарт. – Ваша мать живёт в каком-то своём мире. Неужели она и правда думала, что вы ничего не узнаете?

– Про что не узнаем? – пискнула Джесс.

Купер молчал. Слова не шли у него с языка. Мальчик знал: сестра до сих пор надеется, что в один прекрасный день папа как ни в чём не бывало придёт домой, поцелует маму в щёку и объявит, что вернулся навсегда.

Бабушка Стюарт покачала головой.

– Джессика, у твоего отца и его будущей жены родился ребёнок. Теперь у вас есть очаровательный младший брат.

Она ахнула и посмотрела на Купера, проверяя, не шутит ли бабушка.

– Настоящий ребёнок?

Миссис Стюарт вздохнула.

– Конечно настоящий. Какой же ещё? – она подошла к Куперу и выхватила фотографию у него из рук. – Смотри, что ты натворил! Ты её согнул!

Согнуть. Смять. Раздавить. Как раздавили их.

Бабушка поглядела на снимок с такой нежностью, с какой никогда не смотрела на Купера, а затем показала фото Джесс.

– Видишь? Это наш Роберт-младший.

Купер и сам не заметил, как у него вырвался приглушённый стон. Но бабушка заметила и смерила его раздражённым взглядом.

– Ваш отец хотел назвать тебя Робертом-младшим, но ваша мать не разрешила. Я тогда не удивилась. В её семье совершенно не ценят традиции.