Кодекс разведчика - Сергей Самаров

И я решительно набрала номер Андрея, надеясь, что его мать где-то далеко от телефона и не будет меня утомлять, как обычно, непонятными долгими рассказами о своих болезнях. Но Андрей сам взял трубку.

– Привет… – сказала я громко, даже громче, чем сказать собиралась. – Это я… Приезжай… Домой к нам не заходи, я мотоцикл услышу, сама выйду…

– Еду… – Андрей ответил тихо, но с готовностью.

Я положила трубку и пошла в свою комнату, чтобы одеться.

– Ты кого-то позвала? – спросил из-за двери Аркадий Ильич.

– Андрей сейчас приедет…

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ РУСИНОВ,

подполковник в отставке

Неспокойно было на душе. Даже после того, как с дочерью поговорил и узнал, что с ней все в порядке, неспокойно было, словно какую-то отраву проглотил и противоядия не знаю. За нее неспокойно… Беспокоиться за себя я давно отвык…

Самое страшное в настоящей ситуации, что я совершенно не знал, откуда ждать следующего удара, и может ли быть этот удар направлен против нее. Не понимал, насколько имеют под собой основания мои опасения относительно Аркадия Ильича. И вообще не понимал, что это за человек. Не понимал, что представляет собой Максим Юрьевич Шторм, старший следователь областной прокуратуры, после визита которого убивают другого человека. Не понимал, какие взаимоотношения существуют между Аркадием Ильичом и Максимом Юрьевичем… Но что эти отношения существуют, теперь уже сомневаться не приходилось. Может ли это нести угрозу дочери? Если бы угроза шла в мою сторону, я бы сумел ей противостоять с предельной жесткостью.

Но как дочь защитить?..

Я даже не смогу убедить ее в существовании опасности, поскольку сам ничего не знаю… А если я убедить не смогу, она не поверит в реальность опасности и не пожелает прятаться тогда, когда предстоят похороны матери. Для нее это дело святое, да и не только для нее… Мне бы тоже следовало по-доброму-то появиться там, но там наверняка меня будут ждать с распростертыми объятиями, то бишь с наручниками. Замену капитану Тропилину найти не трудно, поскольку группа захвата в городском управлении не одна-единственная, а кроме того, существуют еще и не менее квалифицированные и жадные до работы группы захвата в областном управлении, и в каждом районном отделе, и в ФСБ еще…

Стоп! Взрыв, убийства, в том числе убийство подполковника милиции… А ведь по степени тяжести такие дела, насколько я знаю, уходят под юрисдикцию следственного отдела ФСБ… Взрыв в машине, пока не доказано, что это уголовное преступление, следует рассматривать как террористический акт! А террористическими актами только ФСБ и занимается…

Впрочем, настороженность в отношении ФСБ, в каждом офицере ГРУ живущая всегда, в данном случае может быть напрасной, потому что прокуратура уже обозначила мотив убийства – раздел большого наследства… Хотя, если обвиняется офицер спецназа ГРУ, тоже должна работать скорее всего ФСБ…

Не знаю, может быть, в провинции все проще… Скорее всего так оно и есть, и не надо напрасно суетиться и искать на свою голову новую заботу…

С этими мыслями я приехал к дому, где «жил» уже вторую неделю, и поставил машину на небольшой парковке чуть в стороне от подъезда. Из окна мне будет ее видно, и это хорошо. Есть надежда, что с машиной ничего не случится, хотя в провинции машины «бомбят» ничуть не реже, чем в Москве. Я поднялся в квартиру и сразу стал звонить Доктору Смерть.

– Виктор Юрьевич… Снова подполковник Русинов… У нас здесь опять чеченцы «засветились»… Они, похоже, все концы обрубают, чтобы на них никто выйти не смог… Предельно жесткая работа, в строго определенном стиле… Это напоминает боевую обстановку…

– Рассказывай, старина… Наш командир тоже слушает… Ты его, его убеждай, он вообще-то добрый и податливый… – пробасил Доктор Смерть.

