McDonald's. Как создавалась империя - Рэй Крок

Время от времени конкуренты и вправду подсылали к нам шпионов. Один конкурирующий с нами владелец ресторана раздобыл руководство для управляющего McDonald’s. Говорили, что он захотел использовать наш опыт, чтобы расширить свою сеть закусочных и включить в меню гамбургеры и картофельные чипсы. Я отнесся к этому совершенно спокойно: конкуренты могут выкрасть мои планы и скопировать мой стиль, но у них никогда не получится прочитать мои мысли. Раз так, то я всегда буду опережать их на несколько миль.

В качестве примера приведу случай с нашим 200-м по счету рестораном. Он открылся 30 августа 1960 года в Ноксвилле в штате Теннесси, и управлял им отставной майор морской пехоты Литтон Кохрэн. По соседству располагался еще один ресторан, продававший гамбургеры, — этот ресторан входил в крупную сеть. В тот самый день, когда открылся McDonald’s, ресторан-конкурент сделал своим клиентам спецпредложение — пять гамбургеров на тридцать центов. Это предложение продержалось целый месяц, а Кохрэн за это время не продал ни единого гамбургера. Несмотря на это, он работал с прибылью, поскольку многие покупали у конкурента гамбургеры «на вынос» и шли в McDonald’s за напитками и чипсами. Литтон прикинул, что если он продолжит работать как ни в чем ни бывало, то вскоре конкурент истощит ресурсы и сдастся, a McDonald’s быстро наберет обороты. Однако, вопреки ожиданиям, вскоре конкуренция только ожесточилась. Противник сделал клиентам новое спецпредложение — 10 + 10+10, то есть гамбургер, коктейль и чипсы по десять центов.

И тут Литтон растерялся. Он состоял председателем Клуба руководителей торговых предприятий Ноксвилля, и члены этого клуба возмущались действиями конкурента. Один из них, адвокат, сообщил Литтону, что налицо нарушение федерального торгового законодательства, поскольку один из ресторанов сети резко снижает цены, чтобы изгнать соперника. Адвокат обещал обратиться к властям и завести дело о нечестной конкуренции. Литтон Кохрэн приехал в чикагский офис, рассказал эту невеселую историю и спросил, как ему поступить.

Бывшему «зеленому берету» наверняка приходилось слышать вещи и погрубее, чем мой ему ответ, однако он едва ли до этого слышал советы в столь прямой и ясной форме.

«Литтон, ты поджал хвост, и это твоя ошибка, — сказал я ему. — И вот что я про все это думаю. Наша страна стала великой благодаря свободному предпринимательству. Если нам приходится обращаться к властям, чтобы победить конкурента, то мы заслуживаем банкротства. Если мы уже не в состоянии предложить более качественный 15-центовый гамбургер, чем у конкурента, если мы уже не умеем грамотнее, чем он, торговать и быстрее обслуживать клиентов, а рестораны наши уже не будут чище, чем у него, то мне лучше бросить этот бизнес и начать все сначала в другом месте».

Мои слова возымели положительный эффект. Позже Литтон рассказывал, как после нашего разговора загорелся желанием вернуться в Теннеси и с новыми силами взяться за дело. Я больше ни разу не слышал от него ни слова о проблемах с конкурентами — очень хороший признак, если учесть, что теперь у него в Ноксвилле работают десять ресторанов McDonald’s. Сегодня Литтон стал председателем ассоциации выпускников Университета Теннеси, где часто читает лекции о маркетинге. Рассказывают, что особенно красноречиво он любит говорить о достоинствах американской системы свободного предпринимательства.

Арт Тригг был моим закадычным другом еще с 1950-х годов. Он работал в загородном клубе Rolling Green, где я часто в те времена обедал. Как-то раз я нанял его, чтобы написать циркулярное письмо владельцам франшиз, и вскоре он стал моим постоянным ординарцем и личным водителем. Мы были с ним словно друзья детства. Мне как воздух требовался грубоватый, но добрый юмор Арта, его умение внимательно слушать. Последнее было для меня особенно важным, потому что в мою жизнь ворвалась новая стихия: я влюбился.

