В поисках любви - Кэтрин Кинкэйд

– Я знакома с огнестрельным оружием, – заверила его Эмма. – Охота была в Англии моим любимым спортом. Я буквально не вылезала из седла. Для моей лошади не существовало препятствий. Вы опять меня недооцениваете, мистер Кингстон.

– Вот уж чего мне меньше всего хотелось бы, так это недооценить вас, мисс Уайтфилд… Однако позвольте мне сначала поговорить с Тулси и позаботиться о припасах. Вы уверены, что вынесете все тяготы предстоящего пути? Редкая мэм-саиб согласилась бы на предложение, сопряженное с утратой удобств. Не забывайте, что нам вряд ли будут попадаться такие домики, как этот!

– Мне кажется, что лишения волнуют не столько меня, сколько вас, мистер Кингстон. Не вы ли жаловались на предстоящую ночевку под открытым небом, на краю джунглей?

Наградой ей стала его лучезарная улыбка.

– Ваша правда, мисс Уайтфилд. Вчера вечером я действительно искал крова и удобства. Я не так глуп, чтобы не предусмотреть для подобного путешествия элементарные условия. У нас будут отдельные палатки: для вас, для меня и для слуг. Мы станем обедать на белых скатертях и даже иногда баловаться хорошим вином. Об этом уже побеспокоится Сакарам. Он потеряет право принадлежать к своей касте, если его хозяин будет вести образ жизни, не соответствующий его положению.

– Потеряет право?.. Поразительно! Кажется, проживи я в Индии хоть всю жизнь – эта удивительная страна все равно останется для меня загадкой!

– Чтобы понять эту страну, надо в ней родиться! Вы только себе представьте, с какими трудностями столкнулся бы индиец, поселившийся в Англии!

– Предлагаете примерить туфлю на другую ногу? Разумеется, некоторые наши традиции тоже малопонятны иностранцу. Защищать их бывает очень трудно.

Эмма с интересом смотрела на Кингстона. Она находила между ним и собой все больше общего: оба сострадали бедным, оба обожали постигать неизведанное… Оба были бунтарями, тяготившимися стандартными социальными ячейками, в которые заключило их общество. Но не принимает ли она желаемое за действительное?! Ведь поцелуй еще ничего не значит!

– Я сообщу вам о своем решении, – сказал Кингстон и слегка поклонился. – Сегодня у вас день отдыха. Если мы действительно отправимся в плавание по Гангу, то мне хотелось бы сделать это как можно быстрее, возможно, даже завтра. Пассажирам поезда я уже помог. Теперь, думаю, настало время поторопиться в Парадайз-Вью.

– Я с вами согласна, мистер Кингстон. С вашего разрешения, я буду любоваться вот этим пейзажем, сидя в тени веранды.

– Если вам что-то понадобится, обратитесь к Сакараму. – Алекс собрался было уйти, но замешкался. – Тулси в доме? Можно было бы поговорить с ней прямо сейчас.

– Вы опоздали. Она ушла сразу после завтрака проведать своих друзей.

– Вы ее отпустили? Эмма кивнула:

– Она попросила у меня разрешения через Сакарама и получила его. Я поступила неверно?

– Она пренебрегает своими обязанностями. Ее долг – находиться при вас. Сакарам прав: от нее нет никакого толку. Не знаю, зачем я ее нанял.

– Чтобы соблюсти приличия. Он усмехнулся:

– Вот-вот! Видите, к чему это привело? Одно недовольство!

– Возможно, она предпочтет остаться со своими друзьями, а не пускаться с нами в трудное путешествие.

Его взгляд стал острым, как клинок.

– Как тогда поступите вы? Поедете со мной?

Это было произнесено вкрадчивым тоном, как какое-то интимное предложение. Эмма колебалась. Оставшись без айи – компаньонки и дуэньи – она нанесет своей репутации непоправимый урон. Любые встречные европейцы сочтут ее женщиной легкого поведения. Не будь с ней в поезде айи, миссис Гейтвуд и ее спутницы не пожелали бы с ней знакомиться.

