Гитлер_директория - Елена Съянова

Перефразируя известное высказывание… можно сказать, что история покушений на жизнь Гитлера, начавшись с фарса, потом повторялась во все более и более трагических вариантах.

Но во всех случаях прослеживается одна и та же закономерность: всякий раз находившемуся на волосок от смерти Адольфу Гитлеру удавалось от нее ускользнуть. Воистину — «заговоренная» жизнь!

Впрочем, так ли это? Или причина неудачи всех, кто видел корень совершающегося зла лишь в личности Адольфа Гитлера, в чем-то другом?!

Есть версия, в общей сложности, о тридцати семи покушениях. Я бы добавила и ту неуклюжую попытку Хеля, тем более что многие из последующих покушений были еще более неуклюжими. А большинства… просто не было. То есть аккуратно задокументированные с немецкой пунктуальностью, эти «заговоры» в действительности просто не существовали.

Дело в том, что в Германии, как и в России, применялась тогда грязная практика — за неимением доказательств конкретной вины «вешать» на неугодного власти человека совершенно «убойное» обвинение — в «покушении на жизнь вождя». Вот и пылились в папках гестапо совершенно «чистые от доказательств», но «расстрельные» дела Гансов и Куртов — коммунистов и социал-демократов — с одним пунктом: этим самым пресловутым «замыслом покушения на жизнь лидера НСДАП». Как раз штук тридцать подобных «дел» и наберется.

Что же касается оставшихся, реальных заговоров с целью устранения Адольфа, то от них следует «отщипнуть» парочку заговоров-провокаций. Самая известная такая «провокация-покушение» была инсценирована Гиммлером в 1939 году во время празднования очередной годовщины пивного путча. Гиммлер подставил под взрыв ни в чем не повинную девушку-официантку и несколько «старых бойцов», в то время как Гитлер преспокойно покинул зал пивной за полчаса до взрыва. Таким способом Гиммлер решил, по его выражению, «организационные вопросы по усилению охраны» фюрера: с этого дня, чтобы подобраться к Гитлеру, пришлось бы пробиваться сквозь тройное оцепление СС. Доступ к «телу» сделался практически невозможным. Кстати, это касалось и женщин, за исключением узкого круга доверенных дам.

Таким образом, во всем рейхе осталась только одна группа, которая обладала реальной возможностью физического устранения Гитлера — это офицерский корпус немецкой армии.

Офицеры не только высшего, но и среднего звена могли входить к фюреру, присутствовать на совещаниях, лично передавать документы. Впрочем, от этих, последних, Гитлер беды не ждал, другое дело — высшие! Они-то «ефрейтора» всегда презирали; он же платил им недоверием и скрытой ненавистью.

Идея «заговора Штауффенберга» зародилась еще в 1937-м, когда Гитлер впервые откровенно поделился с генералами своими планами по захвату Западной Европы и России. Все как один, во главе с Вернером фон Фричем, высказали мнение, что такая война будет авантюрой, поскольку Германия к ней не готова.

Гитлер тогда сказал Гессу: «Генералы — вот мое слабое место. Они все в заговоре против меня. Мне придется сражаться с ними, как с врагом: или я их, или они меня».

В 1938-м, когда Гитлер объявил о предстоящем захвате Чехословакии, генерал Бек, начальник генерального штаба сухопутных войск, в докладной записке фон Браухичу предрек: «Нападение на Чехословакию приведет к конфликту с Англией и Францией, исходом станет не только военное поражение, но и общая катастрофа».

Гитлер, прочитав это, демонстративно хохотал.

Бек подал в отставку. С этого момента и начинается история организованного генеральского противостояния Адольфу Гитлеру, который принято называть «заговором Бека».

Из своего берлинского особняка Людвиг Бек решительно приступил к организации сопротивления, в которое вошли и сменивший его на посту Гальдер, и глава Абвера Канарис, и президент берлинской полиции Хельдорф, и бывший президент Рейхсбанка Шахт, и еще многие, большинство которых составляли офицеры среднего командного звена. Правда, вопрос о физическом устранении Гитлера оставался спорным. Готовился путч в Берлине лишь с отстранением Гитлера от власти.

Но Мюнхенский сговор сорвал эти планы: Чехословакия пала без боя.

В 1940-м ошеломляющие успехи Гитлера настолько взвинтили его популярность в армии, что заговорщики затаились. Вице-президент берлинской полиции Шуленбург подготовил план убийства Гитлера во время парада в Париже, но парад был отменен. Для заговорщиков это было время безнадежности и отчаяния, которое все более подводило их к мысли, что без убийства фюрера им ничего в судьбе Германии не удастся изменить.

После Сталинграда в сопротивление, наконец, хлынула «свежая кровь». В числе новичков оказались такие весомые фигуры, как фельдмаршал фон Клюге и генерал Ольбрихт. Штаб-квартира группы армий «Центр» под командованием Клюге сделалась, по сути, штабом заговорщиков. За несколько дней до приезда Гитлера в Смоленск, Канарис ввел в город личный состав Абвера с целью координировать убийство Гитлера с переворотом в Берлине и передал генералу фон Трескову большой запас пластиковых пакетов с взрывчаткой, каждый размером с записную книжку и округлой продолговатой формы, за что их называли «моллюсками». Одного такого «моллюска» было достаточно, чтобы повредить рельсы или вывести из строя грузовик. Взрыв должен был состояться в самолете, которым летел Гитлер. И снова неудача-тридцатиминутный кислотный взрыватель по какой-то причине не сработал. Самолет Гитлера благополучно приземлился.

Попытку повторили через неделю: 21 марта, в «День памяти героев», генерал-майор Герсдорф должен был привести в действие бомбу с десятиминутным запалом во время прохода Гитлера по выставке оружия в здании Арсенала в Берлине. И снова — неудача. Гитлер буквально пронесся по выставке, и Герсдорф ничего не успел.

Не нужно думать, что Гиммлер совершенно «прохлопал» заговор Бека. За особняками и квартирами заговорщиков велось круглосуточное наблюдение; в 1943-м начались первые аресты, однако уследить за всеми участниками заговора — полковниками и подполковниками — даже Гиммлеру оказалось не по силам. Тем более что многие из них не вызывали абсолютно никаких подозрений. Подполковник фон Штауффенберг, например.

Немецкий аристократ, ариец, получивший великолепное всестороннее образование, храбрый солдат, никогда ничем не запятнавший своей репутации. Идеал немецкого воина, образец для подражания!

Но ко всем этим достоинствам нужно прибавить и совершенно недопустимый, с точки зрения Гитлера, недостаток — этот «идеальный солдат» не утратил способности думать, анализировать. Безусловно, сказалось на психике Клауса фон Штауффенберга и тяжелейшее ранение, полученное им в Африке и лишившее его глаза, правой руки и двух пальцев на левой. Вернувшись из госпиталя, он решительно присоединился к заговору Бека, и с того времени этот заговор вполне можно переименовать в «заговор полковника Штауффенберга».

Штауффенберг с самого начала ни минуты не сомневался, что без физического устранения Гитлера ничего в Германии изменить не удастся. Не имея прямого доступа к фюреру, Штауффенберг трижды «снаряжал» на покушение своих друзей-офицеров.