Ее звали Джони Смит. Она жила в городе Сент-Пол.

Познакомились мы так. Однажды я приехал в Сент-Пол на встречу с владельцем ресторана Criterion Джимом Цаеном, который хотел купить франшизу McDonald’s. За ужином я никак не мог сосредоточиться на разговоре, потому что из-за спины раздавалась великолепная органная музыка. Живые ритмы органа будоражили мою музыкальную натуру. Наконец ужин закончился, и Джим познакомил меня с органистом.

Вот это да!

Я был как громом поражен красотой этой белокурой женщины. Она была замужем, да и я тоже, поэтому искру, вспыхнувшую в тот момент, когда наши взгляды встретились, пришлось проигнорировать, но в моей памяти она останется навсегда.

В следующие месяцы я видел ее еще не раз. Интерес Цаена к моему бизнесу был отличным поводом часто наведываться в его ресторан. От обмена короткими репликами мы перешли к игре в четыре руки на пианино и органе, а затем — к длительным, откровенным беседам, в которых я красочно излагал свои замыслы относительно McDonald’s. Джони оказалась прекрасным слушателем.

Наконец Джим Цаен открыл свой первый McDonald’s в Миннеаполисе и по удачному стечению обстоятельств нанял мужа Джони в качестве менеджера. Это стало поводом для длительных телефонных консультаций между Джони и мной. Разумеется, мы говорили исключительно о делах, однако наша привязанность друг к другу росла. После каждого разговора с Джони я буквально светился от радости.

Такое развитие событий сделало невыносимой дальнейшую совместную жизнь с Этель. Из дома в Арлингтон-Хайтся переехал на квартиру в Уайтхолле. Следующим моим шагом было предложить Джони оформить развод и выйти за меня замуж. Для нее решиться на это было очень непросто, поскольку мы оба воспитаны в духе глубокого уважения к религиозным ценностям и частной собственности. Кроме того, в нас была воспитана вера в святость брачных уз. Джони не сможет решиться ее нарушить. Кому-то из нас, подумал я, надо сделать первый шаг и развестись — пусть этим человеком буду я.

Вот так я и купил свободу от Этель. Бывшая жена забрала с собой почти все, что я имел, кроме акций McDonald’s. Она взяла себе дом, машину, страховку, и мы условились, что я буду выплачивать ей ежегодно по 30 000 долларов до конца ее дней. Никаких возражений против выплаты алиментов у меня не было. Я уважал Этель за то, что она была замечательным человеком и чудесной домохозяйкой, поэтому хотел гарантировать, что с ней будет все в порядке. Некоторая проблема возникла с поиском средств на оплату услуг адвокатов — 25 000 долларов за моего, и 40 000 за ее. Был только один способ достать такие огромные деньги — продать компанию Prince Castle Sales, благодаря которой я в свое время сумел встать на ноги. Гарри Сонне-борн помог организовать сделку, по условиям которой руководство McDonald’s покупало эту компанию за 150 000 долларов. Она стоила намного больше, но мне было не до подсчетов. Деньги были нужны немедленно, а в выигрыше от сделки оставались мои собственные сотрудники (позже они продадут компанию примерно за миллион долларов).

Теперь я мог жениться на Джони, как только она разведется со своим мужем. Мысль об этом наполняла меня радостным ожиданием. Я знал, что она хотела убедиться в правильности такого поступка, и был уверен, что она его сделает. Наш брак казался такой неизбежностью, что никакая сила на свете не могла бы нам помешать. Я приехал к ней, чтобы изложить свои аргументы и посмотреть на ее реакцию. На мое предложение она среагировала еще лучше, чем я ожидал. Разумеется, она попросила время подумать. Я был готов к этому, и с головой погрузился в текущие дела корпорации, чтобы снять тревогу ожидания.