Наивная смерть - Нора Робертс

Как и Магдалена Перселл, она была отнюдь не дурой.

Усталость навалилась на нее, когда за ней закрылись ворота. Из непрерывного шума, толкучки и бешеных ритмов города она попала в мир Рорка.

В частный, в их собственный, идеальный мир.

Длинная подъездная аллея, вьющаяся по территории, где ни топчущие ноги, ни колеса автомобилей не могли потревожить безупречный снежный ковер, вела к большому каменному дому с множеством окон.

И все эти окна светились золотистым теплом.

«Я уже к этому привыкла, – подумала Ева. – Проезжать в эти кованые ворота, видеть этот потрясающий дом с его башнями и башенками, светящийся в темноте, как мечта».

За этими окнами скрывались многочисленные анфилады комнат. Некоторые из них имели практическое назначение, другие были элегантны, третьи полны забав. Все они были прекрасны, все обставлены в соответствии со вкусом Рорка. Этот дом был его воплощенной мечтой.

И дело было не только в статусе, элегантности, богатстве, хотя для Рорка все это было важно. Но, главное, ему нужен был свой дом. Кров, приют, крепость, которую он мог назвать своей.

«А что ты внесла в этот дом? – спросила себя Ева. – Суету, беспорядок, приблудного кота, кабинет с обстановкой, несомненно, слишком простой и примитивной на его вкус».

Черт, да на чей угодно вкус.

Но она научилась жить в этом доме. Он стал их общим домом. Разве не так? Несмотря ни на что, они жили общей жизнью, наполненной и важной для них обоих.

И она не позволит какому-то призраку из прошлого навести порчу на этот дом.

Ева вышла из машины, поднялась по ступеням к великолепным парадным дверям. Может, Рорк и построил этот дом, но теперь это была ее территория. И любой, кто посмеет вторгнуться сюда, заплатит кровью.

Она вошла, и Соммерсет появился в вестибюле. Кот тяжелой тенью жался к его ногам.

– Позволь мне просто сказать: «Поцелуй меня в зад», и покончим с приветствиями, – начала Ева. – Мне работать надо.

– Его еще нет дома, – невозмутимо сообщил Соммерсет.

Опять спазм сжал ее желудок. Она сбросила пальто.

– Спасибо за доклад.

– Ему пришлось перенести некоторые встречи, чтобы выкроить время для ленча.

Ева бросила пальто на столбик перил и повернулась волчком. Теперь у нее появился удобный объект, на который можно было излить закипающий в душе гнев.

– А ты выжидал, да? Не терпелось макнуть меня лицом в это дерьмо? Держу пари, ты сплясал джигу, когда узнал, что Мэгги в городе. Что ж, можешь…

– Совсем напротив, – перебил ее Соммерсет, сохраняя полную невозмутимость. – Я совсем не рад. Могу я задержать вас на минутку?

– Зачем?

У него на щеках заиграли желваки, и Ева поняла, что ошиблась. Невозмутимость Соммерсета была только кажущейся.

– Я не в восторге от того, что приходится обсуждать Рорка вот так, у него за спиной, а вы только усложняете мне задачу. Но я так встревожен, что другого выхода у меня нет.

Теперь у нее пересохло во рту.

– Встревожен чем?

– Зайдите на минуту в гостиную. Я разжег камин.

– Отлично, отлично.

Ева вошла в гостиную. Веселое красно-рыжее пламя плясало к камине. Поблескивала парчовая обивка диванов и кресел, лоснилась любовно отполированная драгоценная древесина. Но, стоя в этой теплой, нарядной, красивой комнате, Ева чувствовала себя продрогшей до костей.

– Хотите присесть?

Она лишь покачала головой, подошла к окну и уставилась в темноту.

– Что ты хотел мне сказать?

– Я налью вам вина.

– Нет. – Только вина ей сейчас и не хватало. У нее и без того голова пульсировала болью. – Давай, выкладывай.

– Она опасная женщина, лейтенант.

– В каком плане?

– Она манипулирует людьми. Обожает приключения, столкновения, конфликты. Она обладает властью над людьми. По-настоящему красивые женщины обычно наделены такой властью. Ее способности были хорошо отточены еще двенадцать лет назад, и вряд ли они с тех пор притупились.

– Точно, – пробормотала Ева. – Бьет без промаха.

– И плюс к тому она наделена острым интеллектом.

– Сколько они были вместе? – Соммерсет ничего не ответил, и Ева повернулась к нему лицом. – Только не надо мне этих маневров! Сколько?

– Несколько месяцев. Почти год.

Ей пришлось опять отвернуться к окну, потому что теперь в сердце поселилась боль.

– Довольно долго. И почему это кончилось?

– Они задумали одно дело… Потребовалось несколько месяцев подготовки. – Может, Ева и не хотела вина, а вот Соммерсету не помешало бы. Без выпивки трудно было выложить то, что он собирался рассказать. – Объектом был богатый человек. У него была превосходная коллекция произведений искусства.

Соммерсет подошел к расписному шкафчику с напитками и налил себе небольшую порцию виски.

– Магдалена должна была заинтриговать его, установить отношения. Он годился ей в дедушки, но предпочитал молодых, энергичных женщин. Она должна была собрать информацию изнутри: охрана, распорядок, расположение произведений искусства. Они наметили пару полотен Ренуара. Всего два. Рорк уже тогда считал, что не следует слишком глубоко зачерпывать из одного колодца. В тот день, когда они должны были закончить работу, – предполагалось, что Магдалена будет отвлекать объект на его же собственной яхте, – она сбежала с объектом.

– Синица в руки.

– Совершенно верно. Ему пришлось бросить эту работу: он опасался, что информация неверна, что его подставляют. Ему это дорого стоило. Я говорю не только о потерянном времени и напрасно потраченных усилиях.

– Но он не последовал за ней, не заставил ее заплатить? – Ева опять повернулась к Соммерсету. – Он этого не сделал, потому что ему было больно, и боль была важнее желания отомстить. Он ее любил?

– Он был ослеплен.

Болезненный узел у нее внутри затянулся еще туже.

– Хуже. Это еще хуже.

– Согласен. – Соммерсет отхлебнул виски. – Он очень много от нее вынес за то время, что они были вместе. Она любила риск – и в профессиональном плане, и в личной жизни. Вы ее видели. В ней есть огонек. Его это привлекало.

– Она умна, – с трудом выговорила Ева. – Умна и образованна. Я ее прокачала.

– Разумеется. Да, она очень умная молодая женщина.

– Ему это импонировало. Даже больше, чем физическая близость, хотя и она тоже играла роль.