– Если Тулси откажется нас сопровождать, мы постараемся избежать встреч с другими путешественниками, особенно из англичан. – Взгляд Кингстона был все так же пристален. – Когда мы доберемся до Парадайз-Вью, я найму для вас новую айю.

– Сначала поговорите с Тулси. Посмотрим, что она скажет. Если она откажется ехать дальше, я… Словом, я подумаю.

– У вас есть на размышления вся вторая половина дня. Только постарайтесь, чтобы случившееся вчера вечером не повлияло на ваше решение. Я еще раз прошу у вас прощения за свой… порыв. Обещаю, что больше этого не повторится. Как я уже говорил, мы будем уклоняться от встреч с людьми, способными создать превратное впечатление о вас у ваших знакомых в Калькутте. Я хорошо знаю, как беспощадна молва, и сделаю все возможное, чтобы вы не пали ее жертвой. Хотя справедливости ради надо сказать, что вы сами навлекли на себя неприятности, настояв, чтобы я нанял вас гувернанткой к своим детям.

– Да, я сама виновата. – Эмма опустила ресницы, не выдержав его обжигающего взгляда. – Я добивалась этого места, так что теперь вы вовсе не обязаны заботиться о моей репутации.

– Даже мужчине нелегко уберечься от голодных акул, что уж говорить о женщине! – тихо проговорил Кингстон. – Не говорите потом, что я вас не предупреждал. Я употребил на это все свое старание.

– Совершенно верно. Что бы ни случилось, я вас ни в чем не буду винить!

Эмма спохватилась: она говорила так, словно уже дала согласие продолжить путь без айи.

– Поговорите с Тулси. Возможно, она еще нас удивит.

Но Тулси решительно отказалась продолжать путешествие в столь опасных условиях. Друзья уверили ее, что в Дели нет недостатка в британских семьях, нуждающихся в служанке, и уговорили остаться с ними. Кингстон сообщил об этом Эмме за ужином, состоявшим из вкусного рисового плова, овощей и орехов, а также воздушных слоек с карри, почти заставивших Эмму простить Сакараму его поведение во время крушения.

Наливая ей второй бокал вина, Кингстон наконец спросил:

– Каково же ваше решение, мисс Уайтфилд? Продолжите ли вы со мной это путешествие или предпочтете ждать, пока отремонтируют поезд, чтобы ехать дальше самостоятельно?

– Самостоятельно? Что вы говорите! Как же я найду Парадайз-Вью? Как вы вообще все это себе представляете? Ведь я не знаю даже языка!

Эмма была удивлена и расстроена словами Кингстона, но он не торопился ее утешить: откинувшись в кресле, Алекс наблюдал за ней, попивая вино.

– Хорошо, в таком случае вы могли бы отправиться в Дели с тремя другими дамами. В Дели они помогли бы вам добраться до Гвалияра. Я дам вам адрес одной индийской семьи в Гвалияре – это мои друзья, у которых вы смогли бы остановиться и дождаться, пока я кого-нибудь пришлю за вами или явлюсь сам. Это было бы разумнее, чем пускаться в столь опасное путешествие. Слишком велики расстояние и риск. Вы еще не знаете, что такое индийская жара. В джунглях не только жарко, но и влажно; влажная духота выматывает все силы. А лихорадка? Мне было бы куда спокойнее, если бы я знал, что вы находитесь в цивилизованном месте…

– Пользуетесь возможностью от меня избавиться, мистер Кингстон? – Эмма вскочила, забыв про боль в ребрах и ноге. – Я не менее вынослива, чем вы! Ни за что не поеду в Дели в обществе миссис Гейтвуд и ее надутых спутниц! Я еду вместе с вами в Парадайз-Вью – и точка. В Дели и в Гвалияре можно застрять навечно. Вдруг вы так никогда за мной и не пошлете? Тогда я окончательно лишусь возможности отыскать Уайлдвуд! Я категорически отказываюсь! Слышите? Категорически!