Я начал рассказывать. Коротко передал слова Кирпича, услышанные еще утром, что «черные» промышляют на дорогах, потом рассказал о старшем следователе Шторме, в которого стреляли тоже кавказцы, и о визите старшего следователя в Полетаево-2 к чеченцу, которого после этого визита расстреляли свои же…

– Иван Сергеевич, – сказал, когда я закончил, незнакомый голос, – меня зовут Александр Игоревич Басаргин. Я руководитель антитеррористического подсектора Интерпола. Нам недавно полковник Мочилов переслал все данные по вашему вопросу, что у него имелись к тому времени. Вы мне не подскажете, почему вас разыскивает областная прокуратура вместе с городским управлением внутренних дел, а не следственный отдел областного управления ФСБ? Это, как я понимаю, дело их компетенции и их подследственности…

– Я сам себе задавал такой вопрос. Буквально несколько минут назад. Но ответа найти пока не могу… Я подозреваю, что версия с разделом наследства отстаивается ментами твердо, и потому возбуждение дела не прошло по террористической статье… Других вариантов пока не вижу…

– Ладно… Но мы все-таки первоначально примем это дело как террористическое, поскольку нам городское управление МВД ничего не докладывало… И включаемся в работу. Виктор Юрьевич уже выполнил вашу просьбу. Но пока не нашел почти ничего интересного, кроме маленького факта, дающего только повод для отвлеченного размышления… Но нам нужны номера телефонов всех фигурантов событий. Мы возьмем под контроль их телефонные переговоры. Если версия подтвердится в течение суток, мы будем иметь полное право использовать техническую аппаратуру Интерпола и аппарат сотрудников и в дальнейшем… Возможно, даже откомандируем к вам несколько наших сотрудников, опытных спецназовцев, вышедших, как и вы, на пенсию, но пригодных для службы в Интерполе… Если версия подтверждения не найдет, мы с вами расстанемся, с пожеланием вам удачи. Поэтому рекомендую каждую мелочь передавать нам, чтобы мы могли начать контроль и за сутки выполнить максимальный объем работы… Все наши результаты, естественно, станут вашим достоянием… Итак, сначала Доктор объяснит вам, что ему удалось добыть, потом вы выкладывайте все существующие вопросы… И попробуем решать их вместе…

– Ага, старина, – пробасил Доктор Смерть, – ты понял, что у тебя есть только сутки, чтобы эксплуатировать нас на полную катушку? За сутки можно многое выяснить, а можно и не выяснить ничего. Все зависит от того, как будут протекать события. Вялотекущий процесс тебя, я думаю, не заинтересует. В этом случае тебе следует организовать какую-то провокацию с тем, чтобы события развивались бурно.

– Я понял, – согласился я. – Что-нибудь придумаю… Итак, я слушаю, Виктор Юрьевич…

– Значит, запись переговоров Максима Юрьевича Шторма мне вытащить не удалось… Я с этим сталкиваюсь впервые и не знаю еще всех тонкостей работы чужих спутников связи. Раньше как-то всегда своим обходились. Но всех корреспондентов твоего следака я просмотрел… Скорее всего это чисто деловые разговоры, кроме одного. Шторму звонила женщина, и он не пожелал или не смог ответить. Хотя, с другой стороны, с трубки женщины мог звонить кто угодно. Моя трубка тоже на жену оформлена. Два других звонка – текста разговоров тоже нет, но мне удалось выяснить имена обладателей, и потом уже было нетрудно предположить содержание. Один звонок совершил оперативный сотрудник ФСБ, некий капитан Поваляев, второй – врач госпиталя МВД. Как сотрудник следственного отдела прокуратуры Шторм вполне может вести дела, расследуемые ФСБ, следовательно, подозрений здесь быть не может. Что касается врача – это вообще естественный звонок…