Личный водитель женщины-вамп: Роман - Алла Григорьева

— Давай за нас, — подняв бокал с таинственно мерцающим «Бордо», сказал Глебов. Такой тост, грех было не поддержать.

«Сейчас он начнет признаваться в любви!..» — почувствовала Анна. И не ошиблась. Не сразу, правда, а только после второго бокала вина, Иван тронул-таки эту самую захватывающую в мире тему.

— Кажется, настало время серьезно поговорить, ты не находишь? — спросил он.

— А разве до сих пор мы говорили несерьез­но? — с улыбкой ответила она.

— Ты мне нравишься, — словно не слыша ее, продолжил Глебов. — Больше, чем нравишься. Но... Я попал в дурацкое положение. Прямо из тех, про которые говорят: куда ни кинь — всюду клин... Нуж­но было сразу тебе все сказать...

Иван провел пятерней по волосам и замолчал.

«Ну же, продолжай!» — мысленно попросила она, но Глебов продолжать, похоже, не собирался.

— Та девица в белой иномарке, она что, твоя же­на? — не узнавая собственного голоса, спросила Анюта.

— Да нет у меня никакой жены и не было! Но... — Иван подался вперед, — есть женщина, на которой я хочу жениться, очень хочу. Только я... я виноват перед ней. Правда, не сильно. А может быть, вовсе и не виноват. Смотря с какой стороны посмотреть... В общем, эта женщина...

«Я согласна!!!» — чуть было не крикнула Анна. И она с радостью прокричала бы эти два слова на весь ресторан, на всю улицу, на всю Женеву, за­кончи только Глебов фразу до конца: эта женщи­на... ты! Но Иван снова замолчал.

— Вот хоть убей, ничего не понимаю! — разоча­рованно проговорила Анюта. — Ты что, не видишь, как я к тебе отношусь? Или я не вижу, как ты отно­сишься ко мне? Так скажи смело, что тебя мучит, и забудем об этом навсегда!

Но что мучит Глебова, Анна в этот их первый день пребывания в Женеве так и не узнала. Он от­ложил нелегкий для себя разговор на завтра. Но и назавтра Иван своей тайны не выдал. Да и послеза­втра тоже... Не то чтобы у них не было возможнос­ти сесть и спокойно, без свидетелей пообщаться. Была! Скорей всего, Глебов просто передумал ка­яться. Давить на него Анна не стала. Не хочет — не надо. Ей лично вполне хватало откровений, кото­рые каждый день дарила Женева. Вот на Женеве она и сосредоточила все свое внимание, а вместе с ней вынужден был сосредоточиться и ее телохра­нитель.

Все, что можно было взять от города двум его гостям, вооруженным фотоаппаратом, они взяли с лихвой, проводя все свободное от съемок время вместе. Прогулялись по озеру на яхте. Сходили в цирк-шапито на площади Пленпале. Прошлись по самым крупным магазинам: «Гранд-пассаж», «Пласетт» и «Бапексер». Побывали в квартале Гротт — своеобразном женевском гетто, где проживали мелкие предприниматели, рабочие и служащие. По­сетили Дворец наций с его «Залом потерянных ша­гов». Заглянули в Музей истории и искусства с его коллекцией живописи и нумизматики. Наведались в Музей Ариана с его собранием фарфора, фаянса и керамики. Не могли не отдать должное Музею ча­сов на улице Маланью...

«И даже очень хорошо, что Глебов не полез со своими признаниями», — в конце концов решила Анна.

Еще неизвестно, как бы его покаяние подейство­вало на нее. А так... от этой поездки остались очень даже приятные впечатления... Должны были остать­ся... не посети Анюту в день отъезда очередная ге­ниальная идея взять и сделать Ивану подарочек на память о Женеве... их Женеве.

Город ломился от сувениров. Но она не позари­лась ни на один из них, а пошла в тот самый мага­зинчик, торгующий компьютерными играми, где продавалась и игра, написанная российским про­граммистом Глебовым.

Кивнув с улыбкой продавцу на входе, Анюта про­шлась вдоль стеллажей с дисками и почти сразу на­шла то, что искала: знакомая игра в хоккей. Она с любопытством повертела в руках яркую коробочку, но фамилии Глебова нигде не обнаружила. И вооб­ще, игра почему-то была создана не в России, а в Японии.

Еще не подозревая ничего плохого, Анна обрати­лась к продавцу. Из разговора, который шел, услов­но говоря, на английском, ей все же удалось по­нять, что игра эта действительно японская и ника­кие российские программисты к ней отношения не имеют.

Сказав себе, что она ошиблась и игра не та, а ка­кая-то другая, Анна попросила продавца проде­монстрировать ее. Но нет! Эта была та самая игра, которую якобы написал Иван. Значит... он обманул ее! Значит, он никакой не программист! Зачем, за­чем он обманул ее?! И кто же он такой на самом деле?

С этим вопросом Анна Венгерова и вернулась в Санкт-Петербург.

Мысль попробовать поговорить с Глебовым начи­стоту она придушила в зародыше. Ну, объяснит он ей все!.. А где гарантия, что не соврет?! Нет, здесь нужно докапываться до правды самой, самой и только самой!

И вот, вместо того чтобы вернуться к поиску про­ходимца, по милости которого ее уволили из «Валь­кирии», Анна с тяжелым сердцем взялась за другое дело — дело бывшего спортсмена, бывшего бизне­смена, бывшего уголовника Ивана Глебова.

Правда, прежде чем окунуться с головой в новое расследование, она позвонила Валентину Куглеру и поинтересовалась, чем он может похвастаться.

— Кажется, я вышел на след, — бодро ответил арт-директор. — Чертовски все запутано. Но не на того напали! Мне надо еще совсем немного — и я назову тебе имя твоего могильщика. Ты будешь шо­кирована.

— Хоть намекни кто? — взмолилась Анна.

— А вдруг я ошибаюсь? — возразил Валентин. — Такая бомба... Нет. В интересах следствия придет­ся тебе побыть пока в неведении.

Все было ясно. Анюта окончательно упустила ни­ти дела о краже сценария рекламного ролика.

Впрочем, такой расклад ее более чем устраивал. Пусть Кутлер продолжает сворачивать горы (похо­же, он вошел во вкус!), а она целиком посвятит се­бя тайнам Ивана Глебова.

Что предпринять, чтобы вывести его на чистую воду? Такой вопрос перед Анютой не стоял. Еще в самолете Женева — Санкт-Петербург она выработа­ла четкий план действий. У нее после возвращения из Швейцарии будет несколько свободных дней, вот она и потратит их на то, чтобы найти ответы на все вопросы.

Начала Анна это свое новое расследование с обыска в комнате Ивана, куда она имела свобод­ный доступ на вполне законных основаниях. Вече­ром в день прилета она очень тактично отослала Глебова к себе. Тот вынужден был подчиниться, не подозревая, что отставка от тела являлась частью ее плана.

Анюта не поленилась встать пораньше, привела себя в порядок, выпила кофе и, набравшись терпе­ния, стала ждать. Все получилось как она задумала.

— Вставай, соня! — постучал в дверь Глебов и пошел совершать утренний моцион. Минут десять у нее было. Аня как ни в чем не бывало вышла из сво­ей комнаты и с независимым видом вошла в комна­ту Ивана. Но сердце ее при этом билось так, слов­но действительно совершалось какое-то страшное преступление.

«Если он меня застукает, скажу, что искала фут­ляр с контактными линзами...» — решила она и при­ступила к поиску компромата. Поиски были недол­гими. Почти сразу Анна наткнулась на свой собст­венный... портфолио!