Настоящий мужчина - Алекс Стрейн

От этих мыслей Энни отвлек сияющий проблеск.

— Вода! — закричала она, узрев сияющую на солнце поверхность долгожданного озера Эйр.

Она готова была рвануться к воде, презрев усталость, но Крис удержал ее.

— Это не вода, а соль. Энни, мы пока не можем остановиться, надо идти дальше. Лагерь должен быть севернее, у Эйр-Крик.

Энни бросила разочарованный взгляд на бликующую поверхность. Крис оказался прав: лишь небольшой слой воды покрывал мощный пласт соли.

— А что там дальше? — спросила Энни, указывая на туманную даль впереди. Почему-то ей стали мерещиться прохлада лесов, чистые реки…

— На севере — Арунта, самая засушливая пустыня.

Они прошли еще несколько миль. Солнце опаляло неистовым жаром, а Энни готова была рухнуть от усталости. Еще через час они нашли место лагеря… но людей там уже не было.

— Как же так, ты сказал, что они будут здесь целый день, а едва миновал полдень… — растерянно проговорила Энни, не в силах поверить, что они опоздали.

Крис хмуро оглядывал брошенную стоянку.

— Мы опоздали всего на час — следы совсем свежие. Но они не должны были уехать так быстро! — в сердцах проговорил он, стукнув кулаком по ладони. — Проклятье!

Энни опустила голову. Это ее вина. Если бы вчера они не сделали привал так рано из-за ее ноги, то сегодня бы обязательно успели.

— Здесь нет твоей вины, Энни, — словно подслушав ее мысли, неожиданно сказал Крис. — Это просто невероятное стечение обстоятельств.

— Да, — подтвердила она упавшим голосом.

— Наше путешествие теперь станет длиннее на день-два, только и всего. Пойдем по руслу Эйр-Крик.

— Зачем?

— Там есть фермы, разводящие крупный рогатый скот.

— Правда?

— Конечно, совсем скоро мы выберемся.

Они сделали короткий привал, а потом снова двинулись в путь. Энни уже научилась подстраиваться под равномерный шаг Криса. Они сделали несколько коротких остановок, для того чтобы Энни могла сфотографировать окрестности озера, но она вела съемку без особого пыла. Материала накопилось достаточно, и Энни решила оставить несколько пленок на случай, если вдруг подвернется что-нибудь стоящее.

Крис по непонятной причине все чаще стал сбиваться с темпа, вглядываясь в даль и став рассеянным. А потом он и вовсе остановился, устремив напряженный взгляд в полосу горизонта. Энни напрасно напрягала зрение, ничего примечательно там не было, но волнение Криса передалось и ей.

— В чем дело, Крис?

— Не нравится мне это…

— Что?

— Вон те облака.

Энни пожала плечами, не видя никакой угрозы со стороны легкой дымки, постепенно окутывающей горизонт. Может, хоть дождь пройдет и освежит воздух. Хотя какой может быть дождь в пустыне?..

Крис повернул к ней встревоженное лицо.

— Вот почему лагерь снялся — они получили предупреждение о надвигающейся пыльной буре. Нам нужно быстро найти укрытие. Вперед, к тем низинам, пока не началось.

— Что не началось? Я ничего не вижу.

— Энни, поторопись…

Они добежали до мелкой низинки, и Крис стал быстро разворачивать палатку.

— Крис, но ведь существуют же какие-то предсказания, какие-то там муссоны в определенное время года? — попыталась Энни добиться объяснений.

— «Вилли-вилли» непредсказуем.

— Кто?

— Смерч, — коротко отозвался он, — а с ним и пыльная буря, они идут прямо на нас. Видишь эти желтовато-красные облака?..

Энни растерянно уставилась в даль, но Крис дернул ее за руку.

— Не смотри туда, нам нужно приготовиться. Песок и пыль забьют все вокруг.

— Мой «никон» и пленки…

— Упакуй все в плотный целлофан. Давай, Энни, быстро сюда.

Прежде чем упаковать фотоаппарат, Энни успела «дощелкать» пленку, сняв надвигающуюся желто-красную стену. Крис отругал ее за беспечность и пригрозил отобрать фотоаппарат. Угроза подействовала безотказно: Энни безропотно повиновалась и быстро упаковала «никон» и пленки, положив все вещи рядом с собой. Крис велел ей завязать лицо платком и лечь, плотно прижавшись к земле. Потом он быстро накрыл Энни брезентом, велев плотно держать концы, чтобы палатку не сдуло, и лег рядом.

Странный высокий и бездушный свист наполнил воздух, и Энни задрожала от этих страшных мертвых звуков.

— Что это? — успела прошептать она, увидела напряженное лицо Криса, и бросила последний взгляд «наружу».

От ужаса Энни едва не потеряла сознание: огромные массы песка сплошной стеной неслись по воздуху, завихряясь и опадая. Крис дернул ее вниз, накрыв голову и рыча что-то яростное и непонятное. Энни покорно уткнулась лицом в сухую потрескавшуюся глину. Она дрожала оттого, что не видела опасности и была вынуждена безропотно ждать приближения неизвестного и очень ужасного «чего-то». Ее сердце отмерило десять ударов, прежде чем пустыня рухнула на них. Песок стегал по спине, причиняя боль даже сквозь толстый брезент палатки, а его тяжесть давила все сильнее. Ветер выл, визжал, бил в гонг, тоненько стонал, и Энни содрогалась от этих адских звуков. Она пыталась приподняться, чтобы сбросить со спины эту неимоверную тяжесть, расплющивающую ее, ей было нечем дышать… Потом сознание померкло…

— Энни, Энни…

Голос Криса звучал как-то отчаянно, но она никак не могла заставить себя открыть глаза. Потом ее губ коснулась влага, и тонкая струйка воды затекла в рот. Энни глотнула, поперхнулась и закашлялась. Руки Криса приподняли ее, и Энни открыла глаза. Его лицо склонилось над ней.

— Энни, сколько пальцев?

Этот вопрос показался ей диким и до невозможности неуместным, а его рука мелькала перед самыми глазами. Энни попыталась оттолкнуть его ладонь.

— Прекрати мельтешить своей рукой перед моим лицом, — простонала она и снова закрыла глаза, но Крис и не думал униматься.

— Сколько? — настойчиво повторил он, слегка тряхнув ее за плечо.

Энни поняла, что отступать он не собирается. Пришлось покориться. Она приоткрыла один глаз.

— Три. А сейчас один. Доволен? Теперь ты наконец оставишь меня в покое?

Вместо этого Крис неожиданно сжал ее в объятии и привлек к себе.

— Господи, я так испугался, — горячо прошептал он, и Энни широко распахнула глаза, не веря своим ушам.

Что могло произойти, что ввергло Криса Неустрашимого в такое состояние? Она хотела задать ему этот вопрос, но тут ее руки совершенно неожиданно и независимо от приказов мозга обвили его шею, а тело прильнуло к его крепкому жилистому телу. Энни вдруг поняла, как давно хотела это сделать: прижаться к его твердому неподатливому телу, прикоснуться губами к колючей щеке, гладить и перебирать, пропустить сквозь пальцы жесткие волосы на его затылке… Совершенно неожиданным образом ее желания простерлись гораздо дальше, но при этом она не ощутила ни паники, ни каких-либо угрызений совести от своих крамольных мыслей.