Заговор богов - Пол Клеменс

– Пошли, пошли… – бубнила Криста, подталкивая Анджея в спину. – Эти двое тоже любят кофе.

Настроение стремительно портилось. Неспроста эта парочка поселилась в «Саргоне»… Он шел, погруженный в мысли. Горячее солнце уже висело над городом, нещадно жаря. Сухость страшная. Парочка «восточных» людей осталась в кофейне, за ними никто не шел. Почему? Раковский лихорадочно работал извилинами. Что-то здесь не так. Если эти двое имеют на них виды, они всегда должны знать, куда направятся объекты. От наружной слежки не сложно избавиться в десятимиллионном городе, они должны это понимать…

Они сели в такси, стоящее у перекрестка. Не могли им подставить эту машину. Пока шли по тротуару, встретились несколько таксомоторов. Все – подставные? Вздор. И жучка к машине прилепить не могли, потому что едва захлопнулась дверь, обрадованный шофер дал по газам.

– В центр, – туманно обрисовал Анджей конечный пункт поездки.

Жучок, жучок… Так вот почему за ними никто не идет! Криста по привычке улеглась ему на плечо, Раковский решительно ее отстранил. Девушка обиделась: уже надоела? Он покосился на зеркало водителя, приложил палец к губам. Начал ощупывать свою сумку. Она догадалась – глаза заблестели. Кинулась ему на помощь, стала мешать. На сумке не было ничего постороннего, кроме свежего пятна, происхождения которого Анджей не помнил, и наглого голубиного испражнения. Пришлось оставить ее в покое. Он стал ощупывать рубашку, которую носил навыпуск. Ощупал ворот, плечи, кармашки, перешел ниже. Поймал вопрошающий взгляд шофера, сделал вид, будто ничего не происходит. Завозилась Криста: тоже решила себя обыскать. Но ей значительно проще – узкая маечка, куда в принципе невозможно ничего спрятать, кроме воробьиного перышка, джинсы в обтяжку. Развела руками, увы…

Предмет «искусственного происхождения» обнаружился в нижней части рубашки, которая неприкаянно болталась, прикрывая ремень. Крохотная «таблетка» на липучке, охотно липнущая ко всему, куда ее прижать. Вроде батарейки от часов, но миниатюрнее. Раковский осторожно отлепил ее от полы, взял двумя пальцами, показал Кристе. Она дрожала от волнения, облизывала губы.

– Вопросы есть?

– Множество… Кто, где, когда, зачем?

Гладкая шайба жгла пальцы. Он поморщился, выбросил «таблетку» в окно.

– На вопрос, где и когда… – Анджей обернулся – не мчится ли по пятам кортеж со шпионами? – Извини, дорогая, но если уж забеременеть можно от святого духа, то подхватить чужеродный предмет – вообще пара пустяков. Я, конечно, не специалист по следящим технологиям, но, судя по внешнему виду штуковины, это не микрофон. Слишком примитивно. Передатчик, отслеживающий наши перемещения. Радиомаяк…

– Согласна, – прошептала Криста. – А приемник находится у человека, которому интересно, где мы находимся. Такая штука стоит полторы тысячи долларов, называется «Краб», производится в Израиле. Достаточно ловкости рук…

– Продолжаю отвечать на твой вопрос, – перебил Анджей. – Прилепили эту штуку только сегодня, потому что вчера на мне была другая рубашка, которая отправилась в бельевую корзину. Если на ней и был аналогичный маяк, то в коробке и остался. Прилепить могли только в кофейне, больше негде. В гостинице мы ни с кем не контактировали, пока переходили дорогу, тоже. Думай сама.

– Да уж обдумалась…

– Подожди. Вопрос: зачем? Более-менее понятно. Кто-то знает, что Предок и Обезьяна находятся в Каире, и в курсе, что мы собираемся на них полюбоваться. Но Каир большой. Одних музеев несколько десятков. А если брать мелкие, частные… А если статуэтки не в музее, а, скажем, в частной коллекции? А вдруг у нас встреча с человеком, который является посредником… и так далее? Им интересно знать, куда мы пойдем. Пока они действуют, не применяя насилия, но если что-то пойдет не так…

– Страсти-то какие… – стала сокрушаться Криста. – А мечтали без приключений.

– Могла бы остаться в Праге, – ухмыльнулся Анджей. – Сама напросилась.

– Но тебе же лучше со мной? – девушка жалобно посмотрела ему в глаза.

Тут не поспоришь.

– Теперь последний вопрос: кто? Признайся честно, это… не ты?

Она чуть не поперхнулась.

– Ты что, сдурел?

– Прости, – Раковский погладил Кристу по коленке. – Обязан был спросить. Никогда не расслабляйся. Остаются женщина в чадре и ее спутник – ксенофоб, социопат, мизантроп, террорист и так далее. От мужика я, слава богу, держался подальше, а вот женщина прошла в угрожающей близости и могла меня пометить. Беру назад свои вчерашние слова – эти двое явно в теме.

– Могли Симпсоны… – напряглась Криста.

– Могли, – пожал плечами Анджей. – Но как-то не вяжется. К моменту нашего вселения в «Саргон» они уже там жили. А мы еще за два квартала до «Саргона» не знали, что там поселимся…

Менять такси на ходу, похоже, входило в приятную привычку. Они вышли на улице Тала-ат-Харб, в центре делового квартала, где в выходной день практически не было активности, нырнули в переулок между учреждениями, прошли несколько проходных дворов, переждали в кустарнике, маскирующем каменный забор. Убедившись, что за ними никто не тянется, еще раз проверили одежду, обувь, вылезли из кустов и чинно зашагали на улицу Акнуб ловить такси…

Музей изобразительных искусств «Сенусерт» располагался в восточном районе Каира, у самого начала мощенной белым булыжником улицы Аль-Равиль. Классический фасад, парадное крыльцо, требующее капитального ремонта. Вполне симпатичное местечко, ухоженные дома не выше трех этажей, роскошные магнолии, усыпанные белыми цветами.

Музей в воскресенье работал: пролетела воркующая стайка девиц в модных косынках, пропустила выходящую семейную пару, страдающую излишним весом, втянулась в музей. Не сказать, что Анджей был экспертом по древнеегипетскому искусству, но что-то читал, что-то слышал.

Изучать это надо было вдумчиво и неторопливо. Раковский не мог сосредоточиться, вел за руку Кристу, практически не останавливаясь у экспонатов. Пышное убранство залов с дорогой драпировкой диссонировало с простоватым экстерьером здания. Чувствовалось, что хозяева музея относятся с любовью к своему бизнесу… Фигура крылатого дракона – в этом явно что-то китайское. Ритуальный сосуд, изображающий носорога. Бронзовая фигура чудовища, пожирающего человека. Скифские вазы. Статуя богини из древней Сирии, напоминающая торшер… Посетители ходили тихо, озирались, словно боялись разбудить дремлющее несчастье… Последний зал экспозиции – боги тропической Африки. Посетителей здесь почти не было, царила звенящая тишина. Вырезанные из дерева замысловатые человеческие фигурки – макет жилища вождя племени Камеруна: соломенная крыша, жители сидят у входа – застывшие покойники с приличным сроком разложения…

– Смотри, – глухо прошептала Криста. – Это, наверное, то, что мы ищем…

Куб из прочного огнеупорного стекла в глубине зала. Несколько идолов, стоящих в ряд. Обычные божества, но вот эти двое… Он почувствовал озноб. Это были точно Предок и Обезьяна. Нелепые, диспропорциональные, вырубленные из камня фигурки. Овеществленные божества потустороннего мира. Хранители вселенской мудрости. У Предка тщедушное тельце, голова как тыква, глаза почти на макушке, рот до самых ушей – словно разорван, ноги согнуты в коленях, пальцы на ногах торчат во все стороны, а под пятками – основание размером с хоккейную шайбу. Он протягивает людям глубокую чашу… Обезьяна – ниже на голову, уморительно-безобразный трехрукий идол, верхние конечности неестественно искривлены в суставах, дурковатая гримаса на физиономии уродца. Обезьянам вообще свойственно вести себя непотребно и веселить народ своими ужимками…